Мурат Уали
За 30 послевоенных лет баллистические ракеты претерпели стремительную эволюцию от первой в мире немецкой Фау-2 до самой тяжелой в мире советской Р-36 “Воевода”. При этом 104 подземные шахты с ракетами Р-36 на боевом дежурстве были размещены в Казахстане

Заграница нам
поможет
Летом 1944 года городок Демец на севере от Кракова в Польше оказался в зоне оккупации советских войск. За несколько недель до этого Сталин получил письмо от Черчилля с просьбой допустить английских специалистов на секретный немецкий полигон Близна в окрестностям Демеца, где немцы проводили испытания летающих бомб. Прежде чем дать согласие, Сталин потянул время, чтобы группа советских военных инженеров приехала в Польшу первой. Но это не стало их преимуществом. Немцы еще до советского наступления успели вывезти все ракеты и оборудование. Лишь после приезда англичан выяснилось, что и где надо искать. Обе команды специалистов, прочесав с помощью английских карт местные леса и болота, собрали осколки разорвавшихся при испытаниях ракет и остатки взорванных пусковых установок и отправили их в свои столицы. Английские - в Лондон, советские - в Москву. Вполне возможно, что если бы не просьба Черчилля, советские войска прошли бы по Польше, не заметив никакого полигона. Но после наводки англичан в Советском Союзе обратили более пристальное внимание на немецкое “оружие возмездия” Фау-1 и Фау-2. Оказалось, что Фау-1 - это беспилотные самолеты-снаряды (крылатые ракеты), а Фау-2 - баллистические ракеты. Были срочно организованы ракетное конструкторское бюро ОКБ-51 и ракетный институт НИИ-88, в которые начали собирать авиаинженеров и артиллеристов, в том числе из лагерей и шарашек. После окончания войны в Германию были направлены несколько групп советских военных и гражданских специалистов (более 700 человек). В их число входили Сергей Королев, Валентин Глушко, Михаил Янгель, Владимир Челомей и многие другие будущие корифеи советского ракетостроения. Немцы, конечно, постарались уничтожить все ракеты и техническую документацию, но кое-что не успели. В рамках поисково-восстановительных работ и обучения у немецких специалистов-ракетчиков были организованы несколько институтов - “Раабе”, “Нордхаузен”, “Берлин”. В течение двух лет на территории Германии, обладавшей мощным научно-техническим потенциалом и самым передовым в мире ракетным парком, советские специалисты захватывали материальные и интеллектуальные трофеи - остатки немецких достижений в области ракетной и атомной техники. В результате было собрано и испытано 29 ракет Фау-2. Еще 10 Фау вместе с восстановленной документацией, а также множество зенитных и крылатых ракет были отправлены в СССР. Вот с этого изучения немецкого опыта ракетостроения начался советский ракетный мегапроект.
А формальным актом, от которого обычно ведется отсчет организации работ в Советском Союзе по ракетной индустрии, было постановление ЦК и Совета Министров от 13 мая 1946 года о создании Спецкомитета № 2 по реактивной технике, аналогичного атомному Спецкомитету № 1 (ПГУ). Этим же постановлением было решено создать специальный полигон для испытаний ракет. Он был построен в Астраханской области южнее Волгограда, на границе с Казахстаном, рядом с железнодорожной станцией Капустин Яр и получил название Государственный центральный полигон МО СССР. Хотя основная (стартовая) территория полигона находилась в Астраханской области, район падения ракет попадал в Урдинский район Западно-Казахстанской области. Большинство ракет или их осколков падало и тонуло в солено-грязевом озере Хаки сор. Это огромное уникальное озеро выбрали специально в качестве могильника для ракет. Урдинский район назывался по имени поселка Урда, где с 1801 года находилась ставка ханов Букеевской Орды. Это было историческим местом Казахстана, так как в поселке сохранились поместье последнего казахского Жангир хана, его казначейство и иные здания. Несмотря на это, в 1947 году район срочно расформировали, а 60 тысяч жителей переселили в другие регионы. В настоящее время район восстановлен и называется Бокейординским.
Когда стало ясно, что работа советских инженеров в Германии подходит к концу, вопрос о немецких специалистах долго не обсуждался. Действовали испытанным на чеченцах, балкарцах, ингушах, корейцах, крымских татарах, немцах Поволжья методом. В 4 часа утра 13 октября 1946 года на улицах еще крепко спящих городов Бляйхероде и Нордхаузен появились сотни военных “студебекеров”. Каждый оперуполномоченный заранее присмотрел дом, к которому должен подъехать грузовик. Женщина-переводчик звонила, будила хозяев и объясняла, что у нее срочный приказ командования Советской Армии. Ошалелые спросонья немцы хоть и не понимали, почему надо ехать на работу в Советский Союз, да еще с семьей и всеми вещами, но не демонстрировали открытого возмущения. Воспитанные в духе дисциплины, порядка и беспрекословного подчинения властям, они не оказывали сопротивления. Приказ есть приказ. Из Германии в Советский Союз были доставлены 308 немецких специалистов, имеющих хоть какое-то отношение к ракетной технике. Часть из них распределили в Москве по министерствам и институтам, а часть отправили на озеро Селигер, где на изолированном острове Городомля был организован филиал ракетного НИИ-88.

