Ботагоз Омар
Нефтяники предлагают пересмотреть политику в отношении Национального фонда, подсчитывая его активы не в деньгах, а в запасах. По их мнению, разведку нефтяных месторождений нужно финансировать за счет вычетов выплат экспортной таможенной пошлины (ЭТП) из рентного налога. Цена вопроса - три миллиарда американских долларов, которые они обещают потратить непременно на геологоразведку

Напомним, что в 2009 году Налоговым кодексом вместо таможенной пошлины был введен рентный налог на экспорт. Его плательщиками являются экспортеры (физические и юридические лица). Недропользователи, экспортирующие сырую нефть, газовый конденсат, заключившие соглашение (контракт) о разделе продукции до 1 января 2009 года, от этой оплаты освобождены.
Налоговой базой для исчисления этого обязательного вида платежа является стоимость экспортируемого сырья, исчисленная исходя из фактически реализуемого на экспорт объема сырой нефти, газового конденсата и мировой цены, действующей на тот момент.
Наряду с этим в середине августа 2010 года в Казахстане была введена экспортная таможенная пошлина (ЭТП) на нефть. Она коснулась всей экспортируемой нефти, за исключением тех, у кого в соглашении по разделу продукции есть стабильность по данному виду платежей. Пошлина на сырую нефть изначально составляла 20 долларов за тонну, с начала 2011 года она была увеличена вдвое, до 40 долларов за тонну, затем до 60 долларов. С 12 марта этого года ЭТП на сырую нефть была повышена до 80 долларов за тонну.
И если рентный налог является плавающим, то экспортная таможенная пошлина является фиксированной, и зависит она от объемов поставок. Второе отличие этих видов платежей в том, что ренту платят, как правило, экспортеры (а не недропользователи), а ЭТП - все участники внешнеэкономической деятельности.
По словам исполнительного директора ассоциации KAZENERGY Рустама Журсунова, разница между рентным налогом и экспортной таможенной пошлиной в том, что если первый идет в Нацфонд, то ЭТП - в бюджет. “И ЭТП, по сути, является скрытым инструментом субсидирования за счет нефтяной отрасли огрехов республиканского бюджета, об этом надо сказать прямо - когда рвется бюджет, тогда поднимается ЭТП. Но это несправедливо, мы не можем планировать нашу деятельность”, - посетовал он в Астане в ходе научной конференции “Разработка кодекса “О недрах и недропользовании”.
Поэтому он предложил взять в зачет сумму ЭТП и на нее уменьшить рентный налог. “И мы как промышленность говорим, что мы берем на себя обязательство эти деньги не положить в карман, мы их потратим на геологоразведку, на обновление фонда скважин. Цена вопроса большая - три миллиарда долларов, но мы эти деньги будем вкладывать в новые нефтяные месторождения”, - пообещал представитель ассоциации.
“Кто-то скажет: “Ну да, залезли в Нацфонд и оттуда деньги забрали”, но он может выражаться в деньгах, а может выражаться в запасах. Мы предлагаем перевести активы Нацфонда из денег в запасы, в налоговую базу. И это достаточно логично, многие страны так делают. Но этим мы так сильно простимулируем геологоразведочные работы, что вернемся в 90-е годы, когда мы за неделю по два-три контракта заключали”, - предложил Рустам Журсунов, подчеркнув, что прирост запасов должен превышать объем добычи в стране.
И если в Казахстане запасы на море прирастают, то на суше идет падение: из 81 миллиона тонн добываемой нефти около половины добывается тремя крупными контрактами, остальные - ориентировочно 43 миллиона тонн - добываются на суше.
“Нам нужно разведывать 23 миллиона тонн ежегодно. Чтобы достичь этого уровня, ежегодно нам нужно вкладывать в геологоразведку около миллиарда долларов за счет государства либо за счет частных инвестиций. Но это должно быть для того, чтобы выровнять ситуацию. Если мы этого делать не будем, к 2030 году у нас будет резкое падение добычи, и вряд ли Казахстан будет серьезным игроком на нефтяном рынке”, - поделился пессимистичными прогнозами исполнительный директор ассоциации.
Ранее представители ассоциации заявляли, что уже после 2025 года поддержание уровня добычи будет возможно только за счет разработки новых месторождений.
И несмотря на то, что участники рынка сами сетуют на нестабильность законодательства, именно они инициировали поправки в Закон “О недрах и недропользовании”, которые в ближайшее время выйдут из стен мажилиса. Параллельно с этим в стране разрабатывается Кодекс о недрах и недропользовании, который профильное министерство планирует представить в 2014-2015 годах.
Всего законопроектом предусматривается 189 поправок, некоторые из них носят концептуальный характер. Это сокращение до 60 процентов обязательных экспертиз по контрактам; оптимизация положений модельного контракта путем исключения в нем дублирующих норм законодательства и оставления существенных условий контракта, в том числе особых переговорных условий. Кроме того, освобождение недропользователей по добычным контрактам твердых полезных ископаемых (за исключением урана) от обязанности согласовывать изменения объемов добычи в пределах 20 процентов от проектных показателей, но не более проектного максимума. Далее следует обеспечение свободного доступа к геологической информации, исключение ТЭО (технико-экономического обоснования) из перечня обязательных проектных документов, а также предоставление права недропользования по принципу конкурентных торгов.

Астана