Ботагоз Сейдахметова
Пока большая страна и весь социалистический лагерь разваливались, партийная элита социалистических стран отвоевывала свои позиции, делила власть, а порою просто пыталась выжить. События того времени до сих пор по-разному интерпретируют историки на Востоке и Западе. Так, первый советский президент Михаил Горбачев в глазах современников выглядит то дьяволом, то ангелом, то и вовсе тривиальной западной марионеткой. Но одновременно практически все постсоветские историки дружно называют Горбачева и Ельцина не иначе как могильщиками СССР

Пока изучала тему, отметила для себя такую закономерность - оценка времени и оценка политических персон отличаются у одного и того же историка или публициста, в зависимости от удаленности от события. Видимо, это что-то вроде - большое видится издалека? А может, такая смена видения истории и времени связана с тем, что меняется не только эпоха, но при этом идет активная смена моральных и духовных ценностей. Часто то, что вдохновляло в один исторический отрезок времени, потом вдруг, при другом освещении, выглядело совсем обыденным или даже преступным. И наоборот.
Один из современников Хрущева, Брежнева и Горбачева, советский и российский журналист, дипломат, публицист Борис Панкин в последние годы Союза был послом СССР в Швеции (1982-1990), затем коротко побыл в качестве советского посла в Чехословакии и совсем коротко - с августа по ноябрь 1991 года - последним министром иностранных дел СССР. После распада СССР он сначала работал послом СССР, а затем России в Великобритании, в настоящее время Борис Панкин - собственный корреспондент “Российской газеты” в Швеции и написал об этой стране свои воспоминания - “Шведский дом и его обитатели”.
Надо сказать, что назначение Бориса Панкина на должность министра иностранных дел было напрямую связано с путчем 1991 года. Панкин тогда был послом в Чехословакии и единственным из советских дипломатов, который открыто осудил путч и образование ГКЧП. За смелость и честность первый президент СССР и назначил его последним министром иностранных дел СССР, который прослужил Отечеству три последних месяца его существования.
В одном из своих интервью для западных СМИ он вспоминает конференцию по Ближнему Востоку в Мадриде, на которую они с Горбачевым попали сразу после путча.
“Они очень опасались распада Советского Союза, - говорит Панкин о Западе. - Да, есть концепция, что Запад составил все эти заговоры. Но вот мы в Мадриде. Конференция по Ближнему Востоку. Как-то вечером встреча: министр иностранных дел СССР, Госсекретарь США. И президенты - Горбачев и Буш-старший. И вдруг - уже поздно вечером - Горбачева приглашают к королю. Только одного Горбачева - даже министра иностранных дел не приглашают. И я вижу: Буша тоже пригласили, а Бейкера - нет. Беседовали вчетвером: король, Гонсалес, Буш, Горбачев. И вот он (Горбачев. - Б. П.) поздно возвращается - и первым делом меня к себе. И рассказывает: вся встреча была посвящена тому, что его, Горбачева, убеждали быть тверже и непримиримее в отношении всех сепаратистских отклонений. В отношении “всех этих ваших баронов! Такого же не придумаешь...”
И далее тот же Панкин вспоминает: “Даже Мубарак мне в Египте говорил: “Нам нужна вторая сила! Оставайтесь единым государством - противовесом Соединенным Штатам.”
По поводу трех месяцев после путча экс-министр иностранных дел СССР говорит, что часто пресса подает историю так, словно после путча все уже было решено. “Все вожжи уже в руках у Ельцина. А это неправильно. У нашей внешней политики была цель - привлечь симпатии к нашей стране. Укрепить солидарность со страной, после разгрома путча окончательно ставшей, так сказать, на демократические ноги”.
