Галя Галкина
Орденоносная
Раньше российским орденом “За заслуги” Международного союза оборонных организаций стран СНГ гражданских не награждали, только недавно ввели новое положение. В Казахстане Элла Цой одной из первых удостоена этой почетной награды. Чтобы получить орден, нужно было отправиться в Москву. Но Элла Андреевна не поехала в столицу Российской Федерации. Ей было некогда. Нужно было работать, делать очередные программы. Орден передали в Уральск, а уже из Уральска приехал депутат районного маслихата, председатель филиала Ассоциации корейцев Казахстана Максим Пак. Он привез и торжественно вручил орден Элле Андреевне. А также медаль оператору из команды Эллы Цой - Руслану Абильдаеву.
Все ордена, медали, значки, награды лежат у Эллы Андреевны в прикроватном туалетном столике. И, видимо, вспоминает она о них только по случаю, как на этот раз - в связи с интервью газете.

Мой Казахстан!
- Что сегодня переживает ваша команда? Раньше была корейская программа “Ури миндег” - “Наша нация”...
- Три года назад мы на базе корейской, немецкой и уйгурской редакций создали программу “Мой Казахстан”, которая освещает работу Ассамблеи народа Казахстана.
Подобный проект давно назревал: к председателю канала “Казахстан” приходили люди разных национальностей, спрашивали: “Почему у корейцев, немцев, уйгур есть программы, а у нас нет?” На что председатель, внимательно выслушав ходоков, отвечал им: “Дело в том, что немцы, корейцы, уйгуры дали свою технику, очень вложились в этот проект”. Выслушав, люди уходили. Оказалось, что никто не хочет вкладывать свой рубль.
Идея программы “Мой Казахстан” возникла у Эллы Андреевны три года назад, когда президент страны на заседании ассамблеи сказал: “У нас есть Ассамблея народа Казахстана, а не народов!”, подчеркнув тем самым единство всех наций, национальностей, народностей нашей большой страны. Она собрала три редакции и обратилась к ним: “Почему мы - корейцы, немцы, уйгуры - должны выделяться? Давайте сделаем единую программу для всех и назовем ее “Мой Казахстан”! Раньше нас смотрели немцы, корейцы, уйгуры... А теперь будут смотреть все - весь народ Казахстана, независимо от национальности”. Коллеги поразмыслили и поддержали Эллу Андреевну. Тем более, что она всегда была мотором самых разных идей, проектов, программ. И если Элла Цой берется за дело, то оно обречено на успех! Эту программу до сих пор ждут все, ибо “Мой Казахстан” - программа, в которой по пять, шесть сюжетов о людях разных национальностей.
Теперь, когда канал “Казахстан” становится национальным и целиком переходит на казахский язык, программа Эллы Андреевны и ее коллег будет называться “Менiн Қазақстаным”.

Съемочная группа Эллы Цой. Первый справа - оператор Руслан Абильдаев. 9 мая 2005 года

- Что будет происходить с вашей программой? Ведь “Мой Казахстан” завоевал большую зрительскую аудиторию. Вы не потеряете ее значительную часть?
- Практически весь канал к сентябрю переезжает в Астану. Часть канала - “Мэдениет” - “Культура” - остается в Алматы и будет вещать на разных языках на кабельном телевидении. Не все зрители могут платить за эту услугу. Если мы полностью перейдем на казахский язык, то, конечно, потеряем аудиторию, потому что 90 процентов этносов не говорят на своем родном языке. Нам предложили перейти на казахский язык. Это трудов не стоит. Мы это понимаем и готовы принять. Но со всей очевидностью мы потеряем аудиторию. И, честно говоря, у меня душа болит из-за того, что наш канал находится на таком распутье-перепутье.
Элла Андреевна мечтает сделать программу “Менiн Қазақстаным” - “Мой Казахстан” самостоятельной, объединив ее с “Телефестивалем культур этносов народа Казахстана” Программа сохранила бы тематическое разнообразие, ее герои говорили бы на разных языках.

