Сагымбай Козыбаев
Роскошь ожидания
Вот и отгремели, отгасли в новогоднюю ночь китайские огнестрелы. Православный христианский мир отмечает Рождество Христово. Россия почти полмесяца не вылезает из-за стола, лишь у верующих рождественский пост. У студентов, детворы всегда милые каникулы.
Удивительный нынче январь. Снегопады. На дорогах заторы. Отменены и задержаны авиарейсы. Где-то тонут паромы, они без кормчих оставлены в водах. В Яванском море идут поиски затонувшего самолета. Нефть на мировых торгах дешевеет на глазах. Рубль соседа стремительно пикирует, чем воспользовалось приграничье, скупив за полцены авто. Его собрат - тенге - дошел до коридорной отметки за бакс. В Киеве 1 января прошли факельные шествия. В Богоугодный день 7 января продолжаются обстрелы Донбасса - уцелевшим прихожанам не до богослужения. В этот же день в Париже расстреляна террористами редакция сатирического еженедельника. Американские вояки после несчастливого 13-летнего присутствия пакуют чемоданы. Мира и там, и здесь как не было - так и не стало. Всех пугают повсеместно исламом, Степаном Бандерой.
Молодец экс-президент Медведев - Аюбаев, вызвал своего отраслевого министра, велел бдить аптечные закрома - санкции и здоровья коснулись. Былые дешевые лекарства и у нас возросли до заоблачных высей.
Кто чем был занят в январские дни. Одни рванулись, по традиции, в теплые края. Почему бы нет, коль есть возможности. Теплые вещи по прилету туда занимают отдельный чемодан. Сбросил тапки и шорты - и ты вновь в своих пенатах. Благо есть теперь и прямые рейсы. Помню, как в середине 90-х годов летали самолеты в тот же впервые отрытый для совка Таиланд через Ташкент. А раз туда посадили самолет почему-то промежуточно в пакистанском Лахоре. Запретили выход. Возле самолета сновали военные. Дозаправочное время, за которое можно было долететь до конечного тайского Утапао, ушло с семьей на лихорадочную смену одежды.
Воспоминания всегда хороши. А ушедший год все-таки был странным. Много политики. Много братоубийства. Оттяпано аккуратно Причерноморье. Вновь сегрегация в американском доме. На этом фоне обещания правителей лучшей доли впереди. Но даль, как обычно, призрачна, ею располагает лишь Бог.
Надежда лучше, конечно. И ожидание. Если даже с примесью тревоги.
А из новогодних пожеланий в расхолаживающем январе наиболее ценно пожелание не болеть. Это занятие нынче стало из разряда роскошных.

Я - Пророк
Мир стремительно заражается фобией - страхом недоверия, а то и враждебности. К цвету кожи, соседу и иноверцу. На Украине ныне в ходу слоган “Москаля на ножи!” - “Москаляку на гиляку!”
Теперь взбудоражена Франция. Идут теракты. Начинается новая волна исламофобии. Стихийный душевный лозунг “Я Шарли” - “Je Suis Charlie” объединил миллионы простых граждан, далеких от насилия, политики, чьих-то геополитических интересов.
А Бога на всех нет. И все мусульмане невольно стали в один миг прокаженными. Обвинение в исламском терроризме - не из легких. Выехать куда-то, особенно на Запад, и ощущать на себе неприветливый, укоряющий взор - не очень приятное ощущение.
Наш совковый народ вырос в свое время на крутом атеизме. Но человек не может жить без веры, каждый из нас во что-то верит. Религия - это серьезное мировоззрение, им надо владеть, его просто знать. Спросите что-либо хотя бы о Пророке Аллаха и его Посланнике, основателе религии ислама Мухаммаде (Мухаммеде, Магомеде), иначе говоря, о мусульманском Иисусе Христе - когда и где родился, где похоронен, почему первоначально женился на вдове, заключал большое количество браков (согласно преданию, было 11 официальных жен, девять из которых были живы и в момент его кончины), почему в богословии он стал примером совершенного человека, почему в европейской культуре его образ стал объектом нападок и обвинении в коварстве, жестокости, любострастии - уверен, в ответе на эти даже элементарные вопросы многие окажутся несведущими. Что же говорить в целом об исламе как идеологической системе, о Коране, его лексике и сказании, идеологии суфийских учений?
