Людей искусства можно было бы назвать небожителями, если бы не тот факт, что они обитают вместе с нами на нашей грешной земле. Их, служителей муз, погружают и буквально затягивают в конфликты и разборки, финансовые баталии, кулуарные интриги, склоки, находящиеся уже за чертой творческой лаборатории, - святая святых, куда человек искусства никого не пускает. Лишь закрывает он эту дверь за собой и выходит наружу, чтобы явить миру свое творение, как на продукт его творчества налетают жадные менялы, стараясь извлечь из товара выгоду для себя. Но все же у творца есть единомышленники. К счастью, мир населяют не одни корыстолюбцы и нашу планету сотрясает не только жажда денег, но и тяга к прекрасному

Ты волна,
мутная волна?
Очень хотелось написать и не раз о перипетиях конкурса “Новая волна” в Юрмале для читателей “Нового поколения”. Но как только информация, казавшаяся мне эксклюзивной, бывала готова к отправке, интернет-ресурсы опережали ее с завидным постоянством.
Как не удивить читателей в Казахстане подробностями спора экономического характера, перекроившего светлые представления ностальгирующих жителей СНГ о конкурсе как таковом, с упорной периодичностью каждый год отменяемом и все 11 лет успешно возобновляемом. Как правило, на крутой волне противоречий в виде прилива претензий появлялся Игорь, сами понимаете, Крутой, а с латвийской стороны угрозу штормового предупреждения отражал Раймонд Паулс. Но на этот раз Паулсу было особенно нелегко. Он никогда не выступал под фонограмму сам, терпеть не мог за это всю российскую попсу, а тут от него потребовали озвучить мелодию никогда не написанных им песен о главном - кто, кому и сколько? Он искренне верил в возможность открытия новых талантов, а “Новая волна” каждый год смывала их в открытое море, оставляя пену банальных обсуждений для “жухлой”, как говорит маэстро, прессы...   VIP-зона
Место за столиком в VIP-зоне в прошлом году стоило 40 тысяч долларов. С неважнецким шампанским, скверным сырным плато, но рядом со звездами. Говорят, что в этом году будет дороже... И в этом году конкурс мог не состояться только потому, что российским организаторам отказали в праве продавать эти самые места за юрмальскими столиками. Это краткое содержание культурно-несодержательного спора.
Мы здесь, в Латвии, за Паулса сильно переживали, особенно когда он назвал российских организаторов конкурса “фюрерами новой волны”. Автора знакомых нам романтических мелодий нужно было сильно задеть, чтобы услышать из его уст такое.
Он не выражал свое мнение столь агрессивно даже в момент скандального краха Латвийского Крайбанка, из которого символ лучших представлений о Латвии до сих пор не может забрать почти миллион евро своих авторских накоплений.
Но не было бы, наверное, долгой дороги в дюнах его удивительных импровизаций, если бы он не умел переключаться. Он ушел в себя, чтобы всего за два месяца на подмостках театра провинциального города Даугавпилса осуществить постановку мюзикла “Дамский рай”.

Финансовый
аналитик Золя
Известный знаток женских характеров Эмиль Золя в музыкальном изложении Раймонда Паулса выступает как... финансовый гений, предсказавший 200 лет назад гибельные прелести ипотечного кредитования в сочетании со сложными схемами французского сетевого маркетинга:
“...подобно тому, как маркиза бывает взволнована грубым вожделением, промелькнувшим в глазах проезжего извозчика, мы привлечем сюда толпы женщин и будем держать их в своей власти, а они, обольщенные, обезумев перед грудами товаров, станут, не считая, опустошать кошельки. Их надо распалить, а для этого нужен товар, который бы их прельстил, который бы вызвал сенсацию”.
Вы не поверите, но мы с наслаждением перечитывали Эмиля Золя в ожидании премьеры. Жаль, что раньше его не было в списке гениев политэкономии рядом с Фридрихом Энгельсом: “Ныне о конкуренции может судить самая широкая публика: достаточно обойти витрины, чтобы узнать все цены. Каждый магазин вынужден снижать цены, удовлетворяясь минимальной прибылью; теперь уже нет места плутовству, теперь уже нельзя разбогатеть, ухитрившись продать какую-нибудь ткань вдвое дороже ее действительной стоимости. Наступило обратное: размеренная цепь операций с определенным процентом надбавок на все товары; залог успеха - в правильной организации торговли, причем последняя преуспевает именно потому, что ведется совершенно открыто. Ну разве не удивительное нововведение? Оно взбудоражило весь рынок, преобразило Париж: ведь оно создано из плоти и крови женщин”.
Ключевые слова - все из плоти и крови женщин: экономика и шоу-бизнес, разорение и богатство, вдохновение и успех. Наверное, Паулс, как Лев Николаевич Толстой, уехал в Борисоглебск за вдохновением (так прежде назывался Даугавпилс) по тем же самым мотивам: “Мне начинало казаться, что я схожу с ума, и я уехал на кумыс к башкирам”.