Интересно то, что на первые послепутчевые дни “падала календарная дата третьей встречи по человеческому измерению Хельсинкского процесса”. “А настроения были такие: “Ну что мы сейчас в полуразрухе будем это проводить? Надо отказаться! Заняться внутренними делами!” А я настаивал перед Горбачевым: надо провести - показать, что мы на ногах, что мы справились со многими страшными опасностями и сейчас полны энтузиазма... Результаты? Туджмана и Милошевича по моему настоянию пригласили в Москву - и удалось побудить их подписать пакт о ненападении. Действовавший некоторое время - до тех пор, пока Босния и Герцеговина не заявила о своей независимости. Вернулись на Ближний Восток - восстановили дипломатические отношения с Израилем. Запустили Мадридскую конференцию: после многих десятилетий евреи и арабы впервые сели за круглый стол...”
Боюсь, что это был последний привет и попытка Советского Союза как-то положительно повлиять на решение арабо-израильского вопроса, который, как известно, все еще не решен. Россия, как правопреемница СССР, и сегодня продолжает играть ведущую роль внешнего игрока на Ближнем Востоке. Достаточно напомнить, что именно официальная Москва выступала категорически против военной операции в Ираке, а теперь в Сирии. В случае с Ираком голос Москвы услышан не был, но в отношении Сирии именно нынешняя позиция России и президента Владимира Путина сыграла весьма положительную роль.
В частности, в статье от 12 сентября 2013 года “Сирийская альтернатива” в ведущей американской газете “Нью-Йорк Таймс” Путин отмечает, что “планируемый удар Соединенных Штатов по Сирии, невзирая на серьезную и острую оппозицию множества стран, крупных политических и религиозных деятелей, включая Папу Римского, может привести лишь к новым невинным жертвам, к эскалации конфликта, выхлестнув его далеко за пределы Сирии”. По словам Путина, “нужно понимать, что в Сирии сегодня речь идет не о борьбе за утверждение демократии, а о вооруженном противостоянии правительства и оппозиции в многоконфессиональной стране”. Он напомнил, что Госдепартамент США сам признал террористическими воюющих в лагере оппозиционеров организации “Джабхат Ан-Нусра” и “Исламское государство Ирака и Леванта”.
Однако вернемся в 1990-е годы. СССР развалился, а вслед за ним стали разваливаться все социалистические структуры, которые еще вчера были гарантами мира на территории СССР и всего соцлагеря. Организация Варшавского договора была аналогом НАТО, потому как была военным союзом с восточноевропейскими государствами соцлагеря при ведущей роли СССР, была распущена 1 июля 1991 года. В том же году был упразднен и экономический союз - Совет экономической взаимопомощи. А ведь в 1975 году на долю стран - членов СЭВ, то есть СССР, и восточноевропейских государств приходилась треть мирового промышленного производства! После окончания Второй мировой войны хозяйственный потенциал государств СЭВ вырос в несколько раз. И теперь к показателям развития экономики страны СЭВ должны были достигнуть индустриальной зрелости, для того чтобы “догнать и перегнать” экономику капиталистических стран. Собственно, одной из причин кризиса СЭВ в середине 1980-х годов считают тот факт, что экономика этих государств была не восприимчива к научно-техническому прогрессу вследствие планового ведения хозяйства. А потому было принято решение как-то независимо друг от друга начать процесс интеграции в мировую экономику, преимущественно в капиталистическую экономику Запада. Оказалось, что не всем такая свобода и независимость понравились. Во всяком случае, некоторые государства - члены СЭВ растерялись, как дети, которые привыкли, что все за них решает мама. Вот воспоминания болгарского журналиста Валерия Найденова: “Помню последнюю историческую сессию СЭВ в 1990 году в Софии. Советскую делегацию возглавлял Николай Рыжков. Он спокойно заявил, что торговля за переводные рубли между странами СЭВ прекращается. Валютой должен служить доллар, а цена за любой товар должна быть не ниже мировой. Люди в зале были растеряны. Ошеломленная чешская делегация заявила: “Но в таком случае нам придется выйти из СЭВ?!” А Рыжков ответил: “Ну и выходите. Да пожалуйста!” Словом, скатертью дорога! Через несколько лет после распада восточноевропейского блока Болгария лежала в руинах”.
На самом деле начало 1990-х годов для всего социалистического лагеря стало эдаким прощанием с пионерским детством. Но переход во взрослую жизнь оказался очень тяжелым, с рецидивами и депрессией.