Подготовка к пуску Фау-2

Спирт, керосин
или гептил
Еще в Германии в августе 1946 года Королева назначили главным конструктором “изделия № 1”. Сталин и министр вооружений Устинов потребовали от Королева сделать точную копию немецкой ракеты Фау-2. Поэтому первая советская баллистическая ракета Р-1, естественно, была копией немецкой. В своих ракетах немцы использовали жидкостные реактивные двигатели, в которых топливом был 75-процентный раствор спирта, а окислителем - сжиженный кислород. Когда на испытаниях ракеты Р-1 в Капустином Яре один из генералов - членов приемной комиссии узнал, чем заправляется ракета, он с возмущением сказал: “Что вы делаете? Заливаете в ракету более четырех тонн спирта. Да если дать моей дивизии этот спирт, она любой город возьмет с хода. А ракета ваша в этот город даже не попадет!” Несмотря на возмущение боевого генерала, в следующей ракете Р-2 концентрацию спирта подняли до 92 процентов. Только через несколько лет, когда Глушко научился делать кислородно-керосиновые двигатели, в ракете Р-7 спирт был заменен на более эффективный керосин.
Хотя советская научно-техническая мысль отставала от западной, советская разведка была “впереди планеты всей”. Из добытых ею разведданных стало известно, что командование ВВС США выдало заказ фирме Convair на разработку межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) “Атлас” с дальностью полета 8800 километров. Тогда перед Королевым ставится такая же задача - создать ракету дальнего действия на 8000 километров, способную нести ядерный боезаряд весом в 5,5 тонны. Почти одновременно с американским “Атласом” королевская ракета Р-7 проходила летные испытания, доводки, модернизации, но была принята на вооружение на год позже “Атласа”, в 1960 году.
Но Р-7 как боевая ракета особого оптимизма не внушала, а говоря откровенно, совершенно не годилась. Для получения жидкого кислорода - окислителя - требовалась криогенная техника, на подготовку к старту тратилось не менее 9-10 часов, а в заправленном виде жидкий кислород интенсивно испарялся и требовалась его дозаправка. В результате ракета могла находиться в заправленном состоянии не более нескольких суток. Военным это не нравилось. Стратегия холодной войны предъявляла все более жесткие требования к циклу боевой готовности. Военным нужна была ракета, которую можно было много лет держать наготове вдали от чужих глаз, не заботясь ни о какой дозаправке, и запустить в любой момент. Лучшая в мире разведка докладывала, что такая ракета “Титан-2” пришла у американцев на смену “Атласу”. Советский Союз должен был дать адекватный ответ. Конструктор Михаил Янгель в союзе с двигателистом Глушко предложили использовать синтетическое топливо типа гептил и окислитель - амил. С таким топливом подготовка к старту ракеты занимала около трех минут, а время нахождения на боевом дежурстве в заправленном состоянии достигало 10 и более лет. Единственными недостатками были токсичность и канцерогенность гептила. Королев был категорически против гептил-амила и не раз говорил, что он “никогда не посадит людей в ракету, заправленную этой отравой”.

“Гражданская
война”
Споры о ракетном топливе и разногласия между Королевым, Глушко и Янгелем стали началом “гражданской войны” в ракетостроении. Янгеля к тому времени тоже назначили главным конструктором и отдали ему ракетный завод в Днепропетровске. Судьба этого завода характерна для судьбы многих гражданских предприятий, поглощаемых монстрами военных мегапроектов.
После войны в Днепропетровске начали строительство автомобильного завода. Строился он трудно и медленно, но в начале 1950-х годов начал выпускать продукцию. Постепенно усложняя производство - от прицепов к автопогрузчикам, от автопогрузчиков к грузовым автомобилям, завод рос и креп. Но министр вооружений Устинов, курировавший ракетный мегапроект, уже “положил на него глаз” и доложил Сталину. Разговор с министром автомобильной промышленности был недолгим. Тот было заикнулся, что стране нужны грузовики, но товарищ Сталин популярно объяснил, что если у нас будут ракеты, то будут чуть позже и грузовики, а если ракет не будет, то наверняка грузовики уже не понадобятся. Судьба автомобильного завода была решена. Новое предприятие назвали ОКБ-586, и оно стало выпускать ракеты Королева. После прихода Янгеля завод перешел на ракеты Р-12, Р-16, Р-36 на гептил-амиле.
Почувствовав крупные ставки, в игру вошел новый игрок - Владимир Челомей. В 1958 году он заполучил в свое ОКБ выпускника Московского энергетического института Сергея Хрущева, сына советского лидера. Новые оригинальные идеи Челомея наряду с Сергеем Хрущевым стали козырями нового ракетного ОКБ в борьбе за выгодные военные заказы. Челомей конструировал и предлагал Министерству обороны свои, так называемые универсальные ракеты Ур-100, Ур-200, Ур-500 (родитель печально известной ракеты-носителя “Протон”).
Монополия Королева закончилась. Создание баллистических ракет приобрело поточный характер, и новые изделия все большей дальности и полезной нагрузки, как и мечтал Хрущев, стали выпускаться словно сосиски. Королев, Янгель, Челомей... Каждый из них имел свое мнение и пытался навязать его руководству страны. Хрущев назвал это творческой конкуренцией, а все специалисты-ракетчики назвали “гражданской войной”. Споры на технических советах, коллегиях министерств, в экспертных комиссиях принимали ожесточенный характер. Ситуацию усугубляла подковерная борьба за заказы. От выбора заказчиком того или иного типа ракетных комплексов зависела судьба многих тысяч людей на ракетных предприятиях, заводах, смежных производствах и в самой армии. Все, кто имел отношение к ракетной индустрии, разделились на “своих” и “чужих”. “Брат пошел на брата, сын - на отца”, - иронизировали над ситуацией в коридорах министерств. В конце концов, каждой сестре дали по серьге. В качестве легкой МБР была принята на вооружение Ур-100 Челомея, в качестве тяжелой МБР - Р-36 Янгеля. Вот эти гептиловые МБР, установленные в подземные шахты, и составили основную часть советских Ракетных войск стратегического назначения. А экологически чистая кислородно-керосиновая ракета Р-7 Королева стала “рабочей лошадкой” советской космонавтики.

