В гостях у “НП” Эндрю Вахтель, американский ученый-экономист, ректор университета “Нархоз”, однако речь пойдет не об экономике, а о... классической литературе, ее роли в жизни человека, востребованности сегодня. Говорят, что классическая литература - это то, что “современно во все времена”. Если так, то насколько она нужна в век глобальной трансформации в сознании человечества?

- Классика - это то произведение, которое содержит в себе больше, чем предполагал сам автор. Поэтому его можно читать вне зависимости от эпохи и не обязательно в стране происхождения. Несмотря на расстояние во времени и пространстве, читатель найдет то, что способно его тронуть, озадачит, заставит задуматься. Если книгу нельзя или не хочется читать вне первоначального контекста, то она не является классикой, хотя она может быть вполне хорошо написана, очень популярна.
А насчет глобальной трансформации сознания человека я не уверен. По-моему, нет такого понятия, как “глобальная трансформация человечества”. То есть проблемы, которые на самом деле нас интересуют, не изменились с древних времен - для чего и как надо жить; как надо относиться к другим людям; какие должны быть ценности; как найти вдохновение и удовольствие в повседневной жизни; что делать в трагических и тяжелых ситуациях? Если люди перестанут задавать себе такие вопросы, произойдет трансформация человеческого сознания, и тогда классика уже будет не нужна, - говорит Эндрю Вахтель.
- Как, на ваш взгляд, определяют классиков - по содержанию, тиражу, продаваемости произведений? И вообще, как стать классиком?
- Очевидно, продаваемость ни при чем, тем более что такое понятие существует недавно. Тираж также не играет большой роли. Хотя, естественно, если книгу не печатают и она не продается, вряд ли это может быть классикой. То есть этот фактор обязательный, но недостаточный. Остается содержание, но не только в плане сюжета. Это может быть в плане идей, структуры и даже языка (хотя, когда мы имеем дело с языком, скорее должны делить классиков на международных (которые читаются в переводе с минимальной потерей) и национальных (которые сильно зависит от языка и плохо “путешествуют”).
- Писатели-лауреаты Нобелевской премии... Они - классики? Или, чтобы знать мировую классику, нужно ориентироваться на издательство Gallimar и его библиотеку Bibliotheque de la Pleiade?
- Есть нобелевские лауреаты классики, а есть не классики. И есть классики ХХ века, которые не получали нобелевскую премию. Это неизбежно. Когда жюри выбирает среди живых авторов, оно выбирает по разным принципам. Я не думаю, что члены нобелевского жюри в первую очередь задаются вопросом: “Станет ли автор Х классиком?”. Если бы этот фактор был критерием отбора, они не могли бы давать приз каждый год, так как в течение столетия вряд ли наберется больше 10-15 классиков. Если говорим о таких ретроспективных изданиях, как Bibliotheque de la Pleiade или Penguin Classics, дело обстоит немного по-другому. Они ищут интересные книги разного времени написания, которые одновременно могут продаваться. В этом плане они действительно стараются публиковать классику. Но в то же самое время они должны издавать новые книги Х раз в год. Поэтому отчасти слово “классика” - это маркетинговый ход. Если подойти к вопросу строго, и если мы говорим о мировых классиках, я думаю, что в истории человечества есть максимум 100-150 авторов-классиков. Конечно, можно спорить о каком-то авторе и решить, что должно быть их не 150, а 155. Но точно не будет 200.
- Нужно ли современному человеку читать классическую литературу? Например, в наших школах есть перечень обязательных к прочтению произведений классиков, который был “вбит” в школьную программу. А есть такое в средних школах Запада?
- Да, мыслящий человек должен читать классическую литературу, потому что в ней самые захватывающие идеи и положения представлены в формате, который требует внимания и дает пищу для мышления. Но человек, не любящий мыслить, может не тратить на чтение свое время, так как ему это все равно не нужно.
Нужно ли читать такую литературу в школе? Это совсем другой вопрос. Я считаю, что “школьная программа” - это просто профанация. В принципе, если хочешь убедить людей не читать классическую литературу, тогда школьная программа - самый лучший способ. Как только литература становится частью школьной программы, сразу же идея, что каждый читатель должен и может найти что-то свое, исчезает. Обязательно будет скучный учитель, который станет тебе “объяснять”, как ты должен это читать, что ты должен найти, и это испортит твое отношение к литературе на всю жизнь.
В США нет понятия “школьная программа”. Правда, есть предмет “литература”, но учителя могут преподавать, что хотят. Люди, которые вышли из советской школьной системы, всегда удивляются, что рядовой американец может даже не знать, что есть такие писатели, как Хэмингуэй или Стейнбек (не говоря про Толстого или Борхеса), но на самом деле это не беда. Если он вдруг возьмется за чтение (что довольно часто происходит), то у него появится свое непосредственное отношение к литературе, и он сможет от нее что-то получить. Поэтому я бы сказал, что процент американцев, которые получают пользу и удовольствие от чтения русских классиков, больше, чем, например, русских.
