Сергей Леонов
Виталий Воронов, известный казахстанский юрист и правозащитник, был одним из первых в нашей стране, кто выступил шестнадцать лет тому назад с Программой защиты прав человека, когда само это понятие было у нас неизвестно. Поэтому далеко не случайно Виталий Воронов стал одним из нескольких наших сограждан, награжденных на этой неделе юбилейной медалью ООН в честь 60-летия принятия Всеобщей декларации прав человека

- Виталий Иванович, Казахстан признал Декларацию ООН по правам человека еще восемнадцать лет тому назад. Что это означало тогда и что означает сегодня для граждан страны?
- Да, в преамбуле Декларации о государственном суверенитете Казахской ССР от 25 октября 1990 года прямо записано, что Верховный Совет признает Всеобщую декларацию прав человека. Затем в преамбуле Конституционного закона “О государственной независимости Республики Казахстан” от 16 декабря 1991 года Верховный Совет подтвердил признание приоритета прав и свобод личности, закрепленных во Всеобщей декларации прав человека.
Я был участником разработки и принятия этих двух важнейших для новейшей истории страны политико-правовых документов. Конечно же, упоминание в них Всеобщей декларации не имело никакого прикладного (практического) значения для основной массы населения страны, как не имеет и сейчас.
Для нас было важно идеологически (вспомним, тогда еще в Конституции Казахской ССР существовал только один приоритет - пресловутая статья 6 о руководящей и направляющей роли КПСС) и политически сделать государственным приоритетом именно признание и защиту прав и свобод человека. Хотя это было сделать нелегко, поскольку значительное большинство депутатского корпуса (а Верховный Совет состоял аж из 360 депутатов) считало, что у нас с правами человека вообще нет никаких проблем.
Пришлось разъяснять коллегам даже то, что данный документ не требует ни его ратификации, ни присоединения к нему, поскольку Всеобщая декларация провозглашается, как прямо указано в ее тексте, “в качестве задачи, к выполнению которой должны стремиться все народы и все государства...”
Но сегодня, конечно же, мы еще находимся достаточно далеко от выполнения этой задачи, хотя сделано за истекший период не так уж и мало.
- Большинство жителей Казахстана или смутно понимают суть этого документа, либо и вовсе не представляют себе, в чем его смысл. Понятие “права человека” - это у нас некая квинтэссенция свободы, выраженная в полуабстрактных принципах. А чем, на Ваш взгляд, являются эти права?
- Убежден, что подавляющее большинство наших граждан не читало документы, входящие в так называемый Билль о правах (сюда кроме вышеназванной декларации входят международные пакты о гражданских и политических правах. А также о социальных, культурных и экономических правах с факультативными протоколами к ним, ратифицированными Казахстаном в 2005 году).
Если перечислить некоторые из прав, закрепленных в декларации, можно убедиться в том, что там нет никакой абстракции, все очень конкретно. Кстати, Всеобщая декларация - достаточно небольшой по объему документ, всего 30 статей.
Так вот, это право на жизнь, свободу и личную неприкосновенность, на равную защиту закона, на справедливое и беспристрастное судопроизводство, на защиту от произвольного ареста или задержания, право на свободу передвижения, на свободу поиска политического убежища, на свободу мирных собраний и ассоциаций, на участие в управлении своей страной, а также неприкосновенность собственности, презумпция невиновности и другие права и свободы.
Если открыть действующую Конституцию (статьи 10-39), то видно, что все перечисленные выше права в ней закреплены. То есть имеющиеся многочисленные нарушения прав граждан в Казахстане в первую очередь являются не чем иным, как нарушением Конституции!
Здесь как раз и кроется основная проблема, связанная с ущемлением и нарушением прав: полнейшая безответственность органов власти и госчиновников за допущенные ими отступления от конституционных и иных норм законодательства. Иногда власть сама откровенно саботирует конституционные предписания.
- Вы можете привести примеры?
- Пожалуйста. С 1995 года в Конституции есть норма (статья 21) о праве граждан Казахстана беспрепятственно выезжать за пределы своей страны и возвращаться в нее. А ограничивающие это право так называемые выездные визы МВД были отменены только в 2000 году!
Или: в соответствии с переходными положениями Конституции в течение года со дня ее вступления в силу должны быть приняты конституционные законы, в том числе и закон “О местном самоуправлении”. И где он? А прошло тринадцать лет...
Если бы наша, пусть и не самая демократическая, Конституция совпадала с реальной жизнью, Казахстан мог бы справедливо считаться одним из самых правовых государств мира. Но есть правила на бумаге, а есть практика правоприменения. И между ними у нас - как между небом и землей.
- Получается, что немногочисленные группы правозащитников стараются все последние годы весьма безуспешно. Во всяком случае, создается такое впечатление со стороны. Или у Вас иное мнение?
- Сейчас, кстати, таких групп стало, по моему мнению, гораздо меньше, чем в начале 90-х. Речь идет не только, даже не столько о количественном их составе. Само содержание правозащитной деятельности изменилось. Если раньше правозащитники объективно находились в перманентном конфликте с властью, являлись диссидентами, терпящими гонения и нужду, то нынешние казахстанские правозащитники в основной массе представляют собой достаточно респектабельных и процветающих представителей, как принято сейчас называть, институтов гражданского общества.
За них можно только порадоваться, когда их приглашают на многочисленные международные симпозиумы, конференции, круглые столы, в зарубежные поездки, когда им предоставляют членство в различных, включая правительственные или проправительственные, организациях. Правозащитная деятельность стала чуть ли не бизнесом, без особых реальных угроз... То есть все изменилось, не знаю, наверное, к лучшему.
Есть ли здесь успехи? Думаю, что если они и есть, то в равной степени могут быть разделены между правозащитниками и созданными в последнее время государственными институтами: Комиссией по правам человека при президенте РК и уполномоченным по правам человека, а также соответствующими структурами ООН, ОБСЕ, Еврокомиссии, работающими в Казахстане. Есть в этом, несомненно, и заслуга зарубежных фондов, таких, как, например, фонды Сороса или Эберта.
- Заинтересована ли, на Ваш взгляд, казахстанская элита в построении гражданского общества в стране или ее интересует другое: не общество, а некое подконтрольное и безропотное население, рабочая сила?
- Поскольку элита в Казахстане, как и его население, достаточно неоднородна, то говорить о каком-то консолидированном интересе в построении гражданского общества не приходится. Элиту или элиты интересует, в первую очередь, сама власть, включая ее высший пост. Это же очевидно.
А завладеть этой властью гораздо легче именно в стране, где нет демократических институтов гражданского общества, куда, кстати, я отношу не только независимые СМИ или неправительственные организации, но также и независимые суды и демократически избранный парламент.
Именно развитие этих “сдержек и противовесов” в системе государственной власти позволит формировать гражданское общество, которое, однако, не может состояться без активного участия в политическом процессе самих граждан.
Пока же власть может радоваться: ей просто посчастливилось управлять таким безропотным и в основной массе согласным на подобное управление народом. А каждый народ заслуживает такое управление, которое его имеет, как говорят признанные остряки.
Если же говорить серьезно, то самая продвинутая и небессовестная часть политической элиты объективно не может быть не заинтересована, хотя бы в целях самосохранения, в построении нормального цивилизованного общества и государства в нашей стране.