Галина Галкина
Зоя Федоровна Россошанская в юности выбрала стезю юриста, чтобы вершить справедливость, и всю жизнь следовала духу и букве закона, защищая людей. Принимала участие в укреплении правосудия молодого государства. 59 лет служит она своему делу. Сегодня адвокату Зое Федоровне 80 лет, она продолжает трудиться. До сего дня - за рулем, активна, полна оптимизма и интереса к жизни

- У меня сегодня на руках - десятитомное дело, которое только следователь составил. И не меньше пяти томов уже исписали мы - это всякие ходатайства, заявления, выступления, протесты... В мой юбилей мне придется не за праздничным столом сидеть, а выступать в суде.
 Зоя Федоровна родилась в Кустанайской области, в селе Танабай, в обыкновенной крестьянской семье, но совершенно в необычную эпоху. Гигантское государство, объединившее множество стран, с энтузиазмом строило социализм.
Годовалой девочку привезли в Алма-Ату. И она по праву считает себя алматинкой.
- В основном всю свою жизнь живу в Алма-Ате, исключая те годы, которые я проработала в Павлодаре после окончания института.
- Откуда в сельском местечке такая звонкая адвокатская фамилия?
- Затрудняюсь ответить... В Москве есть улица Россошанская, в Воронеже есть техникум имени Россошанского... Кто они, мои однофамильцы? Я не знаю. Мама была Скорбовая. В Польше есть имение Скорбовых. Там живут наши родственники. Но я их не ищу... Мои дочери хотели узнать о наших корнях - тогда всем детям хотелось стать принцами и принцессами, они искали нашу родословную в Польше. А я им сказала: не копайтесь, не ищите - вы можете найти обыкновенного сельского труженика. Вы - дочери прокурора. А я-то - дочь обыкновенного крестьянина.
- Какие традиции были в Вашей семье, что привело девочку из крестьянской семьи на юридический факультет?
- Это был период после войны, когда все стремились учиться. Мама решила, что надо мне закончить школу. Думаю, на юридический факультет меня привело чувство справедливости, которое во мне присутствовало, и стремление защищать эту справедливость. Была альтернатива: папа очень настаивал, чтобы я пошла в мединститут, так как он вернулся с фронта тяжелобольным человеком. И я его понимала. Но все-таки пошла в юридический институт, чтобы вершить справедливость. Это были самые голодные годы. Для сегодняшних молодых и немолодых, тех, кому под шестьдесят, та жизнь совсем неизвестна. Лепешки, испеченные из жмыха, были большим лакомством, как торты сегодня. Город был засажен кукурузой, на Алма-Ате II - огороды, мы оттуда мешками носили овощи, чтобы выжить. На моих глазах кварталом выше люди умирали с голоду. Папу призвали в армию, мама осталась с четырьмя детьми. Как мы выжили в этот период? Только благодаря маме.
Она устроилась работать на фабрику. Я и мои сестры тоже трудились: мы были надомниками. Нам выдали машинки, на которых мы дома шили полотна и сдавали их на фабрику. Одной рукой машинку крутили, другой - сшивали куски ткани. Да еще за работой успевали читать учебники и конспекты, готовились к устным предметам. Отдых был лишь тогда, когда делали письменное задание. И мы рвались делать эту письменную работу, так как успевали отдохнуть, пока писали.
- Вы застали эпоху Сталина. Часто люди Вашего поколения с трепетом относятся к имени Сталина... Каково Ваше к нему отношение?
- Люди с огромным уважением относились к Сталину. И сейчас не хочу его охаивать. После войны он каждый месяц снижал цены на продукты. Я даже не помню, какой была тогда одежда... Одевались просто. Когда Сталин умер, люди вышли на площадь, искренне скорбели и плакали. К власти пришли другие люди, необъективно отнеслись к оценке Сталина. Но что произошло после распада Союза? Настроили высоток. А где производство? Сталин развивал производство. Что мы производим сами? Ничего! И кто у нас сегодня богат? Кучка избранных. А народ не богатеет.
- Каково Ваше первое впечатление о работе прокурора?
- Я - молодая столичная девушка в короткой юбочке - приехала в Павлодар. Это был маленький городок. На берегу Иртыша стоял крошечный домик, в котором находилась прокуратура. В этом году я была в Павлодаре и увидела, что этот домик сохранился! Он стоит, забитый досками. Но целый! В тот период я пыталась показать, что я серьезный прокурор. Мне 21 год, 11 месяцев я работала в Цурюпинском районе следователем. Первое свое дело я всегда вспоминаю. Задержали двух молодых ребят за кражу бочки бензина. В 50-е годы председателям совхозов и колхозов разрешили иметь машины, но не дали разнарядку на бензин, который приходилось добывать любыми путями. Вот эти парни украли бочку бензина. Ими занимались оперативники. Мой прокурор - Кондратенко - бывший военный, он не имел высшего образования и очень гордился, что ему прислали специалиста с высшим образованием. Я пришла на первый допрос, и парень дал мне признательные показания. С этого момента начался мой профессиональный авторитет. Но для меня это было свидетельством того, что я погубила судьбу этого парня. Я сама не думала, что за бочку бензина молодой человек мог получить восемь лет лишения свободы! Такова была практика в то время...
Потом Зою Россошанскую перевели в прокуратуру области, а через год или два она стала начальником уголовно-судебного отдела. Проработала в Павлодаре 9 лет. Там родились дочери. Как-то Зоя Россошанская приехала в Алма-Ату на совещание. После разговора с прокурором республики ее судьба решилась: молодого специалиста перевели в Алма-Ату.
 - На работу я устраивалась всего один раз, когда приступила к служебным обязанностям в Павлодаре, а потом меня только переводили. В Алма-Ате работала в отделе по надзору за судами, но потом опять стала начальником уголовно-судебного отдела. После этого год была заместителем начальника управления юстиции, председателем суда. В суде есть три стола: в центре сидит судья, справа - прокурор, слева - адвокат. Везде я уже посидела. Теперь продолжаю сидеть слева - как адвокат, защищаю интересы наших обиженных граждан по уголовным и по гражданским делам.
- Решая вопросы своих подзащитных, Вы в те годы могли свободно зайти к прокурору республики. А сейчас?
- В то время можно было запросто зайти к любому министру... Ну, может, не совсем уж запросто. Но, во всяком случае, не было такой охраны, как сейчас, вот этих больших “лбов”. Я смогла, например, в свое время прийти к министру хлебопродуктов. Нашла по справочнику его телефон, обратилась с просьбой - обменять квартиру в Павлодаре на квартиру в Алма-Ате. Он меня принял, просьба была удовлетворена. А когда работала в Павлодаре, я пошла к секретарю обкома партии с просьбой о получении квартиры, так как мы ждали пополнения в семье. Мой муж был военный. И секретарь обкома мне ответил, что как только родится ребенок, мы получим квартиру. Так и случилось. А когда я уезжала из Павлодара, тот же самый секретарь обкома способствовал тому, чтобы мне эту квартиру (а она была ведомственная) разрешили обменять на алматинскую...
- Вы считаете, что чиновники, власть тогда были доступнее?
- Cейчас обыкновенный прокурор к генеральному прокурору не может зайти! А такое положение дел порождает коррупцию. Коррупция страшна не только как сам факт, когда кого-то выгораживают... Самая страшная коррупция - это когда дают указания невиновных привлекать к уголовной ответственности. Или решать гражданские дела в интересах не того, кто прав, а в интересах того, кто богаче.
- Как складывалась Ваша личная жизнь?
- У меня был муж - очень порядочный человек. У нас две дочери - симпатичные и умные. Одна из них очень успешно работает адвокатом. Мой внук - юрист. Моя работа - сложная и ответственная, я воспитывала двух детей. Муж - военный - всегда был занят. Причем у него был девиз: “Пусть на меня обидится жена, но не солдаты”. При всей загруженности я любила бывать в обществе, общалась с друзьями, коллегами, любила отдых на море...
- Ваш супруг - осетин, военный... А Вы - женщина-прокурор. Какой была обстановка в семье, учитывая, что супруг воспитывался в кавказских традициях?
- То, что он осетин, никак не сказывалось на наших отношениях. Муж был очень спокойный человек. Он далеко ушел от кавказских условностей. У них, конечно, свои обычаи. На Кавказ мы ездили редко, бывали недолго. Кавказцы - гостеприимный народ, радушный. Мы приехали как-то на родину мужа с двумя маленькими детьми. Муж по привычке бросился с ведрами за водой. Там разразился скандал: мать ведра у него отобрала, кричит. Оказывается, на Кавказе мужчине запрещено носить воду в ведрах. Это обязанность женщины. Муж меня с извинениями просит, чтобы я здесь воду приносила сама... Я раз сходила, второй, а на третий несу воду в двух ведрах, а напротив стоят кавказские молодые мужчины и меня обсуждают. Я поставила ведра и говорю им: “А вам не стыдно стоять здесь в праздности, когда ваши жены таскают на себе воду?”
- Вы и там за справедливость боролись? Ну и как, стали мужчины-кавказцы носить воду?
- Нет, не стали. Этот процесс я проиграла. Кавказские мужчины неисправимы, исключая моего мужа.

