Галина Галкина
Он не просто историк, он человек, беззаветно влюбленный в прошлую жизнь Туркестанского края. Краевед, знающий об этом уникальном регионе много удивительных вещей. Этот дальний форпост Российской Империи сегодня обращен в зону независимых и суверенных республик Средней Азии и Казахстана - в страны Центрально-Азиатского региона. Мир “шестой части суши”, где когда-то размещалась великая держава Советский Союз, изменился. Стала иной жизнь большинства землян, сменился почтовый адрес краеведа, который живет в Берлине, называя его на свой манер - “Берлинском”. Но Владимир Николаевич Проскурин, заслуженный работник культуры Казахстана, профессор университета “Туран”, академик Международной академии информатизации, и сегодня продолжает изучать прошлое родных пенатов, находя в архивах и библиотеках Европы новые свидетельства, фотографии и документы. Он возвращает к жизни имена туркестанцев, волею судеб покинувших отчий край в годы революций, войн или иных событий, промелькнувших в калейдоскопе истории страны. О себе говорит с грустью: “Моя жизнь, исследователя и реставратора, архивиста и публициста, стала напрасной и пустой - старой Алма-Аты, увы, уже нет и никогда не будет”.
Но вопреки своей печали Владимир счастлив, потому что нужен - не только близким, но и большой аудитории своих читателей

- Владимир Николаевич, иные утверждают, что краеведение не является наукой, а неким приложением к истории...
- Приложением, досадным для чиновников... Думаю, подлинного ученого, профессионала от дилетанта отличает прежде всего то, что он умеет получать необходимую информацию из любого типа источника. К тому же основой любого исторического исследования являются не сами источники, а извлекаемые из них данные - исторические факты.
 Впрочем, выполняя соцзаказ по модной в наши дни проблеме этнокультурной и национальной идентичности, выдавая желаемое за действительность, наш потенциальный ученый муж стоит перед выбором: жить или не жить. На весы истины ставятся его карьера и материальное благополучие, будущее семьи.
Согласитесь, продолжать писать историю построения коммунистического общества в отдельно взятой республике - уже безрассудно, заниматься историей современного Казахстана еще опасно, мол, то ли еще будет. Остается бывшему историку марксизма-ленинизма обернуться вспять, с легкостью дилетанта взяться за нейтральную, с его точки зрения, археологическую науку. И происходит сущее наваждение.
С одного памятника материальной культуры автоматически распространяются выводы на весь регион и всю эпоху. Заметьте, все археологическое ископаемое направлено им на то, чтобы оправдать цель и средства национальной программы историко-культурного наследия.
- Почему Вы уехали в Германию? Что послужило толчком для такого исторического поворота в Вашей жизни?
- В отношении людей моего возраста можно говорить лишь об адаптации, нежели об интеграции в новую среду. Прежде всего мешает советское воспитание, незнание немецкого языка, европейской культуры, традиций и обычаев окружающих меня людей. И как следствие - отсутствие широкого общения. Хотя жизнь на то и жизнь, что интересна. Она повсеместна - во многообразии.
Насколько все люди разные, настолько их проблемы одинаковые. И в Германии постепенно складывается пусть узкий, но все же круг людей, близких мне по духу. Есть коллеги и среди немцев. Впрочем, я говорю просто о сложном: “чужая жизнь - безжалостней моей - зовет меня... И что мне делать с ней?” (Это строка из стихотворения “Памяти Чокана Валиханова”, которое в суровом 1937 году написал Сергей Марков, замечательный казахстанский поэт, прозаик, ученый с мировым именем.)
 Не стоит пенять на обстоятельства, надо стараться чем-то заниматься, найти себе дело. Я по природе архивист, люблю “копать” истории про историю. Но в свое удовольствие. Меня переполняет желание поделиться своими находками. Может быть, поэтому большинство своих открытий я разместил в Интернете, сегодня самом востребованном виде информации и общения.