Люди на митингах скорби держат карандаши. Свобода самовыражения, право высказываться, писать или рисовать то, о чем прямо думаешь и считаешь важным - необходимое условие демократии. Мужество говорить правду - удел избранных. Пятеро известных карикатуристов еженедельного журнала “Шарли Эбдо” заплатили за роскошь писать и рисовать что хотят жизнью. Не нужно забывать, что это происходило во Франции, где свободомыслие традиционно является основой мироощущения, где ничто не является темой для запрета. На все и вся имеется свобода мнений. И это, в принципе, должно быть нормой в любом цивилизованном мире.
Но есть одно “но”. Есть все-таки границы свободы слова. Декларируя этот постулат, мы до сих пор не определили статус, сферу и границы его применения и влияния на жизнь общества. Хотя карикатура, как жанр изобразительного искусства, является основной формой сатиры, обладает тенденциозной социально-критической направленностью и отражает субъективный взгляд того, кто рисует, она все же подвергает осмеянию явления, реальные лица.
И мембрана эта тонкая. Карикатура на Пророка Мухаммада, равно на других Божьих Помазанников - Иисуса Христа или Будду, на святыни для миллионов и миллионов людей, действует как бомба, вызывая раздор. И радикальных ответных действий не избежать. Деклассированных элементов на это особо искать не приходится. Что же здесь непонятного?
Любая религия объединяет и примиряет. Главные заповеди того же Корана гласят о ненасилии, справедливости и равноправии. В исламе нет не только призыва к насилию, разжиганию ненависти. Он отвергает даже миссионерство как форму принуждения к вере и приумножения числа верующих. И терроризм в корне и изначально несовместим с исламом. Поэтому понятие “исламский терроризм” - это анахронизм, оно вообще должно отсутствовать в употреблении.
Другое дело, что террор прикрывается религиозными лозунгами. Терроризм в любой его форме должен беспощадно пресекаться. Однозначно.
А радикальный ислам - явление, увы, реальное. Равно как и в любом вероисповедании. И как всякая радикальность, оно связано с общественно-экономическим положением в конкретных странах. С бедностью и бесправием. С продолжающейся войной, порой братоубийственной. И как результат - жди ухудшения мира и согласия. Разве в православии или в другом учении нет таких примеров? Вот свежие, не нужны далекие ссылки. Только в Донбассе за пару месяцев подтвергнуты полному или частичному разрушению 62 храма. Славяне воюют со славянами. И храмы оказались удобной мишенью. Не святотатство ли? А ведь это только начало.
На миллионном марше памяти жертв терактов в Париже люди держат в руках самодельные листы и плакаты с надписью “Я Шарли”. Они объединили и разъединили все сердца встревоженного, как улей, мира.
Защищая чувства верующих, мысленно держу и я лист с другой надписью: “Я Пророк”. Ибо Бог един для всех. И он терпеливо взывает: “Вспоминайте Меня, и Я вспомню вас”.

Полет парящих
С годами время летит стремительно. Уже годовщина ухода близкого. “Ой бай, болып қалыппа?” Изумляемся, удивляемся.
Время - птица, не поймаешь даже за хвост. Летают в выси меньшие братья, у них свой отчет, своя судьба. Все подвластно нам, а это нет - загадочная жизнь парящих.
Ушла из скорбного мира Елена Образцова. Памяти ее в канун панихиды показали передачу Юлии Меньшовой “Наедине со всеми”. Удачное название передачи, точнее не бывает. Героиня делится без напускного лоска, без лжи - все о себе, личном, достигнутом, утерях и потерях, страданиях, вере в ниспосланное. Раскрылась оперная дива другими гранями - обиходными, человечными. “Все от Бога, ему лишь виднее было, как у меня сложилось... Не ропщи, не скули никогда. Если сегодня плохо, завтра будет хорошо, если нет, то это, стало быть, угодно Богу...”
И очень просто о преданности выбранной стезе, мужьях и близких. “Мне было не до зависти - своей и чужой, не до ревности, все время была в работе, в любимом деле, в учениках... Появились внуки, для них была плохой бабушкой... Семнадцать лет прожила с первым мужем, ровно столь же со вторым. Ничего худого о них не скажу, только хорошее...”
Люди не рождаются недостойными. Жизнь гнет и дает каждому свое. Сколько людей - столько особых особенностей. Похвалить, радоваться удачам и делам праведным близкого, восторгаться, говорить теплое и нежное - порой мы не удосуживаемся это делать при жизни человека.
