Алан Байтенов
Восточный Казахстан - уникальное место. Каждый раз, точнее каждую ежегодную экспедицию (случилась первая половина уже девятой по счету), нам действительно везет. Хотя бы потому, что наша группа возвращается домой. Но сейчас не об этом. Восток постоянно показывает исследователям что-то интересное. Здесь целые галереи уникальных петроглифов, не менее значимые мемориальные комплексы и, конечно же, древнетюркские надписи. Сегодня мы расскажем об одной из таких надписей.
Скажем сразу, открыта она была не нами. Тогда в чем же интерес, спросит читатель. Дело в том, что в свое время ее расшифровывали сразу два профессионала. И каждый из них перевел ее совершенно по-разному. Это Игорь Кызласов, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института археологии РАН, и Сергей Кляшторный, заведующий отделом Центральной и Южной Азии Института восточных рукописей РАН, кандидат исторических наук, профессор. То есть между учеными возникла дискуссия, которая пока еще не завершена. В общем, нам удалось найти эту надпись, и сегодня мы представляем ее вашему вниманию

В отличие от Монголии, Тувы и даже Средней Азии, где древнетюркская руническая эпиграфика представлена значительным количеством экземпляров, рунические надписи на территории Казахстана можно, что называется, пересчитать по пальцам. Причем часть из них находится на предметах быта (то есть на “движимых” памятниках, которые могли быть привезены). В такой ситуации тем более важной представляется каждая новая, введенная в научный оборот, так сказать, “стационарная” надпись, как, например, находящаяся в урочище Койтубек (конечно же, это Восточный Казахстан), осмотренная нашей экспедицией этим летом.  
У этого памятника древней письменности своя очень интересная история. Несмотря на то, что сама надпись, выгравированная на скале, была открыта еще в 80-е годы прошлого века (в 1985 году) алматинским археологом Алексеем Рогожинским, перевод ее был опубликован совсем недавно. Известный тюрколог Игорь Кызласов сделал это в 2011 году (об этом говорит публикация “Как называли руническое письмо сами тюркские народы” (Российская тюркология 2011, вып. 2(5) 2011. с. 62-74). Согласно его публикации, надпись можно было перевести как: “Я велел изъясняться письменно”. На что буквально через год ведущий ученый-тюрколог Сергей Кляшторный (научный семинар 30 ноября 2012 года, Алматы) ответил своей версией. В частности, Кляшторный подверг сомнению не только перевод всей надписи, но и прочтение отдельных знаков. Нам удалось разыскать эту надпись, и сегодня мы приводим ее на страницах нашей газеты.
Кстати, оба ученых сходятся в том, что надпись выполнена таласским руническим письмом. Как правило, казахстанские надписи короткие, не стала исключением и надпись из Койтубека - она включает двенадцать вертикально расположенных знаков, читающихся снизу вверх - по мнению Игоря Леонидовича Кызласова, кстати, потомственного историка, такое расположение рун является характерным признаком алтайского варианта письма. (Л.Р.Кызласов, много занимавшийся и казахстанским материалом, внес значительный научный вклад в дело развития истории нашей республики.)

“Карта” на одном из камней горы Акберлы

И все же о надписи - патриарх современной тюркологии Сергей Григорьевич Кляшторный не согласился с чтением уже первого знака и, опираясь на особенности таласского письма, прочитал его как “q”, а не “u с умляутом”, и т.д. Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что последний пока вариант перевода этой надписи, которую Сергей Кляшторный называет маловариативной и не вызывающей особых затруднений, звучит так: “Каш Кюлюг (или: Я, Каш Кюлюг?) вырезал (на скале) луну”.
Поясняя свой перевод, маститый ученый объясняет, что “каш” - “бровь”, часто встречается в составе личных имен, а слово “кюлюг” в личных именах является даже обычным, особенно в енисейской эпиграфике. Немного подробностей - например, в древнетюркской скульптуре (VI-VIII века) проработке бровей уделялось особое внимание, во всяком случае, большее, чем в последующий кыпчакский период (X-XII века). Возможно, это было связано с какими-то важными антропологическими признаками, имевшими магическое значение, которые в связи с этим подчеркивались как иконографически, так и, как видим, эпиграфически.
Вообще в культуре многих древних народов волосам придавалось большое значение (вспомним Самсона), и не только у человека, но и у животных (например, сила лошади в ее длинном хвосте - это, в частности, отразилось на многих древних петроглифах Казахстана). Возвращаясь же к надписи, отметим, что не все знаки нанесены одинаковой техникой - так, имя (Каш Кюлюг) отличается от последующих знаков. Поэтому Кляшторным высказано предположение, что первоначально была выгравирована первая часть надписи, то есть имя, после чего тем же резчиком или другим лицом были добавлены остальные знаки. На наш взгляд, не исключена возможность того, что первоначально было написано только имя, может быть, владельца этой территории - надпись находится, как это часто бывало, над тропой в хорошо доступном и обозримом месте.
В общем-то вызывает вопросы и само содержание надписи. Например, почему автор надписи привлекает внимание к такому, казалось бы, случайному факту вырезанной им на скале луны? На это у Кляшторного свое предположение - возможно, имелось в виду начало месяца или даже года. А это, как рубеж между прошлым и будущим, конечно, имело глубокий смысл. Впрочем, в любом случае для архаичного мышления не было мелочей или случайностей, а возможность автора применить еще и вновь возникшую национальную письменность имела суперважное значение для поднятия его имиджа в своих глазах и глазах соседей, большинством которых, незнакомых с грамотой, это нововведение воспринималось скорее священным актом, нежели источником информации.
Впрочем, дискуссию по поводу этой интересной надписи, завязавшуюся между учеными, вряд ли можно считать законченной, пока мы не познакомимся с последующим мнением Игоря Кызласова, а также и других тюркологов, которые наверняка выскажут свое мнение по этому поводу. В любом случае это обсуждение, которое нынешней публикацией выводится уже на научно-популярный уровень, будет иметь значение как для углубления исторического знания, так и для популяризации древней истории Казахстана.
На этом пока все. В следующих публикациях мы расскажем о конном путешествии в уникальное место - на гору Акберлы (неподалеку от села Бургон (Урджарский район ВКО). Гора Акберлы имеет очень крутой нрав - во-первых, это сложный многочасовой подъем, а во-вторых, суровые погодные условия - сильные дожди, порой даже с градом, и пронизывающий ветер. Но если ты преодолел все это, Акберлы подарит возможность зафиксировать уникальные наскальные изображения. Здесь мифические существа, сцены с, по всей видимости, древними ритуалами, а также целые схемы-карты с дорогами, населенными пунктами и, конечно же, путешественниками.
Фото автора
Продолжение следует