Константин Маскаев
Быстрый рост населения земного шара, а вместе с ним и потребностей в средствах производства и предметах потребления заставляет искать новые источники минерального сырья. Мировой океан - большой потенциальный источник получения этого сырья. Причем куда больший, чем суша, поскольку океанами и морями занят 71 процент поверхности Земли. И хотя добыча золота, серебра, нефти, газа и некоторых других полезных ископаемых со дна морей и океанов дело не новое, но промышленных или заметных для мировой экономики масштабов достигнет только в будущем. Причем уже в ближайшем. По плечу это в первую очередь либо мировым державам с и без того развитой экономикой, либо объединениям стран. Возможность добраться до недоступных прежде богатств морей и океанов и разрабатывать их позволит гигантский скачок в развитии науки и техники в последние годы

К истории вопроса. Если ныряльщики, достающие жемчуг, кораллы и моллюсков с глубоко расположенного дна, занимаются своим делом тысячелетия, то налаженной практике добычи минералов и металлов из моря немногим более сотни лет. В конце позапрошлого века американские старатели, исследовавшие берега Аляски, добрались до Берингова моря и, к своей радости, обнаружили золото в береговых галечниках. Это они за пару лет до завершения XIX века основали на южном побережье полуострова Сьюард в заливе Нортон-Саунд городок и назвали его Ном. И со временем отправились на поиски в ледяные воды Северного моря, придумывая для этого разные способы и устройства - платформы, суда и драги.
Старатели трудятся в окрестностях Нома до сих пор. Нельзя сказать, что это значительный вклад в золотой запас Соединенных Штатов. Скорее, похоже на дискавери для туристов. Но существуют и старательские артели, которые консолидируют добытое за период. Тогда это выглядит несколько весомее.
Кроме того, развитие подводной техники и роботов для подводных горных работ в последние годы привлекло к океанской добыче полезных ископаемых крупные фирмы. В 1994 году даже появился специальный международный орган по морскому дну ISA (International Seabed Authority) - организация при ООН, посредством которой государства-участники организуют и контролируют деятельность в отношении минеральных ресурсов морского дна в международной зоне за пределами национальных юрисдикций. Офис расположился в Кингстоне, на Ямайке. В 2002 году орган принял правила поиска и разведки полиметаллических конкреций в районе, определяемом как “морское и океанское дно и его недра за пределами национальной юрисдикции”.
Новое понимание морской геологии привело к открытию под водой сотен сульфидных рудных тел, что породило новую золотую лихорадку - морскую, в которую включились компании и страны. Началась настоящая погоня за лицензиями на участки морского дна. Теперь добытчики, мотивируемые сокращающимися ресурсами на земле и высокими ценами на золото и серебро, заняты сбором образцов и оценкой месторождений стоимостью в миллиарды долларов (как им кажется)!
Казалось бы, вчера скептики сравнивали добычу в недрах морского дна с разработкой полезных ископаемых где-нибудь на Луне. Но существенное развитие морской геологии и прогнозы об истощении запасов металлов в ближайшие десятилетия привели к тому, что сегодня горная промышленность устремилась в океан. Это уже реальность.

Фрезерная машина Auxiliary Cutter: испытания “карьерной” техники Nautilus Minerals под водой успешно прошли в 2018 году на разных участках пласта

