Константин Маскаев
Что мы знаем о снеге? Одна снежинка - лишь мельчайшая капля воды. Две-три - элемент дизайна. Сияющая целина - фрагмент пейзажа. Сугроб на машине и поземка на дороге трансформируют снег в сферу бытовых ситуаций. Он бывает к месту и не к месту. А по мере увеличения объема на единицу пространства может превратиться в большую проблему и обернуться бедой

Став лавиной, снег убивает. Чтобы избежать неприятных последствий, существуют снеголавинные службы. С руководителем такой, Юрием Боевым, мы говорили в непосредственной близости от предмета изучения - рядом с предполагаемой лавиной в верхней части горнолыжного курорта “Шымбулак”.
Проводилась операция по ее спуску, поэтому на склоне работали спецы из разных служб: собственно лавинщики Центра гидрометеорологического мониторинга Алматы, представители ГУ “Казселезащита”, взрывотехники “Алматывзрывпрома”, бойцы Республиканского оперативно-спасательного отряда. Это для сведения. Так всегда бывает, когда принимаются превентивные меры. То, о чем пойдет речь ниже, поднимает серьезную проблему. Бездействие в этом вопросе ни к чему хорошему не приведет.
Немного истории. Лавинная служба в Казахстане существует с 60-х годов. Организовали ее, когда народ всерьез нацелился на освоение горной местности. Строили плотину в урочище Медео, позже возводили каток, восстанавливали горнолыжный курорт “Чимбулак”. Наконец, в горы отправились не только те, кто был хорошо знаком с их нравом, но и новички.
На востоке страны она тоже появилась - после схода в Зубовке огромнейшей лавины, когда стихия снесла четыре завода, разрушила десятки домов. Снеголавинную службу создали, чтобы оградить народное хозяйство, жизнь и здоровье граждан.
Теперь о географии. Лавиноопасных мест в республике целый список: Рудный Алтай, Таласский и Киргизский Алатау, Заилийский Алатау, Джунгарский Алатау, Кетмень, Кунгей Алатау. Система наблюдений и прогнозов включала девять снеголавинных станций и филиалов. Штат каждой станции составлял десять человек. На Большой Алматинке - четырнадцать.
В известный период налаженную систему свернули. На нее просто не нашлось средств. И сейчас не только на востоке, но и в других перечисленных местах снеголавинной службы нет. На рудниках, в населенных пунктах, на горных дорогах кто как может, так и защищается.
Весь Казахстан от лавин прикрывает один отдел и находится он в Алматы. И снеголавинных станций только две. Одна - на Шымбулаке, другая - в районе Большого Алматинского озера. И два поста. Все!
Следует разъяснить. Лавинщик - это не сезонный рабочий. Не водитель, не строитель, не уборщик снега. Он должен работать в конкретной местности постоянно. Из года в год изучать, наблюдать, вести записи, формировать свой собственный опыт. Такова специфика. А зима, понятно, период, когда специалисты снеголавинной службы ведут наблюдения в обостренном режиме. Они определяют, когда снег становится опасным, распознают факторы, которые могут вызвать его сход. К слову, это могут быть очередной снегопад, ветер, оттепель, подрезавший склон лыжник. Порой достаточно простого крика, чтобы огромная масса снега пришла в движение.
“Читать” снег - это наука, которой нельзя научить мимоходом. На то, как лег снег и насколько он опасен, оказывает влияние характер склона, погода в момент выпадения осадков и последующая погода, и связи внутри снежного покрова. Играют роль и местность, и время года. Факторы, вызывающие лавины в Восточном Казахстане, будут отличаться от тех, что приводят к подобным явлениям, например, на склонах Киргизского хребта.
Отсюда типы лавин. Сухие, пылевидные сходят при низких температурах, состоят из свежего пушистого снега. Они, пожалуй, наиболее эффектны, скоростные, их сопровождает облако искрящегося летящего снега. Только перед такой лавиной образовывается воздушная ударная волна, которая продолжает свое разрушительное движение даже после того, как лавина остановилась.
