Константин Маскаев
На днях наши корреспонденты вернулись из командировки на Северный Каспий. Мы побывали там, где одна большая армия ведет нелегальный браконьерский рыбный бизнес, а другая, на самом деле незначительная горстка людей, пытается выполнить госзаказ по защите живого каспийского богатства.
Этим текстом мы анонсируем серию материалов, в которых попытаемся по возможности полно раскрыть аспекты большой проблемы и будем искать пути ее решения

Северный Каспий всегда считался филиалом гурманского рая по части рыбы и икры особых пород. Икра паюсная и зернистая - эти малоизвестные в наше время слова-определения издавна обитали в лексиконе, описывающем достаток и роскошь. Сегодня в этой сфере кулинарных удовольствий мало что изменилось. С той лишь разницей, что с некоторого времени каспийская красная рыба и черная икра в Казахстане - это очень дорогой опасный и при любом раскладе криминальный бизнес.
Для начала разберемся, что черную икру дают только осетровые рыбы: собственно осетр, белуга, севрюга и шип, хотя саму эту рыбу называют красной - для простоты дифференциации. А вот остальную, гораздо менее ценную, хотя и аппетитную каспийскую рыбу - сазана, сома, щуку, кефаль, селедку и прочий “чистяк” (рыбу частиковых пород) - именуют черной рыбой. Тоже для простоты.
Так сложилось, что основным местом, где добывают черную икру (90 процентов мировой добычи), является Каспийское море. Южнорусское слово “кавиар” обозначает икру паюсную и зерновую. Как и европейское caviar, происходит оно от турецкого, где произносится как havyar.
Исторически основным потребителем и экспортером осетрины и икры была Российская империя. Эксклюзивным правом на торговлю паюсной икрой обладала казна. Никто не смел посягнуть на эту исключительную монополию. Такое положение вещей сохранилось и в бытность СССР. Существовали рыболовецкие артели и целые плавучие заводы по заготовке и первичной переработке. Но весь процесс получения продукта был подконтрольным, не выходил за рамки квот и производственных планов. Незаконно, конечно, тоже ловили. Но это не приобретало масштабов промысла: местный народ довольствовался частной трофейной рыбалкой, что существенного влияния на поголовье красной рыбы не оказывало.
Посягнуть на госмонополию дерзнули уже в наше “новое” время. Появился неподконтрольный государству частный рынок. Да и армия чиновников из самых разных структур, декларируя защиту интересов государства, на деле соорудила надежную “крышу” для браконьерского расхищения. А как наладить охрану и защиту, если исполнители - почти сплошь и рядом - оказались заинтересованы в незаконной добыче? Они же позволяют существовать и черному рынку.
Год от года, несмотря на декларируемые весенние охранные мероприятия, ситуация только ухудшалась: осетра выбивали сотнями экземпляров. Противостояли этому весьма формально. Лишь в этом году операцию по защите рыбных ресурсов на Каспии взялись провести не так, как прежде: из Астаны, с самого верха, наконец прозвучал решительный сигнал взять ситуацию под контроль. Все органы власти и силовые структуры, которые прежде действовали независимо друг от друга, а подчас и конкурировали в борьбе за влияние на рыбный рынок, в этом году вынуждены были начать работать согласованно. Еженедельно за одним столом собираются представители органов рыбоохраны, полиции (в том числе водной), прокуратуры, пограничники, наука и отчитываются за период, корректируют планы и отправляются в “поле”.
Чтобы сделать работу эффективней, было предложено привлечь к операции “Бекiре-2014” людей посторонних для Каспия - инспекторов рыбоохраны из других бассейновых инспекций. Наверху наконец смекнули, что приезжие не так “замазаны” в криминальном бизнесе и за несколько весенних недель не успеют интегрироваться в местное браконьерское сообщество. Да и местные инспекторы остерегутся при гостях реализовывать коррупционные схемы.
Как бы там ни было, но, по признанию агентов серого рыбного бизнеса, в этом году стало действительно сложнее и опаснее вести незаконное дело. На дорогах выставлены временные посты, останавливают и досматривают все машины. Проверяют рынки и другие торговые точки на наличие незаконно добытой рыбы и икры. В рыбных рядах освободились места. Торгуют сазаном, воблой, щукой, щучьей и сазаньей же икрой. Но и на эти продукты должны быть разрешительные бумаги.
Тем не менее на одном из “центровых” рынков Атырау после пары визитов в рыбную лавку нам удалось расположить к себе продавцов, и нам предложили приобрести мясо вяленого осетра и копченой белуги. Причем белужье мясо, как отрекомендовал продавец, свежайшее, получено этой весной. Стоимость - 16 тысяч тенге за один килограмм. Прошлогодний немного заветренный осетр - 4 тысячи за килограмм.
