Ботагоз Сейдахметова
Опять о ностальгии по почившей советской империи... Недавно поколение 40-летних алматинцев вместе с примкнувшей к ним “молодежи” из поколения 30-летних весело отмечало 95-летний юбилей комсомола. Ностальгировали по полной. Так что в известной социальной сети одна из поколения тех, кто не успел в полной мере вкусить всех радостей СССР и комсомола, под впечатлением комсомольской пати написала грустный пост, мол, как жаль, что нет этой классной страны СССР. А я подумала, вот она, память человеческая, странная штука

Как спокойно мы забыли о вечном советском дефиците, урезанных правах, отсутствии свободы передвижения, слова, свободы выбора и помним только самое пафосно-радостное. Что-то из серии комсомольских строек с песнями, пионерских лагерей с костром и печеной картошкой.
Словно какой-то специальный механизм есть в нашей голове, который выкидывает из памяти все, что неудобно или неприятно вспоминать. Словно самое приятное из юности или молодости у бывших советских граждан связано именно с этой религией, которая диктовала нам все правила жизни, в том числе и моральные, в которой были свои иерархия, своя элита и свой рабочий класс. Похоже, вчерашние комсомольцы заскучали по тому партийно-государственному жесткому контролю над всеми сферами жизни, который делал нашу жизнь такой понятной и предсказуемой.

Вчерашние комсомольцы в одночасье превратились в удачливых бизнесменов и первых олигархов постсовка...