Эстафету партийных поцелуев в исполнении Брежнева продолжил Михаил Горбачев, последний Генсек СССР и первый советский президент. Но это был прощальный поцелуй, который означал конец социалистического восточного блока и окончательное освобождение Европы от коммунизма

Доктрина Бурбулиса
Впрочем, у меня ощущение, что ломки у некоторых товарищей продолжаются до сих пор. Помню, как в середине нулевых в Алматы часто проходили международные тусовки, на которых всегда находился кто-то из российских товарищей, который изучал общество на предмет возвращения Союза. Мол, давайте сделаем две “плавающие” столицы: одну - в Москве, а вторую можно у вас, в Алматы. Но время-то давно было упущено. И даже сегодня, когда Таможенный союз Казахстана, России и Беларуси вроде бы данность, многие эксперты в нашей стране считают, что этот союз и прочие интеграционные проекты не выгодны Казахстану. Вопрос спорный, но имеющий право на дискуссию. Лично я выступаю за все формы региональной интеграции, но так, чтобы эта интеграция носила характер прогресса, взаимного обогащения.
Между тем историки вспоминают еще одного политика, который ускорил распад СССР, - Геннадия Бурбулиса, ближайшего советника Бориса Ельцина, который летом 1991 года занял место первого Государственного секретаря РСФСР. По общему мнению современников Ельцина, Геннадий Бурбулис играл при первом президенте России роль “серого кардинала”, определяя принятие многих важнейших решений в период с 1990 по 1992 год. Именно его считают главным исполнителем, который оформил Беловежские соглашения о распаде СССР. В частности, Горбачев писал, что на решение Бориса Ельцина о ликвидации СССР сильно повлияла аналитическая записка Геннадия Бурбулиса. Та записка осталась в истории как “доктрина Бурбулиса”. В той уже исторической доктрине Бурбулис обосновал невозможность реальных реформ до тех пор, пока существуют союзные структуры власти. Кроме того, именно Бурбулис добился от Ельцина назначения на ключевые экономические посты молодых экономистов из “команды Егора Гайдара”.
Сегодня его современники критикуя “доктрину Бурбулиса”, говорят, что суть доктрины состояла в том, чтобы сначала распустить Советский Союз, а потом постепенно подобрать под себя все отколовшиеся республики, но уже без административно-национального деления.
Два года назад уже постаревший Геннадий Бурбулис сказал на встрече с журналистами, что Беловежский консенсус декабря 1991 года - это прежде всего “уроки для моей родины, моей семьи и для меня”. “Уроки для новой Европы, которая сегодня испытывает колоссальные потрясения, природа которой сущностно связана с недопониманием и недооценкой событий 1991 года. Уроки для США: американская дипломатия многие годы реализовывала ошибочную доктрину победителя в холодной войне. Уроки миру: напряженное, ревнивое и неоднозначное отношение Азии и Запада к современной России мешают нашему развитию и возбуждают вирус имперского сознания, имперского мировоззрения, что недопустимо, - рассказывал Бурбулис. - В связи с этим меня сегодня тревожит отсутствие культуры памяти властвующего режима и в целом по стране. Абсолютное большинство программ парламентских партий так или иначе связано либо с прямой ностальгией по советскому прошлому, либо с абсолютно конкретным воспроизводством тех или иных ценностей того периода. Иными словами, забыта имперская сущность, забыта тоталитарная природа”.
Бурбулис уверен, что мы должны знать, что после событий 8 декабря 1991 года в Беловежской пуще весь декабрь сохранялся риск кровавого передела советского наследства, риск гражданской войны между республиками и народами в ситуации полнейшей неуправляемости. “Сущность Беловежского консенсуса заключается в том, что мы обеспечили мирный распад уникальной империи, базирующейся на зловещей утопии коммунистического насилия, которая распадалась с неизбежностью, но с целым рядом чрезвычайно опасных последствий”.
Ну что ж, вот вам еще одна версия тех событий. Я уверена, что осмысление тех событий декабря 1991 года еще много раз будет подвержено реанимации.

