Галя Галкина
Скульптор - мастер перевоплощений. Чтобы вылепить образ, нужно примерить на себя героя, стать им, даже если ты лепишь голодного и злобного уличного кота... Даурен Досмагамбетов погружается в жизнь своих героев до того, как начать работать над скульптурой. И те из них, кто покинул наш мир, оживают для него, становятся собеседниками. Даурен исследует весь путь человека - по тем следам, которые он оставил на Земле, по книгам, воспоминаниям, песням, стихам... Этому погружению в мир героя научил его отец. Собственно, обучения как такового и не происходило, быть сыном родителей-скульпторов - это значит получать профессию из первых рук

- Даурен, Вы росли, развивались в семье, где мама и папа известные скульпторы-монументалисты - Тулеген Досмагамбетов и Ольга Прокопьева. Старший брат Санжар - тоже скульптор. Семья и была для Вас постоянным мастер-классом?
- Быть ребенком в семье художников - специфическая ситуация... Когда я учился в школе, с самого далекого детства и не предполагал, что бывают другие профессии. Мне казалось, что все остальное скучно. Профессия - это только скульптура! Мне представлялось, что это весело, легко и интересно. У родителей постоянно были гости, широкий круг общения, я сидел под столом, внимательно слушал. Приходили замечательные, яркие люди - художники, писатели, поэты, танцовщики, артисты. Многих из них родители изображали - лепили, рисовали. Все происходило спонтанно: “Давай, я тебя вылеплю!” Ставился каркас, набрасывался портрет - быстро, энергично, иногда - под рюмку коньяка, под интересный разговор... Помню, как у нас на кухне однажды подрались два художника, потому что один сказал, что “Пикассо - это фигня!” Часто портреты, которые лепились во время визита кого-то из гостей, так и оставались незавершенным наброском. Некоторые отец завершал по памяти, иные разрушались. Атмосфера дома была яркой, затягивающей. Мне казалось, что искусство - и есть праздник, магия, все делалось будто по щелчку пальцев.
Но когда Даурен поступил в художественное училище, то оказалось, что искусство, особенно скульптура, это черный, тяжелый, грязный труд - многочасовой, изнурительный... Как же возникает в результате произведение искусства?
- Художник-скульптор лепит на уровне рефлексов, голова здесь мало помогает. Мы ведь не задумываемся, когда дышим, не думаем, как работает диафрагма при вздохе. Так и скульптура лепится - рефлекторно. Но для этого нужно каждый день работать - как музыканту, который 5-7 часов в день играет. Когда ты изображаешь человека, ты не должен думать, из каких суставов, мышц, сухожилий он состоит. Ты размышляешь о его образе, характере, настроении, думаешь о том, что ты хочешь о нем сказать. Ведь человек складывается из миллиона черт, деталей, характеристик... В зависимости от того, что ты выберешь для изображения, и будет складываться результат.
Иногда образ зарождается неожиданно. Как-то Даурен шел по улице. Зима, холодно... Рядом с помойкой на канализационном люке сидел худой уличный кот с торчащим позвоночником, ободранной шерстью. Кот был изогнут крючком, что-то занимало его внимание. Художник заинтересовался.
- Он стал мне любопытен, позвал его: “Кис-кис”... Кот повернулся и с яростью зашипел. В нем проснулся инстинкт хищника, он походил на химеру с собора Парижской Богоматери. Оказалось, кот нашел на помойке рыбий скелет, перед ним лежит позвоночник селедки. И он с вожделением склонился над рыбой, а я посмел покуситься на его добычу. Меня пробило: я пришел в мастерскую и начал его лепить. Но, посмотрите, этот кот чем-то похож на меня! Я понимаю, что, по сути, в каждой композиции леплю самого себя. Особенно творческие вещи - это сугубо автопортреты.
- Может быть, это свойственно художникам вообще - в любом произведении воссоздавать самого себя?
- Есть такой психологический момент... Человек - это мера всех вещей, мы смотрим на мир, и нас интересует то, что напоминает нас самих. Художник лепит не просто человека, а свое к нему отношение. Когда получаю заказ, то стараюсь найти личное ощущение этого человека, отыскать внутри себя что-то созвучное. Если это писатель, то читаю книги, которые он написал. Когда я делал эскиз Шакена Айманова, то старательно пересмотрел фильмы режиссера, перебрал вагон фотографий, чтобы почувствовать этого человека и свое к нему отношение. Общался с людьми, которые были с ним знакомы, слушал их воспоминания. Примерял на себя этого человека, вставал в ту же позу, пытаясь понять, что он испытывал в тот или иной момент. Как актер, вживался в образ. И только после того, как поймал его волну, приступил к работе. И всякий раз леплю практически автопортрет.
Такое отношение к героям передалось Даурену от отца - скульптора Тулегена Досмагамбетова. Как-то они ехали вместе в поезде. Отец сказал, что нужно вылепить надгробие Михаила Ивановича Есеналиева - известного партийного деятеля, в Алма-Ате есть улица, названная его именем. И всю дорогу от Алма-Аты до Караганды Тулеген Досмагамбетов рассказывал о нем сыну - с любовью, нежностью, интересом.
- Отец пропускал через себя образ своего героя. И я следую этому же правилу. Не знаю, удается ли? Иногда скульптура лепится на одном дыхании, но бывают работы, которые приходится складывать по черточке, жесту, детали, по крупице. Случается, что делаешь набросок портрета, он выходит идеальным, точным, вполне в характере человека. Но почему-то голова получается слишком крупной, начинаешь уменьшать, и уже теряешь сходство. Памятник - это цельный образ, включающий пропорции, настроение, характер, размер, детали, одежду...