Злиха Маймасовна Смолдыкова, судья Бостандыкского суда города Алматы:
- Мы работали вместе в 1979-1982 годах. Я была секретарем у судьи Зои Федоровны Россошанской, но до сих пор общаюсь с ней, уже 30 лет. Она требовательный человек, справедливый как к себе, так и к окружающим. Всегда пользовалась уважением. От природы наделена искрометным юмором. Всегда душа коллектива.
 В чем секрет ее долголетия в работе и необычайной занятости? В жизнелюбии и трудолюбии. Она с уважением и пониманием относится к людям. Я, как судья, вижу разницу в работе адвокатов: есть такие адвокаты, которые отрабатывают гонорары. А Зоя Федоровна окажет помощь больше, чем, может быть, нужно. Она компетентна, не вводит в заблуждение и говорит со стороны закона, не берется за противозаконные процессы.
Зоя Федоровна относится к людям без оглядки на ранги. Именно она помогла мне в самый трудный момент моей жизни, когда заболел мой ребенок. Благодаря ее помощи я смогла многого добиться в жизни. Мир становится лучше от присутствия таких людей.

Светлана Геннадьевна Иванова, судья городского суда:
- Я познакомилась с Зоей Федоровной в 1980 году, когда работала в управлении юстиции. Зоя Федоровна была председателем Калининского суда, и она - мой первый учитель. В этот период пришли трое молодых судей. И она впервые посадила нас на свой показательный процесс. Присутствовала на наших процессах, деликатно делала замечания. Мне было всего 25 лет, я очень волновалась...
Зоя Федоровна - невероятно отзывчивый, очень внимательный наставник, с огромным багажом знаний, профессионал. Трудолюбие, искренность и доброжелательность попыталась вложить в нас, молодых специалистов. Она пришла из прокуратуры, и дисциплина у нее была потрясающая. Самозабвенно принимала участие в укреплении правосудия молодого государства и учила нас этому, не уставая, с рвением, упорством, творческим подходом. Сегодня за моими плечами 30 лет судебной работы...
Я надеюсь, что ее жизнелюбие принесет всем нам еще много добрых и незабываемых лет общения.