Зитта Султанбаева
- О своем дедушке я знаю только по рассказам бабушки Пахирнисы и моей тети Гульфайрус Исмаиловой.
Он погиб в самом начале войны под Смоленском, защищая Москву .
Моя мама Гаухар боготворила своего отца, хотя, как и я, никогда не видела его, так как она была самой младшей из сестер и родилась в марте 1941 года.
Бабушка рассказывала, что мужчины в роду Джаманбая погибали еще во младенчестве, и с целью уберечь еще одного родившегося мальчика ему дали имя-оберег, чтобы отвлечь от него злых духов, назвав его Джаманбаем, что означало “плохой”.
К тому времени он успел вместе со своей женой народить своих девочек, стать вторым секретарем обкома партии. Ему дали бронь. Но он выбросил ее в ведро. За несколько дней до отъезда на фронт собрал всю свою семью и сделал на память о себе фото. На нем он уже бритоголовый - стоит такой юный в левом нижнем углу. Справа от него его красавица-жена с моей мамой на руках. В середине между ними моя прабабушка в окружении его дочерей Гульзифы, Фирузы и Саиды. А сверху справа стоит Гульфайрус, ставшая впоследствии знаменитой художницей.
Вот ее рассказ “Мой любимый Джамджа” - так она называла моего дедушку.
Гульфайрус Исмаилова:
“Джаманбай был моим родственником по линии моей родной тети Пахирнисы. Но тогда я этого не знала и думала, что он мой отец, потому что он так меня любил и заботился обо мне, как никто другой. Я-то была “казанской сиротой”. Он необыкновенно чистый и честный человек, очень красивый, хотя и небольшого роста, но очень ладный, смуглокожий и весь какой-то совершенный. Сам он был из детдома. Начиная с шофера, он выучился заочно и стал большим человеком. Ходил в кожаном пальто и кожаной фуражке. Он приходил за мной в школу и все думали, что он мой отец. Мне все завидовали. Но дома от меня как будто что-то скрывали, все время о чем-то шепчась. Однажды мне сказали, что Джамджа не мой отец. Он отец Гульзифы, Саиды, Фаи и Гаухар. И мне от этого стало очень обидно.
Я очень любила черные пряники и сгущенку. И он всегда мне их доставал. Однажды моего отчима послали в командировку в село Кара Конгыз. Он забрал вместе со своими детьми и меня. Это был 1935 год. Голод и нищета. И я тайком написала письмо Джамдже: “Милый мой отец, пожалуйста забери меня. Мы так плохо здесь живем. Мы голодаем”, - на всякий случай в конце письма дописала: “Привези, пожалуйста, черные пряники и сгущенку, если найдешь это в Алма-Ате”.
Вскоре он приехал и привез полмешка пряников и затем забрал меня с собой. Я стала воспитываться в его семье. К тому времени он уже стал вторым секретарем обкома партии Казахстана. Он свято верил в коммунистическую идею и был коммунистом. Прекрасно владел как казахским, так и русским языками. Любил французскую литературу. Первой книжкой, которую он подарил мне на русском языке, была “Золушка”. Там были черно-белые рисунки, и я взяла и раскрасила их цветными карандашами, которые Джамджа привез мне из командировки.
На обратной стороне фото его рукой написано: “Семья моя! На память вам, дорогие!”
Снимок сделан 30 июля 1941 года в городе Кирове Смоленской области в действующей армии (Почтовая станция 647, армейский стрелковый полк).
На память об отце все его дочери оставили свою девичью фамилию - Ахметовы”.
До сих пор не могу найти место захоронения деда. Буду благодарна любому содействию в этом вопросе любым поисковым организациям.