...камю. Они снова вместе, как десять и двадцать лет назад
Галина Галкина
Казалось, это в принципе невозможно: вновь объединить в одном спектакле режиссера Ханингу-Бекназара и актера Жуманова. Ведь однажды их творческий многолетний союз шумно и скандально распался, вызвав сплетни и толки в театральной среде Алматы.
Однако заслуженный деятель РК, профессор кафедры актерского искусства и режиссуры Казахской национальной академии музыки Юрий Иванович Ханинга-Бекназар приехал по приглашению ведущего актера Государственного академического русского театра для детей и юношества имени Н. Сац, лауреата Государственной молодежной премии “Дарын”, лучшего актера 2000 года - “Алтын Адам” - Евгения Жуманова, чтобы поставить на сцене ТЮЗа моноспектакль “Падение” по произведению Альбера Камю (сценарий Евгения Жуманова). Вновь - Камю, и вновь с участием Жуманова! В театральной среде это вызвало не меньший, чем раньше, переполох, новость обсуждалась, как сенсационная: “Как? После всего, что было? Ведь тогда, десять лет назад, они готовы были стреляться!”

Евгений Жуманов начинал в Павлодарском драматическом театре, где работал Юрий Иванович. Коненкин - так раньше, до перестройки, звучала его фамилия - поставил “Ромео и Джульетту”, в котором великолепно сыграл Жуманов. Его Ромео запомнился театралам Павлодара, которые ходили “на Жуманова”. Это был лучший спектакль года. Юрий Иванович Коненкин получил приз за лучшую режиссуру.
- Легендарный спектакль для нас обоих. В Павлодаре “Ромео и Джульетта” прогремел, стал сенсацией. В театральном искусстве постановку назвали “прорывом в новую художественную реальность”. Двадцать два года назад - почти четверть века. Они пролетели как один день.
Коненкин и Жуманов, воодушевленные успехом, уехали работать в Уральск. Юрий Иванович был главным режиссером в областном театре. Евгений блестяще сыграл Лешку Баптиста в первом и последнем спектакле по Александру Солженицину. Очень большая и яркая роль. Жуманов стал ведущим актером труппы.
Затем Юрий Иванович и Евгений Жуманов переехали в Алма-Ату в 1990 году, еще до распада Советского Союза. И в 1991 году выпустили “Калигулу” по Альберу Камю. И вновь спектакль стал событием в театральной жизни Казахстана. Шли разговоры о выдвижении спектакля на Государственную премию. Но по ряду причин этого не случилось. Евгений Жуманов получил за роль Калигулы Государственную молодежную премию “Дарын”. У актера последовали новые и новые роли, в основном - главные, в спектаклях Государственного академического русского театра драмы имени М. Лермонтова.
И вдруг режиссерский и актерский тандем, проверенный годами, сценами разных театров, спектаклями мировых авторов, распался. Газеты писали о творческом и человеческом конфликте Юрия Коненкина и Евгения Жуманова.
Ведущий актер театра Лермонтова перешел в ТЮЗ, с чувством досады хлопнув дверью “Лермонтовки”. Режиссер Коненкин продолжал некоторое время ставить “без Жуманова”, но вдруг круто поменял жизнь. Женился на актрисе Государственного академического казахского театра драмы имени М. Ауэзова Лейле Бекназар, вернул своей фамилии родовое звучание, добавив к ней еще и фамилию супруги (а Лейла Бекназар добавила к своей через черточку - “Ханинга”) и уехал с супругой в Астану, где живет и работает до сих пор.
- Юрий Иванович, а что, собственно, произошло десять лет назад? И что помирило Вас с Евгением Жумановым? Любовь к Камю?
- Я не верю в творческую любовь “до конца”, потому что два творческих человека - это два законченных эгоиста, самолюбивых, гадких... Мы не виделись и не общались более десяти лет... Да, на каком-то этапе наши творческие отношения исчерпали себя. Мы просто надоели друг другу! Но у нас с ним позади большая совместная творческая биография: “Калигула”, “Ромео и Джульетта”, “Собор Парижской богоматери”, да и многое другое! Судьба сама знает, кого, когда и с кем сводить... И я этим доволен при одном условии: что мы сделаем хороший спектакль. А мы его, конечно, сделаем!
Нас связывает общий успех. Я, работая с Евгением Жумановым, нашел свою режиссерскую манеру. Там были и другие актеры, но именно с Жумановым связан поиск моего творческого почерка. Он, видимо, что-то открыл в себе как в актере в союзе с режиссером Коненкиным. Мы встретились, и сложился наш общий театр - режиссера и актера. Потом он стал актером других режиссеров, у меня тоже появились иные люди. Как выясняется, если Бог захочет, то все имеет продолжение и ничто не имеет конца. Ненависть непродуктивна! Жизнь коротка, и когда она проходит за кулисами - в сплетнях и слухах, взаимных упреках, - то ничего больше и не происходит. Жизнь и творчество профанируются!
Юрий Иванович Ханинга однажды ставил моноспектакль на сцене Павлодарского театра - “Записки сумасшедшего” по Достоевскому. По его словам, это было очень тяжело - с одним актером. И вот, спустя десятилетия, вторая попытка.
- Я очень не завидую артисту Жуманову, потому что нелегко держать внимание зала целых полтора часа. Мы постараемся сделать так, чтобы это было нескучно, как минимум.
- Юрий Иванович, мы с Вами не общались около года. Какие события были в 2007 году?
- Я стал штатным режиссером-постановщиком в Национальном русском театре Кыргызской республики в городе Бишкеке. Поставил спектакль “Дядя Ваня”, в мае будем делать “Лес” Островского. Наша с Лейлой дочь, Томирис Ханинга-Бекназар, стала лауреатом Международного конкурса скрипичной музыки в Сан-Бартоломео (Италия), заняла второе место, получила медаль и сертификат. Ей сейчас семь лет. У меня растет внук Амир, которому около трех лет.
