Юлия Квочкина
Истории простых солдат, которые готовы были отдать свою жизнь за родину, за смех и свободу своих близких, достойны самой высшей награды. Многие из них носят всего несколько медалей, хотя за плечами множество личных подвигов, которые не были замечены, и груз жестокой войны. Зачастую наши ветераны немногословны, они не любят вспоминать те годы жизни, когда приходилось видеть все самые ужасные проявления войны. Такого же ранимого, со слезами прожитой войны на глазах, но с явным духом воина, я увидела Павла Моисеевича Лопатина. Это история простого парня, которого война застигла в самом начале жизненного пути

В августе 1942 года Павел Моисеевич пошел в армию, где после нешуточной работы в Военизированной пожарной команде был полностью подготовлен к службе.
 На службе в армии в 1942 году Павлу Моисеевичу все давалось легко, и уже в ноябре из роты связи он был переведен в Кавалерийский полк, который в то время располагался по проспекту Ленина. Павел Моисеевич попал на фронт в 5-й Гвардейский донской казачий корпус.
- Я был донским казаком, носил красные лампасы. У нас в то время были удобные сапоги, и мы не мучились с портянками, а вот пехота носила портянки, их так и не назовешь даже, это были обноски. Помню, знаменитая шутка тогда была - “Баллон спустило!”, так кричали, когда видели, что у солдата портянки размотались. Начал я свою боевую службу с Украины в 1943 году в 45-м Гвардейском полку, 12-й Гвардейской дивизии, где и служил до самого конца войны. Командиром полка был Яков Иванович Калашников, подполковник. Первое время, когда попал на фронт, было очень страшно, везде свистели пули и снаряды. Помню свой первый бой! Против нас стояли “власовцы”, названные так по фамилии их руководителя, генерал-лейтенанта Власова. Они тогда уже были обречены, но в плен не сдавались, боролись изо всех сил, ведь в плену ты уже не человек, не вояка. И вот первый бой... Я тогда пороха еще не нюхал, совсем мальчишка был, и обуял меня страх. Заметил рядом небольшое строение, что-то вроде сарайчика, спрятался за него, у меня тогда из оружия карабин был, так я его из-за угла высунул и палил без разбора. Тут мимо пробегал солдат с автоматом, года на два меня старше, видно, что уже “обстрелянный”, он кричит мне: “Ты что тут стоишь?”, я так замялся, растерялся и выскочил из-за укрытия в бой. Спустя месяц дрожь прошла, привык, освоился. И даже когда пуля свистит, сразу понимаешь: “Не моя!”, чувствуешь, где упадет снаряд. По звуку определяешь - свой самолет летит или вражеский. У немецких самолетов гул был такой переливчатый. Своих тоже по гулу узнавали, просто чувствовали.
Спустя месяц Павла Моисеевича ждал второй бой.
- Около Корсунь-Шевченска, небольшого городка, мы сжимали врага в кольцо.
Тогда не было асфальтированных дорог, поэтому немцы просто отступали по колено в грязи, оставляли свою обувь и убегали босиком.
Павел Моисеевич до сих пор бережно хранит листки-благодарности от И.В. Сталина. В 1944 году Павел оказался в Молдавии. Там его отряду пришлось переправляться через реку Прут. Переправлялись ночью, вплавь на лошадях.
Павел Моисеевич держит в руках медаль за этот бой.
- Переплыв реку, мы закрепились на берегу, отдавали лошадей коневодам, те уводили их в укрытие, а мы шли в бой, сначала, конечно, окапывались, ждали подхода основных войск.
Речка была небольшая, поэтому дальнобойные орудия били еще с другого берега, а нам нужно плацдарм занять. Приходилось тяжело, но за эту переправу я получил первую медаль “За отвагу”. Когда подтянулись войска и переправились через реку, мы пошли дальше. С боями, травмами, потерями дошли до Румынии, брали там 610-ю высоту.
В Румынии шла сильная агитация, что мы не люди, а “черти с рогами”. Когда пришли в Венгрию, были удивлены их уровнем жизни. Мы ведь деревенские были, война лишила нас воспоминания о простынях и пододеяльниках, а тут все удобства, еды много. Помню, в каждом домике был винный погреб.
В Венгрии принято было вино пить маленькими стопками, а наши солдаты стресс снимали армейской кружкой.
В Венгрии брали город Секешфехервар, это был сильно укрепленный район, город мы отвоевали, потом нас вывели из этого населенного пункта, но позже его вновь пришлось брать. Было тяжело смотреть на этот некогда цветущий город, ведь от него ничего не осталось, бомбили как немцы, так и наши. А в 45 году мы брали город Дебрецен.
 В руках ветерана другая медаль. Это уже истории иного боя:
- Однажды мы брали высоту, которая была сильно укреплена и стратегически важна. Мы оставили своих лошадей коневодам и пошли воевать пешими. Сражались мы как пехота, к седлу у меня всегда была приторочена лопата, ведь нужно было копать окопы, не выкопаешь - убьют. Ночью нас вывели на рубеж, мы окопались. Против нас стоял Румынский королевский корпус. Они сверху стреляли, а мы с равнины... Потом продвинулись уже к высоте 921. Румынский корпус несколько раз за ночь ходил в атаку. На рассвете мы поднялись и двинулись вперед. Очень много тогда людей погибло, но мы взяли эту высоту, и я получил еще одну медаль.
К концу войны, в 1945 году, Павла Моисеевича ранило под Будапештом, однако чуть зажили раны, как он сбежал из госпиталя и вернулся в свою часть. Случилось это 1 мая 1945 года. Не мог он смотреть, как соратники, братья по духу сражаются без него. Тогда Павел Моисеевич еще не знал, что страшная и беспощадная война закончится через восемь дней. После войны Павел Моисеевич продолжал служить в кавалерии до апреля 1947 года. Работал в мирное время в геодезии. Одно из главных увлечений - дача, которую Павел Моисеевич построил сам.
Перед празднованием Дня Победы ветеран высказывает удивление в связи с отменой льгот на коммунальные услуги для участников войны и инвалидов в размере 2500 тысяч тенге.
- Прямо перед 9 Мая! В Союзе ветеранов говорят - это как подарок к празднику, Дню Победы!

Справка “НП”
Павел Моисеевич Лопатин. Родился в 1924 году.
Начал войну с Украины в 1943 года, закончил под Будапештом.
Служил в 45-м Гвардейском полку, 12-й Гвардейской дивизии, 5-м Гвардейском донском казачьем корпусе (кавалерия). Имеет две медали “За Отвагу”, медаль за “Взятие Будапешта”.