Поезда уходят. Уходит время-птица. И люди. Говорим о них поминально лишь восторженное и возвышенное. Одно досадно - они этого не слышат...

Ой бай - оу...
Что происходит в мире? Арсений Яценюк назвал Украину и заодно Германию жертвами вторжения Советского Союза в годы Второй мировой войны. Ангела Меркель, в присутствии которой это происходило, и бровью не повела. Ни слова комментария, будто согласная. Может, промолчала, зная, с каким партнером связалась. Паршивая овца, она и есть паршивая.
Происходит это в юбилейный год Великой Победы. Ну и дела. Как такое возможно? И заявляет об этом соруководитель большой страны. Ладно бы устами какого-то несведущего малограмотного с улицы человека...
Безусловно, если человек выжил из ума, это его проблемы. Но в данном контексте жалко ведь страну и обидно за ее безвинное население, отнюдь не забывшее ужасы оккупации и былых сражений на своей же земле. Ох и доведут же Яценюк и его туленгуты гарну Украину до ручки. Но он не так прост, каким кажется. Прежде чем “слинять” к своим американским опекунам, подобно крысе с тонущего корабля, обдерет ведь отчий дом до последней нитки.
А чего удивляться? Уже в Киеве маршируют нацисты, скандирируя имя гитлеровского пособника Степана Бандеры. И происходит это 1 января. Да и марш непростой, а факельный, по размаху почти как в фашистской Германии. Там тоже для этого выбирались знаменательные дни - 30 января, в годовщину провозглашения Гитлера рейхсканцлером, двадцатого апреля - в день рождения фюрера, в годовщину имперского партийного съезда в Нюрнберге, мюнхенского пивного путча в 1923 году. Для нас, рожденных в СССР, факельные (по-украински смолоскипные) шествия ассоциируются с фашизмом, Гитлером, концлагерями, газовыми камерами, кострами из книг.
Но с канувшей в Лету священной историей опасно так играть. Знали бы десятки тысяч солдат, отдавших жизни и нашедших последнее упокоение на украинской земле, что происходит над дерниной, укрывшей их прах. Думаю - переворачиваются, не буквально, естественно.
Вспоминаю свои журналистские командировки на Украину. Все они были связаны с поиском останков фронтовиков-казахов. В начале 80-х годов, еще до аварии, в чернобыльском парке нашел могилу Героя Советского Союза Абу Дусухамбетова. Покой его оберегала величественная скульптура воина со склоненной головой. Над мраморной плитой с золоченой надписью алели цветы - его помнили и чтили.
Я уже знал о некоторых фактах героизма и особого патриотизма своих соотечественников. Так, бойцы-казахи, вступая на первую пядь освобожденной украинской земли, опускались на колени и гладили шершавыми ладонями, целовали исстрадавшуюся землю, пропитанную кровью ее сыновей. Как отмечала впоследствии главная газета страны “Правда”, “они делали это не только потому, что степи Украины напоминали им родные просторы, но и потому, что это была теперь родная и милая земля и для них, казахов. Их сердцу были милы и херсонские степи, и многоводный Днепр, и вишневые сады Украины...”
Среди этих бойцов был и Абу Дусухамбетов, командир прославленной 1-й роты 229-го стрелкового полка 8-й стрелковой дивизии.
Уже позднее, работая над книгой о роли прессы в годы войны, нашел в украинской газете “Коммунист” очерк Александра Довженко. “Я вижу победу” - назвал его он. Это был гимн героям- казахам, сложившим головы на земле Украины. Таким, как мой газетный герой Абу, не доживший нескольких дней до своих полных 23 лет.
“Полегли в бою казахи - батыры. Освятили дружбу, пролили кровь и сами уснули на украинских нивах, - писал Довженко. - И навсегда остались немеркнущая слава и благодарность, и гордость седовласых казахских дедов, и вдохновение юношей и всех казахов, какие будут жить после нас долгими столетиями. Пройдут годы. Много событий перепутаются в седых головах героев Отечественной войны от частых воспоминаний и превратятся в повести. Но останется непоколебимо верным и незабываемо ясным высокое благородное чувство товарищества и братства всех бойцов, которые разбили и уничтожили фашистское сумасбродство на земле”.
Склоняю голову перед лучистой публицистикой гениального украинского кинорежиссера и драматурга, лауреата Ленинской премии. Но мог ли и он предвидеть возможность повторного пришествия “фашистского сумасбродства”? Причем на своей, украинской, родной для него земле?