Чисто, конкретно
Возможно, мы бы знали об этом не так много, если бы экологи то и дело не поднимали тревогу, утверждая, что риски при добыче на морском дне велики и не изучены. На это горная промышленность отвечает успешными исследованиями, открытиями и оптимистичными заявлениями на различного рода конференциях. Отчасти ставка в этом противостоянии на то, что извлекаемая выгода окажется куда убедительнее опасений за экологию. И теперь технологическое развитие сосредоточено на создании новых роботов, сенсоров и другого оборудования. Часть технологий пришла из нефтегазовой добычи, например, разведочные устройства и буры, спускаемые с кораблей. В общем, разрабатываемое и имеющееся подводное оборудование уже позволяет искать и извлекать спрятанные под поверхностью морского дна богатства.
Значительные силы горной промышленности, поддерживаемые правительствами Китая, Японии и Южной Кореи, сегодня уже охотятся за сульфидными месторождениями в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах. Частные компании, среди которых, например, известная Odyssey Marine Exploration, уже провели сотни глубоководных операций по геологоразведке в вулканических тихоокеанских зонах у островов Фиджи, Тонга, Вануату, Новая Зеландия, Соломоновы Острова и Папуа-Новая Гвинея.
И теперь бывшее прежде не особо востребованным подразделение ООН, упомянутую International Seabed Authority, неожиданно осаждают запросами по поводу этих сульфидных месторождений. Но поскольку страны Тихоокеанского региона контролируют распределение прав на добычу полезных ископаемых в своих территориальных водах, прийти с ними к согласию порой бывает довольно трудно.
Попытки добывать полезные ископаемые из донных недр предпринимали еще в 60-70-е годы XX века. Но тогда прибыль оказалась настолько мала, что не покрывала высоких затрат на разведку, подъем и транспортировку.

Больше и лучше
Перемены наметились в 1979 году после открытия “черных курильщиков” - гидротермальных источников срединно-океанических хребтов. Из них в океан под высоким давлением в сотни атмосфер выбрасывает высокоминерализованную горячую воду. “Курильщики” покрывают 46 тысяч миль вулканических трещин, создавая своего рода сетку. Ученые выяснили, что “курильщики” сформировались в результате того, что горячая вода, поднимавшаяся через вулканические породы, встречалась с холодной, и это приводило к осаждению различных минералов, медленно объединявшихся в насыпи и столбы. Один такой столб высотой с 15-этажное здание, названный “Годзилла”, нашли у побережья штата Вашингтон.
Первая волна открытий показала, что эти вулканические источники минерального сырья дают убежище тысячам удивительных морских существ. Затем обнаружили, что эти “холмы” и “столбы”, неважно, горячие они или холодные, новые или старые, активные или неактивные, состоят из минералов, содержащих внушительное количество меди, серебра и золота.
Сегодня даже совсем небогатые традиционные месторождения меди на суше горная промышленность вынуждена обрабатывать современной дорогостоящей техникой, хотя многие руды содержат металла в ничтожно малой концентрации - всего полпроцента! В то время как океанская разведка обнаружила на дне руду с 10-процентной концентрацией (и выше). Причем не только меди, но и золота, и серебра!
Пятнадцать лет назад первую лицензию на подводный участок выдали канадской компании Nautilus Minerals, выигравшей право на разработку двух тысяч квадратных миль вулканического дна возле Папуа-Новой Гвинеи. Но фирма не спешит переходить к добыче. А вот разведка в Nautilus Minerals поставлена отлично: компания занимается исследованием сотен различных мест дна Тихого океана, обнаружив уже десятки перспективных с точки зрения подводной добычи участков.
В 2012 году Nautilus получил 20-летнюю лицензию на разработку богатого месторождения на глубине около мили в море Бисмарка на юго-западе Тихого океана и добычу 10 тонн золота и 125 тысяч тонн меди. Компания построила восьмиметровых роботов, которые собирают и перекачивают сульфиды на поверхность. Затем минералы баржами транспортируют в порты.
Эксперты по всему миру пристально следят за работой Nautilus, за тем, как компания избегает острых экологических вопросов и использует новейшие технологии. “Любой успех станет катализатором для других горнодобывающих компаний”, - говорит российский морской геолог и президент Института геологии и минеральных ресурсов Мирового океана Георгий Черкашов. Он пытается успокоить защитников окружающей среды и говорит, что одна из главных причин разработки океанского дна - это то, что она значительно меньше влияет на экологию, чем наземная деятельность.
Китай - крупнейший потребитель золота, меди и других промышленных металлов - не ждал подтверждений успешности добычи на океанском дне. Когда в мае 2010 года приняли правила разведки сульфидов, представители Пекина в тот же день подали заявку. В прошлом году Китай подписал контракт на получение исключительных прав на разработку 3860 квадратных миль вулканической расселины в Индийском океане. Генеральный секретарь Агентства по минеральным ресурсам океана Дзин Дзанкай сказал журналистам, что такие месторождения помогут Китаю соответствовать высокому спросу на металлы.
Тем временем, крупнейший импортер медного концентрата Китая и один из крупнейших в мире переплавщиков компания Tong Ling недавно подписала соглашение с Nautilus на поставку со дна Тихого океана более чем одного миллиона тонн в год сульфидных руд. Это соответствует примерно пяти процентам общемирового производства меди. Кроме того, страна разрабатывает устройство для разведки сульфидизированных участков, способное погружаться на большие глубины, названное в честь мифического дракона Jiaolong.
Россию постигла глубоководная лихорадка в 2011 году. Францию и Южную Корею - в мае этого года. Совсем недавно Сеул получил право на разведку в водах Фиджи. Но у России рекордное количество своих территориальных вод, чтобы не спрашивать ни у кого, что и как добывать.