Не скажу, чтобы меня изглодала ностальгия. Ведь это не только тоска по Родине, по родственникам и друзьям, по дорогим могилам родителей. Но и тоска по прошлому, когда мы были молодыми и нам было влюбленно, хорошо, уютно... Моя молодость пришлась на советские времена. Мои коллеги много сделали для того, чтобы наступила перестройка. Постарались - пером, что топором - от души. Можно сказать, потому многие моральные принципы в наши дни обесценились, и это не может не огорчать. Наступила “эра десовестизации, правления демокрадов”, как мудро и тонко подметил редактор “Литгазеты”.
Мне довелось стоять у истоков памятникоохранного дела, составлять исторические справки-паспорта на памятники архитектуры, включенные в историко-опорный план градостроительства Алма-Аты. Но сегодня дело всей жизни оказалось под угрозой полного забвения. Город моей юности превращается из места обитания в некий бизнес-центр, в “многофункциональный комплекс Нурлытау” (по определению новоявленных архитекторов и прорабов перестройки), где нет места романтическим золотым крылечкам и резным ставенкам, журчащим арыкам и живой природе, как казалось, вечным рощам и кладбищам. Старое сносится под бульдозер, новое начинается с чистого листа ватмана. Утраченное время остается воскрешать на бумаге.
- Нашли ли Вы себе применение в Германии?
- Моим уделом стала научно-популярная литература, эссеистика, документальный очерк. Где happy end сегодня - жуткий анахронизм. Мои успехи в горных видах спорта отразились в питерском ежегоднике “Альпинисты северной столицы”. Постоянным автором являюсь и продолжаю писать для казахстанского варианта “Книги рекордов Гиннесса”, книги, вышедшей в свет в родном университете “Туран”.
Новые находки Проскурина, связанные с прошлыми веками по Казахстану, нашли место в проектах “Архитекторы Российской Империи”, в энциклопедии “Российские немцы”, альманахе “Тобольск и вся Сибирь”, в международных изданиях “Культурные ценности”, рассказывающие о Центральной Азии в прошлом и настоящем.
- К моему дню рождения редакция приготовила сюрприз, поместила юбилейную статью и документальный очерк о российском деятеле XIX века, писателе и путешественнике А.Г. Ротчеве. Мои изыскания стали основой для изучения ротчевской биографии, вошли в каталог Московского университета и Музея форта Росс в Аляске.
В московских альманахах “Братина” и “Станица”, уральском журнале “Горыныч”, между прочим, вышли статьи о художнике Н.Н.Каразине, который широко представил российской публике Узун-Агачское дело, бой между россиянами и кокандцами в 1860 году. Меня приняли в активные участники ДАМУ (общество друзей Московского университета). Сотрудничаю с ростовским фондом “Казачье зарубежье”, с берлинским обществом “Германия - Казахстан”... Да мало ли фондов ведут со мной в Нете деловую, дружескую, взаимообогащающую переписку?
 В Алма-Ате с моим участием были выпущены справочный том “Памятники истории и культуры Казахстана” и книга “Алма-Атинские дворики”, повествующие о трудном периоде памятникоохранной деятельности. Как говорится, свод памятников пишем, а снос, увы, продолжается. И от этого жизнь становится мрачной, так как все, чем занимался все эти сорок лет, подлежит разрушению наследия пришлыми чиновниками. По теме “Памятники исторического наследия” в той или иной степени с моим участием, но совместных с городским архивом, вышел ряд изданий, включающих каталог документов по городскому наследию, по зеленым насаждениям и даже по охране правопорядка города Верного.
Многообразие тем превелико. Кроме памятников архитектуры уничтожаются фонды музеев, библиотек и архивов. Правда, бывают и казусы. Директор издательства внес свои поправки в том “Памятники”, поместил свой портрет и аннотацию. Он же собственноручно убрал меня и стал в одночасье автором книги!!! Подобные примеры плагиата, недружественной дискуссии о старой Алма-Ате или беспардонного размещения проскуринского материала в Интернете становятся обыденностью для всех дозволенных “краеведов Алма-Аты”.