С придурками яценюками пива не сваришь. Но вырвать с паршивой собаки хоть клок шерсти мы обязаны перед памятью павших.
 
Тайна
бIлгIр Бельгера
На книжных полках ряды многотомных сочинений. Классиков, не очень классиков, но таковыми себя считавших и считающих, и просто рыночных борзописцев, удовлетворивших самолюбие и самомнение. Прочитать все это - жизни мало. В среднем возьмем читабельные 50 (лет). Умножим на 365 (дней в году). И еще на 24 (сутки) и получим 438 тысяч часов. Откуда у бренного столько времени?
Поэтому, в лучшем случае, пролистываем чужие труды. Близкие сердцу и душе перечитываем, оставляем при себе, равно как и свои опусы. Пока живы, потом неизвестно, все это может оказаться в мусорке. Всевышнему хвала, не надо думать об этом.
Меня во всем этом суетном поражали всегда энциклопедического склада люди. Много знающие, много читавшие и читающие, интересующиеся постоянно миром как дети - “почему? как? что? кто? зачем?”. И по возможности не оставляющие эти накопленные знания при себе, а делящиеся с другими, и желательно пером - не соскребешь, не выметешь. И в каком-то закроме сыщется потом невзначай этот их труд или в пыли подвалов редких ныне библиотек-динозавров, идущих повсеместно из-за ненадобности духа под снос, заваляется.
Хочешь - не хочешь, человека нет, а дух его живет.
Все это, безусловно, связано с настоящей мыслью. А она одна. Ею обладают лишь избранные. Остальное - так себе, мыслишки, мыслята, бессвязные думы или что-то такое по мелочи, схожее.
Так вот, об энциклопедическом складе. Люди эти, как правило, широко и глубоко мыслят, рассуждают. Но не все из них становятся подлинными мыслителями. Абай читал охотно, самозабвенно, но немногое, что было под рукой, что доставал, что заказывал, искал, но все равно, счет идет на несколько десятков. Назвать Абая в общепринятом смысле энциклопедистом язык не позволяет. А стал мыслителем, определив основы казахского гуманизма, очертив грани национального самоощущения и мировосприятия.
Так что много читать, оказывается - полдела. Надо уметь пропустить этот поток информации и знаний через мозг, как через сито, и выбрать существенное, которое непременно должно задеть беспокойное сердце. А задевая, высечь у творчески одаренного человека другую искру. Мысль рождает себе подобную. Так появляются шедевры.
Вот таким даром, впитав в себя мудрость свода знаний сразу трех миров - немецкого (родного), казахского (не менее родного, если не больше), русского (объединяющего), обладает білгір (всезнающий) Гер-аға, Герольд Карлович Бельгер.
В его дневниковых записях, публикуемых журналом “Парасат”, прочитал о том, сколько же он написал (2014, № 12). Взялся за голову - более чем пару тысяч статей, эссе, заметок, размышлений, наблюдений, новелл, не считая книг. Как он сам отмечает, “исписал горы бумаги, извел лужи чернил”. О чем это говорит? О трудяжничестве великом, поистине ни секунды без строчки. И энциклопедичестве обо всем - об окружающем, фактах и явлениях промелькнувшего и мелькающего мира и, конечно, о долге художника, призвании, людях - разных, порядочных и не кабы. И все это пропуская через неравнодушное сердце страдальца - сердобольно, душевно, правдиво, в лоб, саркастически и язвительно о непотребном и недолжном. Мысль, единственно точная, верная, врачующая, окрыляющая, возвышающая и низвергающая, разящая, сомневающаяся - это все он, Бельгер. Виртуоз и новатор лексики трех языков. Это тоже он.
И потому Бельгер, как и Абай, и Гете, - тайна. Подобная, родственная. С непременно необходимым сердцем подвижника. Я лишь один из многочисленной армады почитателей его таланта билингвиста (плюс один) и отменного публициста, пишущего по некогда каноническому выражению Ленина: “Дело литератора - писать историю современности”. Возможно, это делают и другие, но чтим мы Бельгера более как носителя, ракетоносца мысли, которая, как известно, является венцом правильной жизни и камертоном не менее праведных деяний.
Расширенная биобиблиография, третий по счету самоотчет содеянного, изданная Герольдом Карловичем к только что прошедшему своему 80-летию, носит название: “Все, что смог...”. Это перефраза известной латинской поговорки: “Я сделал, что мог, кто может, пусть сделает лучше”.
Вот именно - “кто может...”.