О разрушающей роли
Горбачева
По словам последнего советского министра иностранных дел Бориса Панкина, Беловежская пуща, по сути, стала вторым путчем. Впрочем, сегодня такое мнение ложится в общую концепцию того, что могильщиков у СССР было два - Горбачев и Ельцин. А вот британский политолог Арчи Браун, впрочем, считает: “Горбачевский план - сохранить единство большинства республик, разумеется, без Прибалтики - мог осуществиться, если бы Ельцин не использовал против Горбачева “российскую карту”.
Российский политолог Сергей Михеев к юбилею Горбачева писал, что “именно он (даже не Ельцин) стал основным виновником развала СССР”. В качестве мотива, который двигал тогда Горбачевым, Михеев склоняется к одной из наиболее популярных постсоветских версий аналитиков о том, что “Горбачев просто был наивным человеком, который искренне полагал, что так будет лучше и что реформирование СССР является жизненно важной необходимостью, при этом в решающий момент он просто не сумел проявить политическую волю”.
“Мне кажется, советский Генсек действительно пытался каким-то образом интегрироваться в глобальную систему власти на новых правах за счет снятия дихотомии между СССР и Западом. Чтобы тоже стать частью мировой правящей элиты. При этом он проявил крайнюю недальновидность в оценке своих собственных шагов и имел завышенные ожидания по поводу того, какую позицию Запад займет по отношению к СССР. Да, можно сказать, что Ельцин и его сподвижники по Беловежской пуще поставили окончательную точку в развале Союза. Причем они сделали это цинично и руководствуясь исключительно соображениями борьбы за собственную власть. Однако именно позиция Горбачева позволила им это сделать. Так что его роль трудно переоценить”.
Согласна, что касается роли Горбачева в истории СССР и всего соцлагеря, он занял свою особую нишу, довольно красочную. В ней и краски винограда, плантации которого Горбачев приказал рубить, не дожидаясь перитонита, и даже страстные поцелуи. Эстафету партийных поцелуев в исполнении Брежнева продолжил Михаил Горбачев, последний Генсек СССР и первый советский президент.
Два страстных поцелуя лидеров СССР с лидером ГДР Эрихом Хонеккером современники давно относят к символам той эпохи. Первый поцелуй случился в 1971 году, когда Леонид Брежнев встречал Хонеккера в аэропорту Шереметьево. Тот поцелуй стал символом оттепели, перестройки и начала падения железного занавеса.
Второй поцелуй Хонеккера случился с Михаилом Горбачевым осенью 1989 года во время их встречи в ГДР. Это был, по сути, прощальный поцелуй, который означал конец социалистического восточного блока и окончательное освобождение Европы от коммунизма.
Интересно то, что позже, когда Хонеккер и прочие немецкие коммунисты попали в опалу, именно Горбачев спас бывшего восточногерманского лидера. В марте 1991 года Хонеккер был тайно вывезен в СССР и стал личным гостем Михаила Горбачева. После развала СССР и отставки Горбачева Хонеккер вынужден был покинуть СССР и переехать в Чили.
Недавно в Германии вышло в свет новое издание “Моабитских записок” - воспоминаний Генерального секретаря Социалистической единой партии Германии Эриха Хонеккера. В них он вспоминает, что в середине июня 1989-го он прилетел в СССР.
“На следующий день в Кремле я встретился с Михаилом Горбачевым, потом - с Эдуардом Шеварднадзе. Горбачев напомнил, что союз СССР и ГДР - стратегический. С этой точкой зрения я полностью согласился. Впрочем, обсуждать другие проблемы со мной он не стал и в этот раз. Возможно, потому, что переговоры Москвы и Бонна в то время уже были в самом разгаре. Как стало известно позднее, к тому моменту уже были заключены конкретные договоренности о том, как будут развиваться события. Возможно, Горбачев в душе уже тогда был “социал-демократом”, хотя признался он в этом намного позже”.
Фигура и роль Горбачева после этих записок мне и вовсе показалась шпионской. Впрочем, может, он все же марионетка? Будем изучать тему дальше.