Галя Галкина
В не столь уж далеком советском прошлом поэты собирали стадионы. Поэзия была умом, честью и совестью эпохи социалистического застоя. Дальнейшее известно - развал Союза, “лихие девяностые”, прорыв братских республик к независимости, вступление в мир капитала... И если раньше граждане огромной державы были условно равны, то теперь, перефразируя строчку барда, “разделились беспощадно мы на наших и чужих”, а также на бедных и богатых. Произошла не только смена эпох, случилась смена вех: идеологией человека общества потребления стало личное процветание, деньги, карьерный рост, успешность...
Но вот спустя десятилетия и в нашей стране наметилось явление, названное в странах Запада дауншифтингом, когда представители бизнеса отказываются от гонки за деньгами. Становятся приоритетными иные ценности - духовность, внутренний покой, увлечения, семья, путешествия...

Серик Устабеков - инженер-теплоэнергетик по образованию - вполне успешный бизнесмен, руководит заводом железобетонных конструкций, в его подчинении коллектив численностью более сотни человек. Меценат, коллекционер картин - есть в его коллекции работы Сергея Калмыкова, Абильхана Кастеева, Урала Тансыкбаева; он участвовал в финансировании установки памятника Куляш Байсейтовой в одноименной музыкальной школе, занимается благотворительностью, оказывает помощь детдомам, мечетям, храмам, в организации выставок казахстанских художников. И... пишет стихи. Изданные книги (недавно вышел в свет восьмой сборник) Серик Устабеков не продает, просто дарит друзьям...
В Санкт-Петербурге в конце ноября состоится презентация поэтического сборника Серика Устабекова “Прогулки вдоль Невы” (иллюстрации известного казахстанского художника Вячеслава Люй-Ко).
Впервые попал в этот город в 1987 году, когда служил в армии в Ленинградской области, на станции Горская. Город потряс молодого казахстанца, сына степей. Новобранцев везли через центр, по Московскому проспекту, к Финляндскому вокзалу: Эрмитаж, Фонтанка, набережная Невы... Увиденное когда-то Серик Устабеков воспроизвел в стихах, не раз возвращаясь в город-мечту в грезах и реальности...
- Что для Вас, бизнесмена, деньги? (Вопрос банальный, но ответы обычно варьируются.)
- У меня солидная библиотека, огромная коллекция картин, я издаю свои книги. Большая семья, наконец. Отношение к деньгам у меня двойственное: с одной стороны, я должен зарабатывать деньги, как руководитель, но в обычной жизни я за них не цепляюсь. Да, деньги дают свободу, но условную, и в этом их преимущество.
- Вы написали в одном стихотворении: “Нелегка ребенка доля! Где свобода или воля?” Каким было Ваше детство? Какой Вы сегодня отец? Удалось ли быть идеальным воспитателем?
- Обычное советское детство было, как у вас, как у всех, счастливое. Учился я в 75-85-х годах в 35-й алматинской школе имени Ленина, где все читали книги. Там считалось хорошим тоном прочитать что-то, обсудить, поделиться. Духовная среда была хорошая. Но не стоит все буквально воспринимать в стихах, проецировать все события в них на автора. Конечно, я не идеальный воспитатель для своих детей - очень добрый отец, часто иду на поводу у детей. Люблю их слишком, хотя понимаю, что это не очень хорошо. Младшему сыну, он еще маленький, позволяю все, выполняю все его просьбы. Он же кенже, у нас принято баловать младших.
- “Бессмысленность - основа бытия, Наивно биться головой о стену...” Печально звучит. Но в чем Вы обретаете смысл бытия? Или будни - как стихи? Прожит день, как стихотворение, завтра будет новое...
- Согласен, будни - как стихи... Стих - это мгновение, в одну минуту оно бывает грустным, в другую - уже веселым или мечтательным. Жизнь, она ведь такая, изменяющаяся, в ней все течет и меняется.
- Вы служили под Ленинградом. Чем стал для Вас этот город? Вы посвятили ему книгу “Прогулки вдоль Невы”. Пишете о Санкт-Петербурге: “Но почему-то сердцу сладко в стране заснеженных равнин”. Не возникало желания поселиться навсегда в городе своей поэзии, там, где сердцу сладко?
- Конечно, нет. Санкт-Петербург я люблю, мне интересно в городе, где много музеев, истории, особенной архитектуры, каждый дом на Невском или Литейном проспекте хранит свою историю. Читать о нем интересно, это вечная история, она привлекает не только меня. Но жить там... Я люблю свой город Алматы, свой народ, уж простите за пафос. Самое приятное в любом путешествии для меня - это когда самолет приземляется в Алматы и я вижу шапки родных гор. Наш народ - лучший, на мой взгляд, с широкой душой степняка, очень добрый и щедрый.
- Или же есть иное идеальное место, где бы хотелось остаться?
- Идеальное место для меня - моя родина. Когда на поезде едешь из Российской Федерации, и вдруг степь, то понимаешь: вот я уже дома. На самолете это не так заметно. Алматы - мой любимый город, в котором родился, рос, живу, работаю, творю. Здесь наши горы, мои дети, фонтаны, любимые улочки, дома, друзья, родственники... Много чего меня связывает с родным городом. Моя мама родом из Астаны-Целинограда, в детстве я часто бывал там, очень люблю и Астану тоже, сам езжу туда иногда на авто. Люблю смотреть на Балхаш, отец родился на Балхаше, мне отрадно видеть бескрайнюю степь. Рассвет в степи - это очень красиво. Алматы и Астана - лучшие для меня места. Я люблю Санкт-Петербург, но родина мне дороже. У меня есть стихи про наши города, и немало. Поэт ведь мыслит книгами. Про Алматы и Астану у меня еще будут изданы сборники стихов.