Мокрые лавины - спутницы плюсовых температур, образуются в оттепель, весной. Они тяжелее, попутно могут стащить грунт и, соответственно, обладают большей разрушительной мощью. В апреле 1980 года в местечке Алма-Тау сошла именно мокрая снегогрунтовая лавина объемом 100 тысяч кубометров. Она буквально срезала с фундамента кирпичный водозабор, а железные трубы раскатала, как фольгу. Но даже незначительные по объему лавины, в 500-800 кубометров, обладают очень высокой разрушительной энергией уже в верхней зоне зарождения.
Может выпасть очень много снега, но весь он так и пролежит до весны на склоне, пока не растает. А может сорваться вниз в течение ближайших часов. Определить устойчивость снега визуально достаточно сложно. Нужны приборы, измерения, непрерывные наблюдения и опыт.
Кто на посту? Вы удивитесь, но в Казахстане людей, занятых в сфере освоения космоса, больше, чем лавинщиков! А “зубров” можно пересчитать по пальцам одной руки. Причем все уже в годах. Станция Шымбулак: начальник и два инженера. Онербеку Тыналину, начальнику станции - 60 лет. Сколько он еще проработает? Оба инженера работают недавно, пока не набрали опыта, без Тыналина не справятся.
- У нас такая специфика: чтобы хоть что-то начать понимать, нужно отдать этому делу пять лет, поработать хотя бы пять сезонов, - разъясняет Боев, - в разных климатических зонах. Тыналин отдал этому делу всю жизнь. В то время устроиться даже техником снеголавинной станции Чимбулак было престижно. Сейчас мы не найдем человека и на должность начальника станции. Во-первых, специалистов нет. Во-вторых, даже если бы нашлись, не пойдут на существующие зарплаты.
На станции Большой Алматинки два техника, инженер и начальник. Начальник, Олег Абрамович Берман, опытнейший лавинщик, неизвестно, сколько еще проработает, ему 63 года. А других нет. Где искать?
Наши вузы пока еще готовят гидрологов, географов, метеорологов. Лавинщиков не готовят. Специальность осталась в Томском госуниверситете и в Москве. Из молодых, кто изучал специальность и работает в системе, остался только один человек. Недавно кандидатскую диссертацию защитил, альпинист, тренер. Уйдет он, не будет смены, некого оставить.
Есть сильнейший теоретик по лавинам - Виктор Петрович Благовещенский, доктор наук, работает в Институте географии. Но перед ним стоят совсем другие задачи. А больше и опереться не на кого.
Получается действительно уж какая-то малочисленная горстка людей, которых периодически приходится кидать на восток Казахстана, в другие горные районы. А еще нужно периодически бывать хотя бы в России, других странах, общаться с коллегами, обмениваться информацией, ведь наблюдение за лавинами неразрывно связано с научной работой.
Кто выиграл? В свое время сокращение снеголавинной службы оказалось на руку нуворишам. А любовь строить везде, где нравится, без экспертиз и разрешений жива и сегодня. На пути возможных лавин, селей вырастают загородные резиденции, гостиницы, курорты, рестораны. Порой строят даже “верхом” на потенциальных оползнях!
Фешенебельный горный отель “Ак Булак” в Солдатском ущелье за Талгаром размещен как раз без учета лавинной опасности. “Алма-Тау” - как индикаторное место для среднегорной зоны Заилийского Алатау. Там могут образовываться лавины по 100 и более тысяч кубометров. В том месте в 60-е годы лавины доходили до отметки полутора километров ниже “Алма-Тау”, до “Тау Самала”. А сейчас все застроено значительно выше! В марте прошлого года там сошла лавина объемом 60 тысяч кубометров, согнуло и снесло опоры. И хотя говорят, что зима 2009-2010 была аномальна по количеству осадков, кто может гарантировать, что такое не повторится в следующем году или даже уже в текущем марте?