- Даурен, если мама скульптор, она остается прежде всего мамой. Как она воспитывала Вас с Санжаром?
- Пыталась нас направлять... Мама, Ольга Прокопьева, - отдельный автор, очень интересный скульптор. Мама с папой учились вместе на одном курсе - в Ленинграде в Академии художеств имени Репина. Развивались в одной атмосфере, одной мастерской профессора Пинчука. Но при этом они абсолютно разные люди, обладающие разными подходами к лепке, искусству, произведениям. Школа одна, а решения разные. В маме как скульпторе присутствует какая-то мягкость, легкость в композиции, но проявляется упертое отношение к работе. Мама невысокого роста. И вот эта маленькая женщина лепит большую скульптуру. Без страха в любом возрасте лазает по бесконечным лесам вокруг гигантской фигуры: взбежит по лесам, что-то слепит, быстро спустится, посмотрит, как получилось... Она имеет свое четкое мнение о творчестве, спорит, ругается с нами. И пока ты не сделаешь, как она требует, не отстанет от тебя...
- Даурен, какая она, генерация современных скульпторов, Ваших коллег?
- Скульпторов в Казахстане немного, это очень тесный круг художников, занимающихся нашим непростым ремеслом, около пятнадцати человек... Мы все пересекаемся, заходим на территорию коллег. Художники - злословные люди: когда собираются два скульптора, начинают тут же обсуждать третьего, вежливо говорить о нем: “Он хороший скульптор, но есть у него определенные минусы...” И тут толпой вываливаются минусы, а за кадром остается все хорошее. Когда один из коллег выходит, то оставшиеся обсуждают его по той же схеме. Это связано с тем, что мир скульпторов мал, конкуренция между ними велика, все друг другу видны. К тому же в нашем жанре отсутствует объективность, вообще-то любое искусство субъективно. Здесь нет определенных стандартов, как в спорте - пробежать стометровку за девять секунд. В искусстве одна категория - “нравится - не нравится”, потому что произведение попало в унисон с чувствами зрителя. К тому же важно твое отношение к автору. Если он твой друг, то ты ищешь положительные моменты в произведении. А если скульптор не относится к твоим друзьям, то ты найдешь изъяны в его творении. Наш круг узок, мы сталкиваемся на конкурсах, госкомиссиях, заводах, где отливаются скульптуры.
Санжар Досмагамбетов - брат и коллега. По выражению Даурена, братья, “как два паука, запертые в одной банке” - общей мастерской. Художники вместе работают, общаются, делятся впечатлениями, спорят, иногда очень горячо - о творчестве, о совместных проектах: “Шипим друг на друга, как этот кот с селедкой в лапах”.
Санжар Досмагамбетов, скульптор:
- Наша профессия редкая. Скульпторов в стране немного, и практически каждый из нас представляет отдельное направление в искусстве. Когда-то было большое старшее поколение художников, которые делали высокое казахское искусство 60-80-х годов. И получилось так, что прервалась связь, преемственность между поколениями. После них (до того, как появилась наша группа скульпторов) образовалась пустота, ушла целая школа... В то время как в живописи таких пробелов не было, потому что, в принципе, живописцев много. Очень важно, чтобы на смену одним скульпторам приходили другие, передавали свои знания, опыт. У нас такая профессия, в которой в сорок лет ты еще молодой скульптор. На тебя только начинают серьезно смотреть: жив ли ты, не спился, лепишь ли еще что-то... И если ты в сорок лет остался в профессии, то приходит какое-то признание. Даурен вышел на этот возрастной отрезок, серьезный период, когда уже как профессионал знает, что хочет, и умеет это лепить. Он принадлежит поколению молодых-взрослых скульпторов, той волне, которая представлена тремя-четырьмя художниками - именно они и поведут казахстанскую скульптуру в завтрашний день, они пришли на смену советским скульпторам. И мне интересно посмотреть, что же это будет? У Даурена в творчестве присутствует смесь классической лепки и динамики, экспрессии, свойственной ему. Он сам по себе человек импульсивный, что видно и в его искусстве. Работы Даурена интересны, а мне, как брату, скульптору, любопытно, какой у него будет новый этап, следующий цикл.
Мария Жумагулова, искусствовед:
- В 2009 году был объявлен Республиканский конкурс на создание памятника К.И. Сатпаеву в Караганде, победителем которого стал Даурен Тулегенович Досмагамбетов, участник и лауреат многих республиканских конкурсов на создание памятников, член Фонда имени К.И. Сатпаева. Реализация проекта осуществлена в Караганде в 2011 году. Даурен Досмагамбетов выдвинут на соискание Государственной премии РК в области литературы, искусства и архитектуры за вклад в развитие отечественной культуры в сфере изобразительного искусства. Даурен Досмагамбетов - выпускник Алматинского художественного училища имени О. Тансыкбаева, Академии искусств имени Т. Жургенова. Свой творческий путь начал еще со студенческих лет. С 1997 года занимается монументальной скульптурой. За 10 лет преподавательской деятельности в Академии искусств успел подготовить молодое поколение специалистов, влюбленных в свою профессию. С 2007 года создал памятник председателю Первого Совета депутатов Жалау Мынбаеву в Актау (2007), участвовал в создании композиции “Казак ели” в Астане (2009), автор портретного бюста ученому-атомщику Юрченко в Актау (2010), бюста Тулегену Сабитовичу Досмагамбетову в Кокшетау (2011), памятника нефтяникам в Жанаозене Магистауской области (2011). В соавторстве с Санжаром Досмагамбетовым создал памятник К.И. Сатпаеву, а также бюст Зеину Шашкину - в Павлодаре.