- Что не разочаровывает Вас? Ведь любовь к женщине обманывает (Вы пишете: “любовь - это недуг”), вера в идеалы бывает иллюзорной...
- Не стоит все сводить к сплину, у меня есть и веселые стихи, радостные. Дети, весна, лето, любовь, осенние краски, листопад, горы... Мне нравится все, что красиво, все, что обычно радует людей... Чтение для меня самое любимое времяпрепровождение. Радуют красивые стихи. Писать стихи - это ответственность, четко понимаю это. Возьмите русскую поэзию хотя бы, большая часть стихов о сплине, а я склоняюсь к позитиву. Тоска наша никому не нужна, этого хватает в жизни каждого. Люблю советские комедии, хорошие художественные ленты, фильмы ужасов не для меня. Это бред для меня - сознательно идти испытывать два часа страха.
- Раньше поэты собирали стадионы. Поэзия была культовой. Сегодня стихи - удел салонных чтений. Вы бы хотели себе стадионы слушателей?
- Зачем мне это? Реалистично отношусь к сегодняшней жизни. Тогда было другое время, даже не очень долгий период - шестидесятников, им повезло. Не существовало Интернета, ту страну до сих пор помнят как самую читающую в мире. Но и Северянин собирал залы в свое время. Я не думаю о славе, о том, что она придет ко мне завтра. Просто хочу выразить себя, излить свои чувства или замыслы. Полтора месяца назад выложил свои сочинения на “Стихи.ру”, чтобы обкатать книгу, понять, что надо людям, и, может быть, получить советы.
- Есть ли для Вас культовые поэты сегодня? Какая строчка поэта могла бы быть ключевой, отвечала на мучительные вопросы бытия?
- Кого любил раньше, того и люблю сегодня - душевного Есенина, Бродского, Северянина... В детстве любил Рождественского, потом Кушнера, Ахмадуллину, Заболоцкого, даже наивные стихи Ярослава Смелякова о хорошей девочке Лиде. По-моему, недооценивают Веронику Тушнову. Из классиков люблю Пушкина, Баратынского. Ценю стихи Георгия Иванова, не только его прозу. Весь серебряный век - Блока, Ахматову, Цветаеву. Гумилев - гений в поэзии. Мандельштам, Пастернак... Как это не любить? Как много поэтов, так и множество строчек, полных сакрального смысла, отвечающих на мучительные вопросы бытия... Поэзия чувств начинается с боли.
- Не могу не спросить о Боге. Что для Вас это понятие?
- Верю в него, безусловно. Мы же мусульмане. Хотя вера, безусловно, интимная тема. Полагаю, все, что мы имеем в жизни, то действительно и заслужили, со знаком минус или плюс, неважно.
- Хотели бы Вы сделать что-то для страны и людей? Какой замысел планируете воплотить в своем творчестве?
- Конечно! Я про Казахстан писал, пишу и буду писать. Дай Бог, выйдут новые книги. Я бы про Алматы и Астану написал, есть и такие стихи. Стремлюсь к тому, чтобы своей работой внести свой вклад в процветание страны. Людей. Но у меня нет мании величия, живу просто и думаю о себе просто. Я обычный гражданин. Такой же, как все.
Задумал несколько сборников о художниках. Очень хочу издать рисунки замечательного художника Ералы Оспанова с моими стихами о нем на казахскую тематику. О Сергее Калмыкове есть название “Уроки Калмыкова”. Готово к изданию больше половины сборника детских стихов. Планирую тему географии, написана одна седьмая книги о городах мира. Я обожаю читать, поэтому мне нравится открыть для себя какую-нибудь неведомую Кахамарку, небольшой городок в Южной Америке. Причем путешествовать не особо люблю. Написал так уже о 40 городах мира.
- Что Вы цените в людях? Что категорически не принимаете, ненавидите? Прощаете ли людей?
- Принцип у меня такой: не судите, не судимы будете. Прощать, конечно, надо. Есть такая казахская пословица: “Таспен урганда, аспен ур” - “Накорми врага, если он ударил тебя камнем”. Ценю честность в людях. Это основа любых отношений. Ну и, соответственно, не люблю нечестность.
- Что Вас связывает с художниками, которых Вы коллекционируете?
- Многолетняя дружба. Многих из них я знаю лично, ценю наши отношения, это взаимообогащение, люди духовного плана: Гани Баянов, Вячеслав Люй-ко, Сакен Бектияров, Ералы Оспанов, Николай Газеев. Все они очень талантливые, интеллектуальные авторы, все разноплановые, работают в разных жанрах, техниках. Трое из них, Баянов, Люйко, Бектияров, иллюстрировали мои книги.
- Что для Вас время безмятежности и покоя?
- Покой - это когда я читаю книги. Удел поэта - одиночество, поэты одиноки, когда пишут. Пушкина как отца семейства никто же не воспринимает? Только как великого русского поэта. Или Ахматова... Ее сын (его имя носит университет в Астане) был великим историком. А Ахматова - поэт сама по себе. Никто не вспомнит детей поэта. Интимное занятие это - стихи, душа не может творить в шуме, балагане, не для поэта это. У меня есть строчка “Легкоранимость - черточка поэта”. Любую боль он воспринимает острее, и мелочи могут стать для него событием.