Торговля мясом запрещенных рыб происходит так. Продавец или его помощник приносит откуда-то из недр рынка тщательно завернутый в пакеты небольшой, примерно до 5 килограммов, кусок царской рыбы. Оглядываясь по сторонам, украдкой разворачивает полиэтилен и предлагает указать, какой фрагмент отрезать. Выбранная часть рыбы падает на весы, основной кусок тут же исчезает, унесенный в известном только шайке рыбных торговцев направлении.
Прицениться к черной икре, к слову, тоже можно. Называют стоимость - от 700 евро за килограмм: севрюжья и осетровая - дешевле. Икра белуги - до 1000 евро. Известно, что легально черную икру на вес не продают и никогда не продавали. Но здесь можно приобрести и 100 граммов в пластиковом контейнере. Но не тотчас, а спустя некоторое время: на рынке ее не хранят.
По крайней мере, четверо из пяти таксистов, чьими услугами мы пользовались, согласились помочь приобрести черную икру, убедительно говоря, что имеют такую возможность и выход на нелегальный сбыт.
Когда позже мы интересовались мнением о такой ситуации у собеседников из армии охраны рыбных ресурсов, их это не особо удивляло. Они лишь высказывали предположение, что рынок находится под надежной “крышей”. Никого конкретно, однако, не называли. Таксисты могли оказаться и мошенниками, но могли иметь связи и с сетью браконьерского промысла. Тем более, по словам многих наших собеседников, в Атырау и других местах на севере Каспия рыбным промыслом в той или иной степени традиционно занимается до трети населения.
Признают наши источники, например, и такую практику, что отдельные чиновники и другие люди, обладающие статусом, занимают по отношению к вопросу откровенно лицемерную позицию. Ни одно крупное застолье не обходится без красной рыбы. А если на столе представлена черная икра, то это вызывает еще большее уважение. При этом рыбу и икру постоянно заказывают руководители различных величин в Астане и уверены, что им ее неизменно доставят!
Коммерческий промысел осетровых в Каспии для всех Прикаспийских государств был запрещен в 2010 году в соответствии с решением Конвенции по водным биоресурсам Каспийского моря. О чем пять государств побережья повторно договорились и в 2012 году и ввели мораторий - пока сроком на пять лет. А в России повальный браконьерский лов осетровых заставил в одностороннем порядке полностью запретить добычу рыбы и икры еще в августе 2007 года! А заодно и принять жесткие меры по защите.
И сегодня рынок осетрины и черной икры на 90 процентов браконьерский. Ведут его как казахстанцы, так и браконьерские группы из Дагестана. Любая добыча, кроме двух видов лова, о которых мы также расскажем, проводится нелегально, хотя по масштабам превзошла объемы прежнего официального промысла и уже перешагнула опасную черту, после которой угроза полной утраты вида становится печальной реальностью. Лишь за 15 лет осетровое стадо в Каспийском море уменьшилось почти в 40 раз.
В середине мая ихтиологам КазНИИ рыбного хозяйства, работавшим в одном из районов Северного Каспия на территории Казахстана, не удалось поймать ни одной особи рыб осетровых пород. Чиновник Комитета рыбного хозяйства, заместитель председателя Нариман Жунусов нашел объяснение этой ситуации: значит, осетровые отнерестились раньше, а результаты будут видны в июне, когда мальки начнут скатываться с верховьев Урала в Каспийское море.
Экологи же и другие специалисты считают, что положение дел больше похоже на то, что почти все стадо осетровых, зашедшее в реку на нерест, попало в браконьерские сети. Несколько дней подряд на берегу Урала в специально отведенном месте у поселка Дамба ведут отлов с целью заготовки производителей, самцов и самок осетровых видов рыб, два государственных предприятия, рыбоводных завода. Ловят с целью получить так называемое маточное стадо, из которого затем произведут мальков для выпуска их в море. С директором одного из таких предприятий, Урало-Атырауского осетрового рыбоводного завода Гильманом Сарсемалиевым мы стоим на берегу и наблюдаем, как огромный промышленный невод на несколько минут перегораживает почти весь сток реки. Затем снасть лебедкой вытягивается на мелководье, к специальному судну, чтобы, освободившись от ненужных предприятию сомов и сазанов, вновь развернуться в попытке взять хотя бы один экземпляр осетровых.
В течение светлого времени суток этот заброс невода производится 15-20 раз ежедневно в тот период, когда рыба несет икру и молоки. По словам директора, этой весной с начала периода нереста удалось выловить только двух самок белуги и трех самцов, по три самца и самки осетра, 17 самок и 45 самцов севрюжки. И пусть далеко не каждый день этот “золотой” невод приносит драгоценную добычу, Гильман и это число считает большой удачей: предприятие получило материал для воспроизводства. Возможно, благодаря объявленной в этом году широкомасштабной операции “Бекiре-2014” удалось хоть немного напугать матерых “бракашей”. В прежние несколько лет было хуже.
Из чего складывается казахстанское краснорыбное будущее, читайте в следующих номерах.

Фоторепортаж Талгата Галимова