- Год или два проходит после открытия, рядом сходит лавина, сносит летнее кафе, - делится Боев. - Из гипотетической опасность превращается в нечто зримое. Раздаются звонки: мы готовы платить, организуйте наблюдения! Но в нашей сфере так не делается. Этим нужно заниматься на постоянной основе. Летом ставить станцию, разворачивать сеть постов наблюдения, изучать склоны, приходить зимой и вести работу весь лавиноопасный период. Иногда можно слышать прямое требование: откройте пункт для безопасности! Но безопасность строится на комплексе мер, которые предусматривают и прогнозы, и инженерные меры защиты, и превентивные действия по спуску лавин, и ограничения по доступу людей в опасные районы. Этого же ничего нет! И об этом же речи не заходит. Да и людей сегодня просто не хватит! А вскоре и те, кто работает, уйдут на заслуженный отдых. Но зима-то не уйдет на пенсию!
Государство видит в освоении горных склонов, возведении туристических и спортивных объектов позитивную роль для развития целого кластера экономики. Но здесь, как поется в песне, “вам не равнина, здесь климат иной”. Здесь мало просто поставить отель или проложить лыжную трассу. Нужно еще и обезопасить людей и объекты.
Подавляющее большинство объектов туризма, спорта, развлечений и отдыха в Казахстане - частный бизнес. О безопасности их владельцы предпочитают не думать. Это же расходы, это не приносит прибыли! Или в случае чего рассчитывают “срубить” на страховке? А то и звонками из Администрации президента пугают. Звонят руководству снеголавинной службы из какого-нибудь пафосного горного отеля и заявляют - дескать, стоит им шевельнуть пальцем, из Астаны прикажут, и лавинщики побегут горные отели прикрывать, бросив все эти чимбулаки и другие ущелья с массовым посещением людей. Такой знакомый подход: пустить пыль в глаза, козырнуть положением, объявить о принадлежности к “обойме”. На словах, как правило. А реально - ничего не сделать для создания снеголавинной службы хотя бы в своем уголке. Один только пафос. Интересно, в Администрации президента хоть знают о таких “рациональных” хозяевах, которые уверены, что могут вот так, по звонку, заполучить в свое распоряжение группу госслужащих?
Возникает и такой вопрос: почему у нас вообще горные отели и другие объекты, о которых идет речь, принимаются государственными комиссиями, представителями МЧС без оглядки на риск? Или о лавинной опасности в горах только сейчас стало известно? Ровно год прошел с того рокового дня, когда прорвавшееся водохранилище почти полностью смыло Кызылагаш. Там ведь тоже катастрофа созревала на жадности частных владельцев и невнимании к проблеме со стороны местной власти и служб мониторинга. Прежде потребовалось 45 сограждан, взрослых и детей, похоронить. Потом всем миром деньги по стране собирать, чтобы признать само наличие проблемы, пересчитать, наконец, подобные объекты по республике и даже найти их опасными!
Может быть, в данном случае государственным мужам не стоит испытывать судьбу, ждать трагедии? Может быть, пора найти возможность возродить службу? Тем более у государства достаточно рычагов, чтобы включить в этот процесс и частный капитал - тех самых владельцев горнолыжных курортов, отелей, ресторанов, мест отдыха.
Но в первую очередь станции наблюдения нужны там, где расположены промышленные объекты, проложены дороги. Это под Алматы лавины угрожают большей частью курортам. Согласитесь, их временная остановка не подрывает никаких стратегически важных государственных задач, если, конечно, не проходят спортивные международные события. Хотя и здесь есть автодороги, которые перекрываются лавинами. Но в той же ВКО, где под лавины попадают трансрегиональные трассы с трафиком до 2 тысяч машин в сутки - это уже проблема народно-хозяйственная, экономическая, социальная.
За последние дни только на Шымбулаке и в районе Медеу сошло более 15 лавин разного объема, более 30 лавин - в Большом Алматинском ущелье. Посыпались лавины и в ВКО. Какие и сколько - узнаем по факту.
Фото Талгата Галимова