Коммунистка
- Элла Андреевна, за 33 года Вы ни разу не ушли с канала, даже в самые трудные, кризисные времена. А как Вы выживали?
- Случалось, что по три месяца зарплату не давали. А потом у меня несколько лет зарплата была семь тысяч тенге! Это же курам на смех! Муж не дал умереть с голоду. Более того, он предоставил собственную машину с водителем, на которой мы бригадой ездили, записывали передачи.
Элла Андреевна заразительно смеется:
 - Это были девяностые, самые лихие годы... Тогда нужно было всем заниматься, продвигать. И кто пойдет на семь тысяч тенге работать? Потом мне повысили - до 10 тысяч тенге. Умора! Наши все тогда поубегали - ушли на “Хабар”, в бизнес... На “Хабаре” люди по триста долларов получали...
Девяностые годы... Рухнула страна, великая держава. То, что казалось незыблемым, явилось колоссом на глиняных ногах. Элла Андреевна - единственная из творческих, кто не дрогнул... Она так и осталась в своей редакции. Ведь это был пост, порученный ей партией... Уже и партии не существовало, а ответственность за дело, которое ей поручили, оставалась. Нет, она не осуждала тех, кто уходил... Сама не могла этого сделать.
- Человек ищет, где лучше платят. У всех семьи, дети... Кто о них позаботится?
А Элла Андреевна, наоборот, из дома на работу в обнищавшую редакцию тащила диски, канцтовары, за свой счет ремонтировала технику, камеры. Она слушает себя и резюмирует с горечью: “Я ненормальная!”
Элла Андреевна, у которой есть внутреннее мерило совести, прямо заявляет людям то, что она думает об их поступках, их отношении к делу, их лени, нежелании творчески работать... Не может отпускать комплименты, которых подчас ждут от нее. Говорит то, что думает. Часто бьет по больному и попадает в цель - в лень, зависть, корысть, лживость...
 И опять резюмирует о себе: “Я для всех очень неудобный человек! Но что делать? Какая есть! Людям не нравится правда...”
Ее недолюбливают, просто не любят, на нее злятся, раздражаются, ее избегают... Но еще большее число людей ее обожает. Потому что видят в ее бескорыстии, яростном отношении к делу, людям, в ее могучей энергии и чувстве справедливости нечто истинное, правильное, позитивное. Люди ищут в себе такие же искорки... И радуются, если находят. И верят: так и должно поступать, таким и нужно быть, чтобы созидать, а не разрушать...
- Так вот жизнь и промелькнула. В этом году 20 лет корейской программе, три года программе “Мой Казахстан”.

Алма-Ата собирает
друзей
- Раньше коммунисты давали задание, и хоть умри, но сделай его. Так и я: получила поручение от райкома партии: “Иди, работай на телевидении, поднимай молодежную прослойку”. Сама она стала телевизионщиком, выросла с должности рядового администратора, на которую попросилась, чтобы узнать работу телевидения от и до.
- У меня это серьезное отношение за порученное дело так и осталось...
Именно она - ветеран казахстанского телевидения - знает золотую эру отечественного ТВ:
- После Москвы казахстанское телевидение гремело по Союзу. Помню, когда к нам приезжали Ангелина Вовк, Юрий Николаев, Иосиф Кобзон, Лева Лещенко, они говорили: “Когда у нас командировка в Алма-Ату, мы спорили, кому же ехать!” Боролись за право слетать в Алма-Ату. Любили здесь бывать. И мы, казахстанцы, гордились своим телевидением. В любой конец Союза приедешь, узнают, что из Алма-Аты, восторгаются... И вот это во мне осталось.
80-е на казахстанском телевидении - это первые фестивали песни “Азия даусы” - самые яркие, громкие, с всесоюзным размахом и резонансом, первые выпуски “Тамаши” - феерические представления, которые взбудоражили зрителей. (Не оттуда ли корни успеха казахстанской команды “Казахи”?) Элла Цой, “салага”, делала со своей командой первые телемосты “Алма-Ата - Дели”, когда еще весь мир оставался за занавесом. И любой пролом в стене был сенсационным. Записи многих концертов “Песня года” производились в Алма-Ате...
Она может гордиться, что вся ее жизнь прошла в стенах Первого национального телеканала “Казахстан”. Это ее рубеж и бастион. Это ее мирный фронт. И она не будет сдаваться. Потому что за Эллой Андреевной Цой - тысячи героев, которые наполняли телеэфир своими идеями, мыслями, тревогами, сомнениями... И верой в то, что мы едины - корейцы, казахи, уйгуры, немцы, чеченцы, украинцы, белорусы, русские, - что нас объединяет одна страна - Казахстан. “Мы - народ Казахстана. Это наш дом”.

