Парадоксальный мы все-таки народ. Это первая мысль, которая возникла после ознакомления со свежим опросом ВЦИОМа “Счастье по-русски: новые данные”. Не очень представляю, что бы ответила, если бы спросили меня о том, счастлива ли я. Замялась бы, задумалась. Да, бываю. Моментами. Все-таки счастье - состояние, которое трудно уловить, описать словами, пощупать руками социологов. Правда, есть же определение материалистического характера - удовлетворенность от бытия, осмысленность жизни

“Счастье - когда тебя понимают”, - отпечатал в мозгах нескольких поколений советских людей школьник из фильма “Доживем до понедельника”. Так вот, я не очень понимаю, где ВЦИОМ нашел у нас 77 процентов людей, которые считают себя счастливыми. Более того, процесс еще и динамичный - два года назад таковых было на 10 процентов меньше. А в 1990 году, когда был проведен первый опрос, счастливыми или скорее счастливыми считали себя 44 процента респондентов.
Казалось бы, вот и повод для радости в связи с тем, что растет количество удовлетворенных людей, которые понимают смысл жизни и реализовывают поставленные цели. Но об одном и том же народе говорим мы с социологами? Отчего же одним из самых популярных мемов последнего времени стала “бзсхднсть”?
На время оставим причины, которые опрошенные называли в подтверждение тезиса о своем счастье. Гораздо любопытней и динамика, и объяснения тех, кто считает себя несчастливыми. Так, с 1990 года количество неудовлетворенных людей снизилось с 27 процентов до 18. В общем, не так чтобы и очень значительно. При этом если 80 процентов Счастливцевых могут объяснить причину своего состояния, то больше половины (52 процента) Несчастливцевых затруднились ответить на вопрос, почему они не испытывают радости от жизни.
Казалось бы, куда проще пояснить, почему тебе плохо, чем отчего тебе хорошо. Счастливые люди зачастую свое состояние объясняют мелкими радостями в виде “солнышко светит”, “она мне улыбнулась”, “а просто летний дождь прошел”, а недовольные всегда конкретны. Тем удивительней их ответы.
Чуть меньше трети (30 процентов) несчастных людей заявили, что ощущают себя таковыми из-за нехватки денег, из-за старости и болезней, а также отсутствия хорошей работы. Все остальные причины набрали от 1 до 3 процентов голосов. То есть, получается, отсутствие жилья, одиночество, смерть и болезнь близких, конфликты в семье и т.д. не воспринимаются нашими людьми как достаточный повод для несчастья. Они просто так ощущают: “я несчастлив, потому что несчастлив”. Очень плохой признак. Ведь если человек понимает причину своего состояния, то это уже первый шаг к переменам. Если не может и не хочет объяснить - значит, нет желания ничего менять.
На мой взгляд, такая расстановка говорит о том, что любые причины уходят на второй план. Просто внутреннее состояние большинства наших граждан таково, что не позволяет им радоваться жизни, а заставляет испытывать необъяснимое внутреннее недовольство, повышенную тревожность. Скорее всего, из-за многочисленных стрессов, подбрасываемых жизнью, а также отсутствия четких целей.
С целеполаганием дефицит ощущается и в ответах о причинах счастья. Какое-то оно у нас вынужденное и вымученное получается. Ответ “все нормально в жизни, все хорошо, все удалось” выбрали лишь 17 процентов опрошенных. Совсем микроскопическое количество (3 процента) людей заявили, что радуются, поскольку живут. Даже наличие любви и любимого человека поводом для счастья сочли всего 2 процента. Подавляющее большинство опрошенных заметили, что достаточно и того, что “все живы и здоровы”, есть работа и крыша над головой. Впервые за несколько лет появилась в ответах и такая причина - “нет войн, мирное время”.
В общем, как-то печально выглядит опрос о счастье. Если отжать его насухо, то в остатке получается: есть деньги - радуемся, а когда их нет - огорчаемся. Хотя бы войны нет - и то слава богу.
Анна Каледина, экономический обозреватель “РИА Новости”