- Если навязывать нельзя, то как читатели узнают о русских и зарубежных классиках? Если читать только то, что популярно, то помимо Корана, Библии и “Красной книжечки” Мао Цзедуна надо лишь знать произведения Антуана Де Сент-Экзюпери (“Маленький принц”), Толкина (“Властелин колец”) и Джоан К. Роулинг (“Гарри Поттер”), чьи произведения вышли миллиардными тиражами?
- Кажется, это не вопрос, а утверждение. Но я отвечу иначе - если человек не хочет думать, то он вполне может обойтись “Гарри Поттером”. На сто процентов ему ни Библия, ни Коран не нужны. Но какая разница? Да, многим людям ничего не нужно. А, с другой стороны, какой-то процент читателей “Гарри Поттера” после этой серии книг так заразились желанием читать, что сами начали искать другую литературу и стали серьезными читателями. Это примерно как с едой. Важно дать детям пробовать разную еду, но нельзя заставлять их есть. То есть в школе я бы детей заставил читать (в начале что хотят) и даже, когда они станут постарше, я бы их заставил изучать произведения каких-то классиков, но без лекций про них, без экзаменов, без отчетов. Какой-то процент из них потом станут читающими личностями.
- В чем заключается феномен русской классики - почему знаменитые балерины всего мира хотят танцевать именно Анну Каренину из одноименного произведения? Почему японцы преклоняются перед Достоевским, когда многие соотечественники его не понимают?
- На этот вопрос я ответил бы в иной плоскости. Балерины хотят выступать в роли, которая показывает их умение и красоту: будь это Анна Каренина, Спящая красавица, или Жизель - им, скорее всего, все равно. В этом плане русская классика ни при чем. А если мы будем спрашивать про секрет русской классической литературы, тогда мы должны прежде всего решить, кто на самом деле является русским классиком. И если честно рассмотрим вопрос, какие русские авторы попадают в реальный список мировых классиков, то их всего три - Толстой, Достоевский и Чехов. Если мы хотим получить немного расширенный список, тогда можем добавить Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Хармса, Булгакова и Солженицына. Конечно, если мы говорим о классиках национальных (включая тех, которые творили чудеса с языком, но которые не могут быть оценены по достоинству вне России), тогда сильно расширим список и добавим Цветаеву, Мандельштама, Маяковского, Пастернака и Платонова.
- В чем отличие русской классической литературы, скажем, от американской или французской? Эксперты говорят, что сюжеты русских писателей всегда завязаны на драме, на некой философии.
- Да, вы правы. Если будем смотреть на русскую классику в самом строгом смысле, тогда мы можем сказать, что она дала мировой культуре исключительно важное понимание внутренних процессов человеческого мозга и того, как они влияют на взаимоотношения людей.
- Кого из современных русских писателей вы бы поставили в один ряд с классиками русской литературы?
- Никого. Просто очевидно, что нет ни одного живого русского писателя, который станет классиком в строгом смысле этого слова. Но это не сюрприз. Во-первых, наш век “не очень литературный”, и в любом случае нам не следует ожидать, что в одной стране или культуре будут появляться классики так часто.
- Вы тонко чувствуете русскую классику. Скажите, где вам привили любовь к ней? Или этому учат в американских школах?
- Мне очень сильно повезло в детстве. У моей матери была прекрасная библиотека классиков (и не только), и была такая же библиотека у бабушки. Родители и бабушка нам в детстве читали (кстати, из ярких детских воспоминаний могу вспомнить, как мама нам читала “Хоббита”, когда мне было лет девять, наверное, - поэтому хулить Толкина не надо). И потом просто решили нам читать то, что было интересно. Мы с братом (который также стал профессором русской литературы) почти все читали вместе, обсуждали, спорили. А в школе нас преподаватели просто оставили в покое. Только в последний год школы у меня была одна очень неординарная преподавательница, которая нашу группу заставила читать Джойса, Элиота, Паунда и других модернистов. Но самое главное - без идеологии. Она просто их любила и передала эту любовь студентам.
- Мы обычно предлагаем прочесть уже прочитанную книгу, тогда как есть много книг, с которыми мы еще не ознакомились. И все же, что вы порекомендуете прочитать современному читателю из русской классики? (Два-три автора.)
- Хороший вопрос. Бери любое произведение Толстого, Достоевского или Чехова, которого не было в школьной программе. Старайся забыть все, что тебе сказали про этих авторов, и просто читай для своего удовольствия. К сожалению, скорее всего, ты не сможешь забыть всю дурь, что тебе сказали про “Войну и мир”, или “Братьев Карамазовых”, или “Вишневый сад”, поэтому лучше браться за другие произведения.
- Педагоги считают, что у человека должно быть максимум три любимых произведения классической литературы, которые сопровождают его всю жизнь. Кто из русских литературных классиков всегда рядом с вами?
- Помимо очевидного я бы добавил Платонова (“Котлован” или “Чевенгур”), рассказы Даниила Хармса и “Мастера и Маргариту” Булгакова. Может быть, они не попадают в типичный мировой список, но это просто гениальные вещи, которых не было в школьной программе, поэтому они читаемые для человека, который, по несчастью, получил литературное образование в советской или постсоветской школе.

Беседовала Гульнара Курманова