На съемках в студии группы Стаса Намина. 1983 год

Не нужны мне Сеул и Лос-Анджелес
Когда ее зовут - на “Казахфильм”, в США, на телевидение, куда-то еще, Элла Андреевна не идет... Люди буквально кричат ей: “Да ты же копейки получаешь!”
- Ну и что. Я вот пришла сюда и работаю. Отсюда меня и вынесут!
Так и не бросила свое детище Элла Цой.
В 1991 году ей предлагали работу на телевидении в Корее с хорошей зарплатой, квартирой:
- Но я не смогла. Там иной менталитет у людей. Меня убеждали: “Здесь твоя историческая родина. Там ты живешь среди казахов. А я отвечаю: “Мне казахи ближе”.
Когда Элла Андреевна посетила корейскую диаспору в Лос-Анджелесе, ее и там хотели переманить - с хорошей зарплатой и жильем. Там проживают 700 тысяч корейцев. Но и тогда она не захотела. Тянуло в Казахстан.
И опять смеется, теперь уже над собой, столь преданной делу, которое не принесло ей процветания. Только стопку грамот да ящик медалей и орденов. На памяти Эллы Андреевны сменилось 19 председателей телеканала “Казахстан”, еще больше директоров.
Так бы, как она, за дело болели... Просто не оставляли бы пост. И взращивали телевидение, как дерево. Уже бы плоды созрели...

Нас спасли казахи!
- Когда на площади в 1986 году случились декабрьские события, вышла молодежь с требованиями убрать Колбина. Мы, телевизионщики, потеряли двоих коллег, телеинженеров, они были убиты в фойе здания телецентра. Мы переходили из одного здания в другое, я видела эти лица - молодых казахов. Они не говорили по-русски, явно были не городские. Как будто пьяные были. Меня-то всегда за казашку принимают. Они мне кричат: “Ты почему не со всеми на площади?” Кинулись ко мне, схватили за шкирку, даже пуговицы отлетели... А Ляззатку, ту и вовсе побили. Требовали участия в шествии: “Идите на площадь!”
Еще мама была жива, я ей рассказала о событиях на площади. Чем кончится это?
Я маме говорю, сейчас, наверное, начнутся проблемы в отношениях между казахами и русскоязычными людьми... Мама перенесла первый инфаркт, была слаба. Она мне отвечает: “Я человек неграмотный, мне не пришлось учиться, нас объявили врагами народа... Мы выживали. Нас депортировали в Уштобе в октябре 1937 года, вывалили из вагонов в снег, обнесли колючей проволокой - “врагов”, “шпионов”. Мы оказались без всего, по колено в снегу. Мне было тогда 12 лет. Местные энкэвэдэшники сказали казахам: “Не смейте подходить к ним! Это враги! Подойдете, такими же станете!” Нас бросили на смерть. А сколько людей поумирало в дороге... Привезли в основном женщин, детей и стариков. Молодых мужчин на местах расстреляли. Если бы казахи не помогли нам, мы бы все умерли! Простые люди, казахи, чабаны, не боясь энкэвэдэшников, в мешочках перебрасывали нам курт, зерно, пшено... Подъедет на лошади к колючей проволоке чабан, издалека кричит: “Эй, кореес!” Мы высунемся из своих землянок, он бросит нам мешочек и убегает, чтобы не засекли. Вот так они нам и помогали - под страхом смерти. Пришла первая весна, многие поумирали, дети, старики замерзли, погибли от голода... Выжившие, мы вышли из своих нор. Жили в землянках, на какую глубину удалось прокопать, так и обустраивались. Как кроты в земле. Весной начали сажать зелень. Весной снег растаял, а воды-то нет, земля соленая... Мы от реки Каратал, которая далеко текла, кто мотыгами, кто тяпками рыли канал. А я, помню, ложкой землю ковыряла и в подоле землю носила. Так мы выкопали этот канал. Им и сейчас все пользуются. Мы посадили зелень, она стала прорастать.
Дочь, что бы там ни было, никогда не говори так, что казахи напали. Это наверху власть делят, а молодежь они напоили, денег дали... Нам казахи помогли выжить! Всегда будь благодарна им, как я... Казахи - самый добрый народ!”