Время щедро дает Владимиру Проскурину плоды творчества. Постоянно публикуясь в европейских изданиях, он находит время для командировок по городам Франции, Австрии, Голландии с коллекцией почтовых туркестанских открыток. Его коллекцию в пять тысяч открыток заметили и в Берлинском музее фотографии, и в Институте Востока в Москве.
- В Германии публикуюсь в журналах “Пилигрим”, “Контакт”, газете “Европа-Экспресс”, радуя читателей короткими, но емкими по содержанию заметками о путешествиях по Казахстану. Любопытно отметить, что в прошлом веке мои труды назывались “Отечественные записки”, сегодня - “Зарубежные”. Понятие “зарубежности” для меня связано не с местом проживания, а с языком. Русский язык общения и творчества остается для меня родным. В Германии я вдруг осознал значение пословицы “Мой дом - моя крепость”. В этом огороженном форпосте я пишу, говоря языком цифр, среднестатистически одну книгу в год. Прежде всего это фотоальбомы “Весь Алматы”, изданные по моим материалам, и коллекции почтовых открыток.

Пришел, увидел, написал...
В одной из алматинских газет появилась публикация об эмигрантах, живущих в Германии, где журналист то и дело приводил пример Владимира Проскурина, живущего в Германии около восьми лет. Корреспондент побывал в гостях у известного краеведа, привез Проскурину бутылку водки - дорогой подарок с Родины - и на основе короткой беседы с ним сделал вывод: прозябает там наш бывший соотечественник: “Не сложилось у него в Германии”. После публикации семья Проскуриных стала получать сообщения и звонки отовсюду, из разных стран и городов мира - друзья выражали тревогу: “Что случилось?” До посещения алматинского журналиста с семьей все было нормально...
Мы тоже связались с нашим другом, давним автором “НП”, записали в онлайн-режиме интервью с краеведом. Обратились также за пояснениями к супруге Владимира Проскурина, Нелли, которая сейчас находится в Алматы в связи с болезнью ее мамы:
- Мы удивлены этой публикацией. Владимир Николаевич живет в Берлине в том же ритме, что и в Алматы. Работает, много пишет, часто публикуется в разных изданиях мира. Периодически читает лекции в Университете Гумбольдта, водит экскурсии по Берлину и Потсдаму (знает их не хуже, чем Алматы).
Он не поглупел, не обнищал, не деградировал. Европейцы обычно приглашают человека в кафе, но мы приняли алматинского журналиста у себя дома. Когда пускаешь человека в приватную зону, которая считается неприкосновенной, то ему доверяешь. Он перекусил, воспользовался нашим компьютером, помощью младшей дочери Юли в пересылке материалов. Сейчас он пишет, что у нас “маленькая по берлинским меркам квартира”. Вот, оказывается, зачем приезжал журналист к нам, собирал материал для статьи... Нам никогда не было стыдно за нашу квартиру - она и по берлинским меркам немаленькая. Мы живем в Западном Берлине, в районе Шарлоттенбурга - в 20-е годы там обитала творческая элита, в том числе русская... Наш дом находится рядом с Ратхаузом - административным зданием. Нам приятно, что мы нашли квартиру в таком красивом месте. В 10 минутах ходьбы от нас находятся шикарный Королевский парк и Дворец Софии Шарлотты.
Мы уехали отнюдь не в поисках лучшей жизни. Хотели посмотреть мир, узнать, как живут люди. Мы сегодня дышим полной грудью. Очень хорошо все и у наших дочерей. Мы вовсе не разочарованы жизнью в Берлине. Никто из наших друзей, эмигрантов стран СНГ, Казахстана, тоже не бедствует. Пусть господин журналист за нас не переживает.
“Совок в башке сидит у всех!”- проронил автор публикации об эмигрантах. Вовсе не у всех... Мир изменился, а “совок” застрял в отдельно взятых дремучих головах. Видимо, и наш коллега не свободен от совковых стереотипов... С независимостью Казахстана двери открылись, нельзя упрекать людей за то, что они пожелали что-то увидеть и узнать, пожить где-то в ином месте...