В мае 2007 года наш спектакль “Место встречи поездов” (по пьесе Николая Коляды “Манекены”), в котором были заняты мои студенты кафедры актерского искусства и режиссуры, занял первое место на Международном фестивале “Твой шанс” студенческих русских театров России, СНГ, Балтии и дальнего зарубежья - из почти 50 русских театров. А студентка Айман Карпсеитова получила приз “Лучшая актриса”. В мае этого года мой студент повезет на фестиваль композицию по Гамлету (спектакль длится 50 минут), а я свою версию “Трех сестер” Чехова. Лейла Бекназар-Ханинга сыграла Акбалу в спектакле “Кан мен тер” (“Кровь и пот” А.Нурпеисова). Спектакль был посвящен 75-летию Азербайджана Мамбетова.
Когда Евгений Жуманов летел в Алматы десять лет назад, его тошнило в самолете: так он боялся оказаться в столице и театре Лермонтова. В аэропорту Юрий Иванович встретил друга испуганным возгласом: “Женя, что с тобой? Ты зеленого цвета!” Коненкин был постарше и, по его словам, “понаглее”, поэтому перемены его не страшили. Но после блестящего дебюта в “Калигуле” Евгений Жуманов уже не боялся столичной сцены, взыскательности коллег и зрителей. Он стал театральной звездой.
- Евгений, к кому Вы вернулись в первую очередь - к Камю или Юрию Ивановичу?
- В моей жизни Камю и Коненкин неразделимы. Камю начался с Юрия Ивановича. И когда возник сценарий “Падения” по Камю, у меня не было такой вилки: кто будет ставить. Другого варианта и быть не могло. Нужно было только собраться с силами и позвонить режиссеру. Это было самое сложное - снять трубку и произнести слова: “Приезжайте!”
- Камю не чужд Вам и нам, гражданам, которые вышли из советской эпохи. Коммунист, леворадикал, которого даже обвиняли в троцкизме, человек необыкновенной судьбы... Евгений, чем близок Вам Камю?
- Я не со всем, о чем пишет Камю, согласен - в том материале, над которым мы работаем. Но почему-то мне это очень близко и понятно... Сам я не ко всем вещам в жизни отношусь так, как пишет Камю, как чувствуют его персонажи. Но что-то есть в его произведениях, что находит отклик. И хотя в “Падении” много экзистенциализма, я нахожу в нем и надежду. Для меня не звучит все так фатально. Рациональное зерно в чтении подобной литературы есть. И знание подобных авторов не лишено рациональности.
- Камю-философ однажды перестал бороться с абсурдом. Он просто его принял. Камю принадлежит знаменитое изречение “Ад - это другие!” Евгений, что для Вас ад?
- Мы на репетиции задавались этим вопросом: что такое ад - для меня, для персонажа Камю. Для меня был свой ад, когда я был невостребован. Когда не имел возможности выйти на сцену. Я согласен с Юрием Ивановичем - люди артистических профессий “нездоровы”. В ком-то нет этой необходимости - выходить на сцену и устраивать душевный стриптиз. А у нас это потребность, в которой есть и плюсы - мы реализуем свой творческий потенциал, и минусы - мы в театре прячемся от реальной жизни. И когда ты этого лишаешься, то заболеваешь.
- Евгений, расскажите об основных событиях, ролях этих десяти лет - без Камю, без Коненкина...
- За 11 лет работы в ТЮЗе я сыграл пять ролей: Сальери в “Маленьких трагедиях” Пушкина, Хосе по новелле “Кармен” Проспера Мэриме, Мальволио в “Двенадцатой ночи” Шекспира, Менделя Крика в “Закате” Бабеля, Акелу в спектакле “Отпустите меня в джунгли”, играю в спектакле по повести Виктории Токаревой “Талисман”. И жаловаться грех. Но Юрием Ивановичем была задана мне, актеру, такая высокая планка, что я потом мыкался - мне было тесно, не развернуться. Не всегда устраивал материал. И воплощение не всегда нравилось. Все свои мысли я проецировал на наши прежние с Юрием Ивановичем работы. Мне было с кем и с чем сравнить. И это послужило причиной, по которой я позвонил ему, чтобы поставить “Падение” Камю. После Юрия Ивановича я так и не нашел другого такого режиссера.
Я спросила Евгения Жуманова о событиях его частной жизни, но он не нарушил своей традиции - никогда не рассказывать журналистам о своей личной жизни...
- Юрий Иванович, а что для Вас понятие “ад”? Согласны ли Вы с Камю, что “ад - это другие”?
- Считаю, что ад - это я. Если ты не доволен людьми и жизнью, ищи причину в себе. И ад, и рай - следствие твоих мыслей, действий, поступков.

“Падение”
Человек разочаровывался в легендах о себе самом и в “справедливом, добром мире”. он начал беспощадно судить самого себя, окружающих и мир в целом. Это и есть падение, которое происходит внутри личности, освобождение от нравственного кодекса. У режиссера Ханинга-Бекназар есть ответ на вопрос: почему это происходит? “И Раскольников у Достоевского и Кламанс, герой “Падения”, - атеисты. Каждый человек с возрастом становится циником, беспощадно понимает, что отношения между людьми не столь уж безоблачны, что в человеческой природе мало ангельского и много дьявольского. И спасает человека только вера - в высшую справедливость, в любовь, то есть в Бога. Мы бы хотели, чтобы наш спектакль не был однозначным актом отчаяния. Хотим дать надежду, оставить открытой калитку - к Богу, к истине”.