Сатанинские шахты
под Державинском и Жангизтобе
1970-е годы стали пиком ракетного мегапроекта. 26 дивизий Ракетных войск стратегического назначения были развернуты на территории СССР...
Холмистая местность к западу от железнодорожной станции Жангизтобе. Поселок Солнечный, который теперь называется Шуак. Это было удобное место для размещения подземных шахт для МБР. Рядом проходит железная дорога, а складчатый рельеф местности способствует лучшей защите шахт от поражающих факторов ядерного взрыва. В низинах между холмами были вырыты 52 подземные шахты. Каждая из них представляла собой сложное инженерное сооружение и отдельный оборонительный узел. Перед шахтой - заминированное пространство и шесть рядов колючей проволоки. На каждые три шахты - подземный бункер командно-штабного пункта. На каждую такую базу - пулеметный дот и два зарытых в землю танка. В каждой шахте стояла на боевом дежурстве самая тяжелая в мире ракета Р-36 “Воевода”, которая могла нести до 10 ядерных боеголовок. По классификации НАТО ракета называлась SS-18 Satan, или просто “Сатана”. Это были позиции 57-й дивизии советских Ракетных войск стратегического назначения. Такие же позиции с 52 шахтами и ракетами Р-36 занимала 38-я ракетная дивизия на берегу Ишима под Державинском с центром в поселке Степной. В подземных шахтах ракеты были надежно спрятаны от спутников-шпионов и от поражающих факторов ядерного взрыва. Даже после ядерного нападения противника это позволяло реализовать стратегию гарантированного ответного удара: “...После неожиданного ядерного удара противника территория Советского Союза превратилась в безжизненную пустыню. Хотя личный состав ракетных войск был уничтожен, последний дежурный офицер успел повернуть “ключ на старт” автоматической программы ответного удара. В блоках управления ракет запустились гироскопы стабилизации. Через три минуты, как только гироскопы вышли на рабочий режим, над ракетами открылись крышки шахт, а под ракетами произошел поджиг пороховых аккумуляторов давления. От давления пороховых газов ракета, как мина из миномета, выпрыгивала из шахты, запускался ее маршевый двигатель, и с оглушительным ревом одна за другой ракеты ушли в небо. Легкие Ур-100 полетели кратчайшим путем через Северный полюс. Тяжелые казахстанские “Воеводы” полетели обходным путем через Южный полюс. Конечно, далеко, но зато неожиданно для ПРО противника. На то она и стратегия гарантированного удара. Не успели генералы противника распить и пару бутылок виски за победу в Третьей мировой войне, как на них обрушился ядерный смерч ответного удара. Через 20 минут пришла вторая волна с термоядерным приветом от Державинска и Жангизтобе. Территория противника тоже превратилась в безжизненную пустыню. Праздновать победу стало некому. Зато паритет был достигнут!..”

Когда политики осознали неизбежность такого сценария при существующих темпах гонки вооружений, возникли инициативы сокращения ракетно-ядерных арсеналов. Между СССР и США были подписаны договоры по ограничению стратегических вооружений ОСВ-1, ОСВ-2, СНВ-1. А потом произошел развал Советского Союза...
В декабре 1993 года президент РК Н.А. Назарбаев и вице-президент США Гор подписали “Соглашение о предотвращении распространения ядерного оружия”. На основе этого соглашения американская Программа совместного сокращения угрозы (так называемая программа Нанна-Лугара) выделила 40 миллионов долларов на уничтожение шахтно-пусковых установок МБР. Оказалось, что такие “сатанинские” шахты были не только под Жангизтобе и Державинском, но и на полигоне “Тюратам” и на площадке “Балапан” Семипалатинского полигона. В течение трех лет, с 1995 по 1998 год, трестом “Алматыпромстрой” было уничтожено 148 шахтных пусковых установок МБР, а заодно семь самолетов-носителей ядерного оружия.