Русское море
Акватория юго-восточной части Баренцева моря (Печорское море - область, примыкающая с юга к островам Новой Земли) является одной из самых разведанных по запасам углеводородов на российском шельфе. Именно на Приразломном месторождении, расположенном на шельфе Печорского моря, в 2013 году добыли первую арктическую нефть. В общей сложности, с платформы “Приразломная” в 2014 году отгрузили 300 тысяч тонн нефти. Приразломное месторождение - единственное сегодня месторождение на арктическом шельфе России, где добыча нефти уже идет. Нефть нового российского сорта назвали ARCO (Arctic oil).
Другая, Восточно-Камчатская нефтегазоносная, область охватывает восточную часть полуострова Камчатка и прилегающие шельфы Берингова моря и Тихого океана. Нефтеносная шельфовая зона Арктики охватывает Берингово, Баренцево и другие моря. В акватории Баренцева моря запасов газа - более трех триллионов кубометров.
Но опыт и наличие мощного флота позволяют работать России и в южных широтах. В рамках проекта Международного района морского дна (МРМД) России выделили площадь в западном секторе северной приэкваториальной зоны Тихого океана для изучения и освоения скоплений кобальт-марганцевых корок (КМК). Площадь включает Магеллановы горы, поднятие Маркус-Уэйк и Уэйк-Неккер, а также северную часть подводного продолжения Маршалловых островов и островов Лайн полинезийского архипелага. Общее количество прогнозируемых ресурсов в этой зоне составляет 1842 миллиона тонн сухих руд, содержащих около 380 миллионов тонн марганца и 10 миллионов тонн кобальта.
Казахстан, занимая девятое место среди самых больших государств планеты, обладает довольно скромной морской территорией. Тем не менее именно Каспийский бассейн оказался газонефтеносным районом, который позволил РК закрепиться в десятке крупнейших нефтедобывающих стран. Большую часть углеводородов на западе страны добывают на суше. Однако актуальная космическая съемка в совокупности с наземными исследованиями позволяет предположить, что основные действующие сегодня нефтяные месторождения у берегов Каспийского моря - Тенгиз, Прорва, Каламкас, Каражанбас и другие - это лишь окраина значительной нефтяной залежи, ядро которой расположилось в северной части Каспийского моря. Общие запасы оценивают как внушительные. Одно только шельфовое месторождение Курмангазы специалисты оценивают в 6,2 миллиарда тонн нефти. Первую строчку в этом списке, конечно же, занимает Кашаган. Его называют одним из самых крупных месторождений в мире, открытых за последние 40 лет, а также крупнейшим нефтяным месторождением на море. Называемые запасы нефти - до 10,5 миллиарда тонн.