Мадина Меирманова
Мировая экономика вновь на “американских горках”. Пару месяцев назад эксперты воодушевленно отмечали перспективы роста еврозоны и выражали надежду на стабильность “нового курса” Китая. Но уже сейчас звучат голоса скептиков, опасающихся, что Китай может “чихнуть”, а экономика ЕС на фоне греческо-британского индивидуализма вновь впасть в стагнацию. Для казахстанцев вся эта нестабильность может означать только неопределенность с собственной национальной валютой и очередную коррекцию прогнозов по курсу будущего развития экономики страны в целом

В мире...

В конце прошлого - начале текущего года все экономисты в один голос заявляли, что главная текущая проблема мировой экономики - низкие цены на нефть. В конце осени очередное заседание ОПЕК, на котором решался вопрос о возможном сокращении объемов добычи черного золота (чтобы простимулировать рост цен), ожидался едва ли не всем развитым миром. Впрочем, напрасно.
В результате стоимость барреля в январе опустилась ниже 47 долларов (самый низкий показатель за последние пять лет).
Однако спустя всего пару месяцев начали сбываться прогнозы на скорое восстановление уровня цены барреля до комфортной цены (выше 60 долларов). По мнению ряда экспертов рынка, стоимость нефти марки Brent уже ко второй половине текущего года может достичь 70-75 долларов. Причем вызвано это будет “естественными” причинами относительной стабилизации мировой экономики.
Точнее, речь идет не столько о мировой (это понятие слишком размытое), сколько о региональных экономиках. В первую очередь - о США, ставку на рост экономики которых сегодня делает весь мир. И причем небезосновательно.
С начала года экономика Штатов растет. Хоть и маленькими, но достаточно устойчивыми темпами. Впрочем, показатели первого квартала оказались гораздо слабее, чем ожидали экономисты - всего один процент против 2,2 процента в четвертом квартале 2014 года. На экономике сказались холодная погода, рост курса доллара и общее падение цен на нефть. Последнее привело к разорению нескольких десятков нефтедобывающих компаний, специализировавшихся на добыче сланцевой нефти. Зато май показал неплохие цифры. Так, индекс деловой активности превысил годовые прогнозы. Равно как и персональные доходы американцев показали рост и в апреле, и в мае.
Тем не менее самой “растущей” экономике мира ой как далеко до “притормаживаюшей” экономики Китая. КНР ожидает рост экономики по году на уровне семи процентов и тем самым остается главным локомотивом мировой экономики. Если этот восточный гигант неожиданно остановится, неуверенное восстановление всей мировой экономики может просто рухнуть.
А такие опасения существуют. В первом квартале экспортоориентированные предприятия Китая почти не увеличили объемы производства, поскольку попытки правительства стимулировать экономику не увенчались успехом и не смогли компенсировать падение спроса в западных странах. При этом местный фондовый рынок показывает огромный рост. Необоснованный рост. Фондовый индекс Hang Seng за последний год вырос в два раза, а Shenzhen Composite, где зарегистрированы в основном технологичные компании - почти в три раза. При этом некоторые акции торгуются по цене в десятки, а то и сотни раз превышающей их годовые доходы. Если акции китайских компаний резко подешевеют, экономика страны может просто рухнуть, погребя под собой весь мир. И первые ласточки уже видны: на прошлой неделе на семь процентов опустился индекс Shanghai Composite - это самое глубокое падение за 15 лет.
На этом фоне еврозона выглядит совсем не убедительно. Но тот факт, что с начала года в Европе наметился рост, воодушевляет. Причем драйверами в этом году стали экономики стран, которые еще в конце прошлого года давали слабую надежду: Франция, Испания, Италия, казалось бы, выбрались из тянувшейся в последние несколько лет рецессии. При этом рост всей еврозоны в первом квартале составил 0,4 процента - лучшая динамика за последние четыре года.
Эксперты отмечали, что увеличение потребительских расходов наблюдается даже в тех странах, ситуация на рынке труда которых остается сложной. Однако снижение цен на энергоносители стало толчком к росту реальных доходов населения.
А вот майские экономические показатели в еврозоне оказались хуже прогнозов. На это сыграли опасения бизнеса относительно судьбы самой еврозоны на фоне продолжающихся дискуссий вокруг греческого долга. В результате индекс деловой активности и роста промышленности не достиг ожидаемого уровня. И это при том, что с марта Европейский Центробанк начал программу стимулирования экономики на 60 миллиардов евро в месяц, кроме того, курс евро упал в отношении мировых валют, что должно дать стимул экспортерам.

