Когда-то он выдумал историю про таинственный остров Барса-Кельмес в Аральском море, где замедляется время и пропадают люди. И клуб любителей фантастики МГУ принял это за чистую монету. На остров даже собралась ехать большая экспедиция энтузиастов. На то они и фантасты, чтоб заставлять верить в то, что кажется неправдоподобным. Сегодня культовый российский писатель-фантаст Сергей Лукьяненко любит поговорить о политике (главное, чтобы в его сигаретной пачке было то, что можно выкурить). И даже пишет на злобу дня в авторской колонке газеты “Взгляд”. На то они и фантасты, чтобы рано или поздно их прогнозы сбывались. Что ж, поживем-увидим

- Сергей Васильевич, почему Вы уехали из Казахстана?
- Во-первых, распался СССР, и мы внезапно обнаружили, что, в общем-то, коренное преобладающее население Казахстана исповедует ислам. Нет, я ничего не имею против, но это другая культура, другое общество и было понятно, что оно будет меняться в этом направлении. Сегодня, к счастью, Казахстан остается достаточно светским и дружественным России государством. Но в тот момент тенденция была не очень радостная. И пусть во мне течет татарская кровь, но все-таки по мироощущению и сознанию я русский. (Татары близки к русским по менталитету, но казахи все-таки несколько дальше, хотя из всех среднеазиатских народов они нам наиболее близки). Но подчеркну: лет 15-20 назад было неприятное ощущение, что Казахстан может совсем уйти в сторону исламского мира и стать достаточно радикальной страной. Хорошо, что этого не произошло. Но все равно страна стала немножко другой, чужой. Но я с удовольствием ее навещаю, у меня там остались друзья и родственники, но жить все-таки предпочитаю в России. Ну а во-вторых, все основные издательские центры, и тогда, и сейчас, находились не в Казахстане. Можно, конечно, жить в любой точке мира, но издаваться в Москве, но для начинающего автора гораздо полезнее жить где-то там, где издательства существуют.
- На недавно прошедшем Международном телекинофоруме “Вместе” писатель Юрий Поляков говорил: “Творческая интеллигенция не любит Россию. Почему? У нас патриотизм считается чувством не совсем приличным для творческого человека”. Вы признаетесь, что русский человек, к российской интеллигенции себя причисляете?
 - Нет. Как сказал в свое время академик Гумилев (в ответ на вопрос - является ли он интеллигентом): “Упаси, Господи! Я не интеллигент и у меня есть профессия”. Собственно, у меня ситуация такая же: я не считаю, что интеллигент и у меня профессия есть. Современная российская интеллигенция, сформированная с конца XIX века, - это своеобразное явление. Принадлежность к ней определяется не высшим образованием, не уровнем интеллекта, не родом занятий, а по большому счету как раз вот этой самой политической позицией, которая должна состоять в том, чтобы не любить свою страну, не любить власти и не любить народ. И, собственно говоря, она это и регулярно демонстрирует. Не зря В.И. Ленин, который, в общем-то, был человеком умным, несмотря на множество своих поступков, говорил, что интеллигенция считает себя мозгом нации, а на самом деле она не мозг, а... и далее несколько непечатно. Оппозиционный протест, возглавленный нашей интеллигенцией, по сути, абсолютно бесплоден, направлен не на реальное улучшение жизни и не на исправление власти. Никто не спорит, власти (любой страны) регулярно совершают массу глупостей. Но наша интеллигенция выдвигает заведомо невыполнимые требования, она отказывается признавать очевидное: факт, что Путин победил и победил с ощутимым перевесом. И этот факт понятен каждому, кто смотрит беспристрастно. Де-факто не было серьезных соперников, однако интеллигенция упорно этого не признавала, а когда это стало совсем глупо, оппозиционные вожди заявили, что у нас плохой и глупый народ, который не дорос до демократии и не надо вообще принимать во внимание его волю, выраженную через голосование. Смешно. По сути, наша оппозиция открещивается от своих же требований: честные выборы, воля народа и т. д. Как только эта воля оказалась не в их интересах, они тут же про нее забыли. Это не оппозиция, а клоунада и шутовство, попытка заработать какой-то политический капитал и тут же его радостно прокутить. Возможно, это просто игра на чьи-то интересы, гранты и прочие вкусности. Я и не люблю нашу оппозицию. Но и там есть масса достойных людей, которых уважаю за профессионализм в той или иной области. Однако, когда они попадают в это движение, складывается ощущение, что у них отключаются мозги. Помню, по Украине ходила фраза, которую говорила жена Януковича, мол, на “оранжевых” митингах раздавали “наколотые апельсины”. Над этой фразой тогда все посмеялись, но во время событий на Болотной я вдруг ее вспомнил. И подумал, что готов сказать что-то подобное, хотя это бред. Люди, собирающиеся там, внезапно начинали вести себя так неадекватно, словно их накачали каким-то психотропным зельем. То же происходит и в Интернете - видя все эти “перепостим” и “поддержим”, человек впадает в некритическое состояние, которым умело пользуются политтехнологи. Неприятно осознавать, что толпой манипулируют, тем более что попадаются на удочку манипуляторов-шарлатанов активнее всего люди с горячим сердцем, которые действительно хотят что-то изменить к лучшему. В результате протест, который мог привести к чему-то позитивному, превратился в ничто. Да, я поддерживаю существующую в России власть, но считаю, что оппозиция должна быть, она должна быть сильной, должна щипать власть, заставлять шевелиться и делать то, чего требует народ. Увы, у нас оппозиция стала не представителем воли народа, а представителем собственной воли, которая, в общем-то, достаточно далеко оттого, что народ хочет.