Все советские партийные лидеры - те самые кремлевские старцы - по своей сути, наиболее удачливые выходцы из числа комсомольских активистов, карьеристы со стажем. Те, кто еще в комсомольской юности смекнул, что хорошо жить и одновременно быть властителем душ можно, совершенно не имея конкретной профессии. Достаточно поступить в вуз, где вместо учебы нужно активно заняться комсомольской или профсоюзной работой, а ближе к диплому - вступить в КПСС. На деле такая практика хоть и не давала чисто профессиональных навыков комсомольскому активисту, но точно делала из него предприимчивого бизнесмена. Потому в те самые суровые 1990-е годы первыми бизнесменами-капиталистами стали именно они - вчерашние комсорги и секретари комсомольских организаций. Оказалось, что для дикого капитализма, в который впали все бывшие советские республики после краха СССР, было достаточно наличия организаторского опыта, в известной степени наглости и умения рисковать.
В постсоветской истории этот период дикого капитализма называют переходным, а первых капиталистов - теневиками. Так называемая теневая экономика привела к тотальной криминализации всех сфер экономики в начале 1990-х годов. По сути, это нелегальный бизнес, в котором прибыль не учитывается, и, соответственно, в казну страны не идут налоговые отчисления. Но страшнее то, что теневая экономика 1990-х годов строилась на контрабанде товаров первой необходимости, наркобизнесе, рэкете.
Лидерами теневой экономики на постсоветском пространстве были Украина и Россия. В России до сих пор она характерна для Кавказа.
Сегодня принято считать, что нелегальный рынок начала 1990-х годов в СССР - это результат скрещивания советского наследства в виде политики государственного контроля и политики Бориса Ельцина, которая заработала презрительное имя “ельцинщина”.
В частности, в среде нынешних российских экспертов довольно популярно мнение, что “за время правления Ельцина в экономике России установилась преступная антихозяйственная диктатура воров, обеспечивающая не нужды населения страны, а только и исключительно интересы привилегированных расхитителей”. Вспоминают, что так называемый рост экономики при Ельцине - это результат манипуляции статистических служб, а на деле никакого роста благосостояния граждан не наблюдалось. Более того, граждане бывшей большой страны голодали.
Один из российских политических государственных деятелей в середине 1990-х годов, вице-премьер в правительстве Гайдара Альфред Кох считал, что Борис Ельцин раздал народное достояние иностранцам. Впрочем, позже и Коха назвали жуликом, и уже в эмиграции он сказал, что “народ ограблен не был, поскольку ему это не принадлежало”. Интересные признания из уст председателя Госкомимущества РФ. То есть он стоял у руля приватизации, или модернизации экономики, как называли тогда приватизацию.
Вот короткий список его карьерного подъема от аспиранта до высшего должностного государственного лица всего за три года: территориальный фонд Госимущества, заместитель председателя Комитета по управлению госимуществом Санкт-Петербурга, с августа 1993-го - зампред Госкомимущества. То есть в масштабах страны.
Такие бывшие комсомольцы, как Чубайс, Березовский, Кох, Собчак, Дерипаска, и тысячи других на заре этой криминальной экономики сделали головокружительные карьеры. А Борис Николаевич Ельцин, по сути, был лидером всей этой экономической революции.
В 1998 году следователи Моспрокуратуры предъявили обвинение Альфреду Коху в растрате и присвоении госимущества. Известно, что после перевода в Москву из Санкт-Петербурга на должность зампредседателя Госкомимущества Кох на государственные средства приобрел себе в собственность квартиру на 1-й Тверской-Ямской улице. В самом центре российской столицы. И, между прочим, именно благодаря распоряжению Ельцина, которым он узаконил такое приобретение недвижимости, Коху удалось избежать наказания.
От себя могу добавить, что грабили те, кому повезло занимать именно государственные должности. Во время “прихватизации” советского имущества многие товарищи обеспечили себя, как минимум, несколькими квартирами. Но это мелочи. Наиболее удачливые товарищи стали хозяевами вчерашних крупных советских предприятий.
Именно они, вчерашние комсомольские лидеры, которые попали в счастливый круг советских номенклатурщиков и могли брать столько, сколько можно унести, и создали предпринимательские теневые структуры, в которых всем управляла система клановых связей, патернализма. Экономическая свобода и конкуренция при теневой экономике были иностранными словами. Честное предпринимательство остается маргинальным. А простой народ ориентирован на тривиальное выживание в условиях странного капитализма с остатками государственного контроля. Большинство граждан бывшего Союза выживало за счет пособий.
Думаю, бывшие комсомольцы из моего поколения могут также вспомнить, что в конце 1990-х годов была проведена приватизация предприятий трудовыми коллективами. На деле это обернулось большой аферой молодых тогда бизнесменов, нынешних олигархов. Я до сих пор не знаю, под акции какого предприятия я подписалась и кому конкретно из олигархов подфартило благодаря мне.
Из самых известных везунчиков такого экономического бардака, творившегося в бывших республиках СССР, могу с ходу назвать покойного Березовского. Еще при жизни, уже во время его лондонской эмиграции, против Березовского возбудили 11 уголовных дел, в том числе громкие дела АвтоВАЗа и СБС-Агро, а также по “Аэрофлоту”, по которым он обвиняется в хищении средств.
Вот тут еще раз о Ельцине. Существует довольно популярная версия о том, что в 1995-1996 годах была заключена сделка между властью и крупным бизнесом. Бизнес помогает Ельцину пройти на второй президентский срок, а власть проводит те самые залоговые аукционы (за которыми стоит фигура Альфреда Коха) в ноябре-декабре 1995 года. Семерка банкиров, которым и удалось прибрать всю экономику в свои руки, в новейшей истории получила название “семибанкирщина”.
Вот эти семь банкиров: Борис Березовский (“Объединенный банк”), Владимир Гусинский (“Мост-банк”), Владимир Виноградов (“Инкомбанк”), Александр Смоленский (“Столичный банк сбережений”), Михаил Фридман (“Альфа-банк”), Михаил Ходорковский (МЕНАТЕП), Виталий Малкин (“Российский кредит”). Первые олигархи постсовка.
К слову, когда Альфреда Коха попросили оценить результаты залоговой приватизации, он ответил: “Россия реально от приватизации получила фондовую инфраструктуру, возможность торговать акциями, возможность привлечения инвестиций, Россия получила слой частных собственников, Россия получила деньги... около 20 миллиардов долларов, и мне кажется, что этого достаточно”.
Но если крупный бизнес как-то управлялся или был аффилирован с властью, то мелкий бизнес был в ведении уголовных авторитетов. Тогда же постсоветский новояз пополнился как словами с криминальным оттенком, так и терминами, характерными для экономики. Например, словами “бартер” и “откат”. Напомню, что бартер - это обмен товаром без участия живых денег. Откат - по сути, взятка или подкуп нужного человека. Думаю, что на деле таких полукриминальных терминов было еще больше, но это те, что запомнились мне. Ведь бартер, на самом деле, стал частью обыденной жизни всех граждан постсоветского пространства независимо от социального положения. Кажется, в эту игру с обменом были втянуты даже маленькие дети.
Между тем тот черный список неприятных воспоминаний, который вчерашние комсомольцы сегодня не хотят помнить, довольно длинен и на деле вылепил нас такими, какими мы и стали сегодня.
Начнем с вечного товарного и продуктового дефицита, который воспитал у нескольких поколений советских граждан рефлекс бедного человека. Нас приучили все самое вкусное и самое красивое оставлять на особый случай. Во многих семьях мамина фраза: “Масло в холодильнике и конфеты в буфете не трогать, они для гостей”, уверена, стала эдакой мантрой по жизни и сегодня тоже вспоминается с ностальгической печалью. Может, потому что запретный плод всегда сладок?
Даже бесконечные очереди за продуктами первой необходимости, такими как мясо, масло сливочное и подсолнечное, сахар, молочные продукты, колбасные изделия. Советский человек всегда кормил себя сам, отсюда все эти банки с вареньями, соленьями, закатанными салатами и прочей снедью. Сегодня редкая хозяйка закатывает до ста банок всяких запасов на зиму. Моя мама заготавливала чудовищное количество банок с вареньем нескольких видов, с помидорами, огурцами, аджикой и сацибели, квасила капусту в бочках. Вот об этом я сегодня ностальгирую и при этом понимаю, что грущу о детстве, о времени бесконечного счастья, потому что рядом были любящие родители. А вовсе не потому, что счастье определялось через преодоление дефицита. Формула обретения счастья была простой: “достанешь” (еще одно советское словечко) дефицит, и все, жизнь прекрасна.
На самом деле в этом что-то есть. Ну взять хотя бы историю... с пельменями. В советское время дружная совместная семейная лепка пельменей означала большой праздник. А что теперь? Пельмени - это будничное блюдо холостяка, да и то - того, кого в отчаянии только на замороженный полуфабрикат и хватает.
Так что можно понять участников комсомольского пати в наши дни, ведь есть о чем погрустить, распевая комсомольские песни молодости.