...и в Казахстане
А вот это уже интересно для Казахстана. И вот почему.
Отечественное правительство также выделяет огромные средства на поддержку казахстанского бизнеса. Здесь задействованы и льготное кредитование крупных (и не только) игроков рынка, и поддержка экспортных товаров, и развитие внутренних “госзаказных” проектов, в том числе в рамках ПИИР и “Нурлы жол”. Более того, мы наблюдаем плавную, но устойчивую динамику ослабления тенге - с начала года национальная валюта подешевела со 182,35 до 185,95.
Конечно, по сравнению с резким падением российского рубля наша плавная девальвация почти незаметна. Однако тот факт, что она все-таки идет, говорит о многом.
В первую очередь ослабление национальной валюты - экономическая потребность. Отечественные товары, что бы ни говорили товарищи от политики, существенно проигрывают в ценовой конкурентоспособности тем же российским, да и белорусским конкурентам (не говоря уже о западных образцах). С реальным же вхождение в состав ЕАЭС Кыргызстана отечественному бизнесу придется столкнуться с еще одной волной дешевых товаров. Сможет ли он выдержать такой наплыв - большой вопрос.
Нурсултан Назарбаев после переизбрания на пост президента пообещал, что резких скачков курса не будет. Точнее, он заметил, что “если что-нибудь такое намечается, я сам скажу. И скажу, как надо от этого защититься, уберечься”. Но, поскольку наша страна планирует в этом году выйти на внешние рынки заимствования (сумма займа не оглашается. Известно лишь, что она превысит 500 миллионов долларов), то резкие скачки курса могут отпугнуть потенциальных кредиторов. При этом все эксперты (как отечественные, так и зарубежные) отмечают, что казахстанский тенге явно “переоценен”. И в один голос советуют ускорить переход к плавающему курсу нашей валюты.
В этом случае тенге будет более чувствительно реагировать на все внешние вызовы. Кстати, если Нурсултан Назарбаев сообщил, что переход к инфляционному таргетированию в стране произойдет лет эдак через пять, то Нацбанк не исключает перехода к плавающему курсу уже через три года.
В любом случае, если посмотреть на динамику нацвалюты, то плавное ее удешевление не приносит особой пользы для экономического роста. Скорее это подготовка к расширению валютного коридора (о котором Нацбанк с правительством предупреждали еще в декабре прошлого года) и дальнейшая волатильность тенге уже в новых ценовых условиях (сегодня верхняя граница валютного коридора составляет 188 тенге за один доллар). Когда это произойдет - сказать сложно. Скорее всего, во второй половине текущего года, когда власти подведут итоги экономического роста страны за первое полугодие.
Если судить по первому кварталу, то относительно неплохие. Рост ВВП за первый квартал составил 2,2 процента. По году, по плану властей, экономика должна вырасти на 4,8 процента. Однако международные финансовые организации дают более скептичные оценки. Например, Всемирный банк в мае скорректировал свой прогноз для Казахстана, снизив оценку годового роста до 1,3 процента (оговорившись, впрочем, что цена на нефть не должна в этом случае превышать 55 долларов). АБР еще в начале весны заявил, что ожидает рост экономики Казахстана в 2015 году на уровне 1,9 процента.
Подобный скептицизм иностранцев вполне объясним: в первый квартал мы “выехали” за счет динамики прошлого года и потока серьезных финансовых вливаний в госбюджет из Национального фонда.
И начиная со второй половины текущего года станет более ясна экономическая картина - сможет ли продержаться казахстанский бюджет без нацбанковских инъекций, исключительно за счет налоговых поступлений. Судя по активной поддержке разных отраслей экономики из госказны, вряд ли.
Ну а теперь о том, как все вышесказанное может отразиться на простых казахстанцах.
В первую очередь, в случае стагнации отечественного производства мы можем стать более зависимыми от импорта (как внешнего, так и внутри ЕАЭС). И если на первый взгляд кажется, что простым обывателям нет разницы, какой товар покупать, то на деле проблема гораздо глубже. Закрытие внутренних производств грозит сокращением рабочих мест. А значит, не будет и доходов, на которые можно покупать то самое “хорошее импортное”.
Но здесь может свою роль сыграть та самая коррекция курса. Если нацвалюту все же решат отпустить на более длинный поводок, нежели 188 тенге, то внутреннее производство сможет удержаться на плаву. И, в принципе, поужав инвестиционные проекты, сможет даже конкурировать по цене с зарубежными аналогами.
На карманах простых граждан такая коррекция курса отразится. Однако лишь в части стоимости импортных промышленных товаров.

Астана