Татешка
Меня принимают за казашку, обращаются: “Татешка!” Увы, я не корейский родной, ни казахский не знаю. Русский был языком общения, в школе немецкий учила, до сих пор его понимаю.
Когда случилась перестройка, независимость, у всех была эйфория... После распада Союза я в архивах нашла массу имен ученых-корейцев, имена которых мир так и не узнал... За выращивание риса первую Звезду Героя в Кызылординской области получил казах. Но ведь это корейцы привезли эту культуру. Мой брат, капитан дальнего плавания, много лет не мог заходить в иностранные порты, потому что был не коммунист и кореец. В советское время существовала такая несправедливость к малым народам. С тридцатых годов оставалось это много лет.
Только 15 лет назад Элла Андреевна получила политическую реабилитацию, а до того момента была “дочерью врага народа”.
- У нас сейчас затерто понятие независимости, а ведь за эти годы корейцы наши поднялись! Зазвучали имена ученых, общественных деятелей, бизнесменов. Корейцы и не только - представители разных национальностей - получают госпремии за свои достижения, другие награды.
Сегодня мы, живущие в этой стране, обязаны знать казахский язык. Если кто-то ворчит, жалуется, значит, он не хочет трудиться, прилагать усилия, чтобы развиваться, учить язык... Относись к своей работе качественно, ответственно. Будь ответственным за свои слова, поступки. Я всю жизнь придерживаюсь этого. И от других того же требую.
Когда Элла Андреевна лежала с серьезными переломами, в гипсе, не могла двигаться, то водитель и племянник везли ее на работу и несли на носилках в редакцию.
- Я как-то не думаю про национальность. Моя ближайшая подруга - казашка, вторая - полуеврейка-полурусская, третья - немка. Важно лишь, чтобы человек был порядочным. Но что-то порядочность в наши дни не ценится!
Случается, Элле Андреевне корейские организации выдают премию - на праздники, по случаю событий. Она никогда не оставляет все эти деньги себе. Делится с коллегами.
- В моей редакции уйгурка, русская, немка... Я со всеми поделюсь. Видимо, никогда я богатая не буду. Ну и начхать! Все равно два платья на себя не наденешь. И в два рта не сможешь есть.

Команда
Человек должен быть порядочен, ответственен за свою работу. Не подводи другого! И если понимаю, что работник в команде думает только о себе, сразу прощаюсь с ним. Мне все говорят: “У Вас отличная команда”. Но ведь это годами все складывается.
Я уважаю трудяг - людей честных, порядочных, трудолюбивых... Команда у нас из таких и состоит. Поэтому я очень переживаю, чтобы наш коллектив сохранился. И все у нас, как мы задумали, получилось бы.
И, конечно же, эти слова Эллы Андреевны тоже завершались заразительным смехом...
Ее фирменный смех - лучший ответ на ощущение того, что дело жизни вот-вот рухнет. Но нет, конечно же, не рухнет. Она собралась бороться за программу “Менiн Қазақстаным”:
 - Это мой дом родной!

Справка “НП”
Элла Андреевна Цой - продюсер и руководитель программы “Мой Казахстан” на первом национальном телеканале “Казахстан”. Заслуженный работник культуры.
Телепрограмма “Мой Казахстан” - самая рейтинговая на канале, ее называют лицом телевидения.
Награждена почетной грамотой Президента Казахстана “За вклад в укрепление единства народа Казахстана, мира и согласия”. На юбилейной, 15-й, сессии Ассамблеи народа Казахстана эту награду вручил Элле Цой Госсекретарь Канат Саудабаев.
Награждена корейским орденом Дружбы народов. Знак Президента Кореи Ким Ен Сама вместе с почетной грамотой и именными часами вручил Элле Цой посол Кореи в Казахстане.
 В 2011 году Элла Андреевна Цой в честь празднования работников радио, телевидения и связи за огромный вклад в укрепление дела мира, дружбы между народами и патриотическое воспитание подрастающего поколения награждена российским орденом Международного союза оборонных организаций стран СНГ “За заслуги”. Приказ подписан председателем ДОСААФ Российской Федерации генерал-полковником С. Маевым.
Имеет медаль Ассоциации корейцев Казахстана “За вклад в развитие корейцев Казахстана”, которую ей вручил президент Ассоциации корейцев Казахстана - Роман Ким.
В советское время награждена грамотой Верховного Совета СССР.
Окончила автодорожный институт, по направлению пришла работать в Министерство автодорог Казахстана. Выпускницу направили в ДСУ №1. Дорожно-строительное управление было генподрядчиком на строительстве катка “Медео”. С нуля строила “Медео”, чем очень гордится.
Элла Андреевна Цой работает на Первом национальном канале “Казахстан” 33 года. Она единственный человек на канале, кто ни на один день не покидал его, даже в самые трудные, кризисные времена. Это был единственный канал, с советских еще времен, а потом в эпоху независимости, где существовали национальные редакции.