Справка “НП” Сергей Лукьяненко родился 11 апреля 1968 года в городе Джамбуле, Казахстан. В 1992 году окончил Алма-Атинский Государственный медицинский институт по специальности “врач-психиатр”. Живет в Москве. Первые книги вышли на рубеже 80-90-х годов. Известность писателю принесли романы “Лабиринт отражений”, “Звезды - холодные игрушки”, “Звездная тень”, “Ночной дозор”, “Фальшивые зеркала”.

- В одном из интервью Вы сказали, что “Казахстан и Украина сами попросятся в союз с Россией”. И даже предположили, что удастся заново объединить страны постсоветского пространства в одну большую державу.
 - А что? Это было бы очень хорошо. И мне кажется, это возможно до сих пор. Потому как есть страны, у которых уровень тяготения друг к другу и уровень общего исторического багажа очень высок. Это Россия, Украина, Белоруссия, Казахстан и, может, еще какие-нибудь из маленьких среднеазиатских республик. Есть такой замечательный умный дядька из Одессы (хотя живет большей частью в Москве) Анатолий Вассерман, он рассчитал, что для того, чтобы государство или федерация государств могли успешно развиваться, необходим некий минимум населения - около 250 миллионов человек. Именно таким количеством населения обладал СССР, что позволяло ему быть огромной сильной державой, миром в себе (у него были и свои ошибки, сейчас о них не будем). Именно с этой целью объединилась Европа, даже взвалив на себя обузу в виде Греции и Португалии. Почему? Потому что им нужно было это количество населения и территория, на которой можно было бы на равных конкурировать с Китаем и США. Ну а для того, чтобы наши страны развивались, были конкурентоспособными на мировой арене, а не служили источником сырья, людей и прочих ресурсов, нам необходимо войти в некую конгломерацию государств. Можно, конечно, слиться с Европой, забыв про все сложные вопросы прошлого, но ведь никто не примет. Даже если брать чисто экономическую составляющую, то ЕС не присоединит к себе такую огромную и проблемную страну, как Украина. А уж Россию - тем более, потому что тогда будет непонятно, кто кого к себе присоединил. Ну и, соответственно, если мы обречены оставаться территориями без какого-то количества населения, мы будем обречены на некоторую стагнацию, на то, чтобы все больше отставать в развитии производства, науки и служить некой территорией для выкачки ресурсов. И единственный путь, который бы позволил нормально развиваться и на равных существовать на мировой арене, - это некая форма объединения, возможно, конфедеративного устройства. От этого выиграли бы все, кроме чиновников, которые внезапно бы стали не такими крутыми, как раньше. Собственно, поэтому все и тормозится. В свое время Союз развалили именно для того, чтобы каждый почувствовал себя независимым президентом. Например, Белоруссия, в общем-то, состоит с Россией в неком едином государстве, но при этом у нее и финансы, и политика свои: белорусский президент не хочет утрачивать статус и полномочия.
- Но может произойти и так, что для объединения будет слишком поздно: с каждым новым поколением процент людей, которые никогда не жили в едином государстве, а следовательно, не помнят, что в этом было хорошего, а что плохого, все меньше.
- Конечно! Пройдет еще лет пятнадцать и объединение останется совершеннейшей фантастикой. Либо оно все-таки произойдет в той или иной форме, начавшись, например, со снятия таможенных и политико-административных границ. Ну а что будет дальше - разберутся следующие поколения.
- И все-таки русский язык объединяет сильнее, чем снятие таможенных границ. После распада Союза русские в Казахстане стали второй по величине (после Украины) диаспорой в ближнем зарубежье. Пожалуй, и в Казахской ССР, и в Украинской ССР по-русски говорило почти все население...
- Действительно, невозможно ведь всю мировую литературу - и техническую, и художественную - сразу (да и даже за довольно продолжительный срок) перевести на казахский и украинский языки. Помимо всего прочего, это экономически невыгодно.
Интересный факт: во время войны в Чечне на стороне сепаратистов был такой чеченский поэт, бард и боевик, который сражался против русских солдат. Эдакий чеченский Высоцкий (Тимур Муцураев. - “НП”) пел очень красивые баллады о джихаде, о войне с неверными. Он пел их на русском языке. Почему? А чтобы все понимали. Потому что даже в маленькой Чечне есть разные диалекты, и если он будет петь на каком-то одном, то другие не поймут и это снизит процент аудитории. Вот такая ситуация: кровавая война, в которой контрпропаганда против русских войск осуществляется на русском же языке.
Это, конечно, безумие. Но даже без этих крайностей русский язык остается тем главным инструментом, который скрепляет все постсоветское пространство в некую единую территорию - культурную, историческую. Собственно, поэтому с языком и борются, потому националисты в некоторых бывших республиках СССР русского языка обоснованно боятся - потому что он многое вытеснит, многое займет. Но займет по естественным причинам, не потому что он агрессивный и его будут палками внедрять, а потому что он удобнее. Потому что на этом языке удобнее общаться грузину с таджиком, а туркмену с украинцем. И потому что на этом языке уже существует достаточный объем необходимого мирового культурного базиса. С этим можно бороться, но этот факт не отменить никаким указом.
Ирина Ковалева

Украина