Увидеть Париж
и - купить!
В основе сюжета мюзикла - одноименный роман Э. Золя о судьбе девушки из провинции, приехавшей искать счастья в столицу моды и любви Париж. За внешней романтикой столицы и вывесками шикарных магазинов скрывается жестокий мир конкуренции, продажности, тщеславия и обмана. Главной героине мюзикла Денизе, “Золушке от Эмиля Золя”, - тем не менее, удается завоевать счастье, сохранив себя и не запятнав своей духовной чистоты: “Муре ввел на основе своего наблюдения новые приемы торговли. Отныне он стремился заинтересовать продавцов во всем, что они продают; он им давал известный процент с малейшего лоскута материи, с малейшего проданного ими предмета; это нововведение взбудоражило всю торговлю новинками и обостряло среди продавцов борьбу за существование, из которой хозяева извлекали выгоду. Борьба эта превратилась в руках Муре в движущую пружину, в организационный принцип, который он настойчиво проводил в жизнь. Он раздувал страсти, сталкивал интересы, позволял сильным поглощать слабых, а сам только жирел на этой борьбе.”
Вы можете себе представить, что на этот текст написали музыку? Не мотивчик мещано-дамских желаний, а мелодию на тему знаменитой в те времена ткани - шелка “счастье Парижа”.

“Дамский рай”. Сцена из спектакля и из жизни. Экономика и шоу-бизнес - из плоти женщин

До-ре-ми-рынок
Ну как же мы могли в период плановой социалистической экономики упустить из виду такие очевидные принципы: “Старинная коммерция, мелкая торговля чахнет именно потому, что не может выдержать конкуренции тех товаров, дешевизна которых гарантируется фирменной маркой. Ныне о конкуренции может судить самая широкая публика: достаточно обойти витрины, чтобы узнать все цены. Каждый магазин вынужден снижать цены, удовлетворяясь минимальной прибылью; теперь уже нет места плутовству, теперь уже нельзя разбогатеть, ухитрившись продать какую-нибудь ткань вдвое дороже ее действительной стоимости. Наступило обратное: размеренная цепь операций с определенным процентом надбавок на все товары; залог успеха - в правильной организации торговли, причем последняя преуспевает именно потому, что ведется совершенно открыто.
Актеры даугавпилского театра в интервью рассказывали, с каким удовольствием разыгрывали мизансцену с одной клиенткой, покупающей брюссельские кружева. Текст у Золя был такой: “Она подняла глаза и увидела прямо против себя ошеломленного мужа. Он стал еще бледнее и всем своим существом выражал покорное отчаяние бедняка, который присутствует при расхищении так дорого доставшегося ему жалованья. Каждый новый кусок кружев был для него настоящим бедствием: это низвергались в бездну горькие дни его преподавания, пожиралась его беготня по частным урокам, постоянное напряжение всех сил в аду нищенской семейной жизни”.

Маэстро Раймонд Паулс и мэр Даугавпилса Жанна Кулакова

Вы хотя бы раз
на миг забудьте
об оркестре
Остаться в сюжете Эмиля Золя с нюансами из политэкономии и подчеркнуть особенности дамского характера способна только его музыка, маэстро Раймонда Паулса. По его представлению этот спектакль напоминает слоеный торт. Каждому достанется лакомый кусочек. Кому-то хорошо пропеченный корж, а истинным ценителям прекрасного - заварной крем со взбитыми сливками.
Ну не могу удержаться, чтобы еще один кусочек изысканных ингредиентов дамского рая не упомянуть: “Тут были кашемир, саржа, вигонь, и продавец клялся, что ничего лучшего не найти, что этим тканям износу не будет. Но все это не удовлетворяло покупательницу. Затем пошли шевиоты, диагонали, вигони, все разновидности шерстяной материи; она трогала их из любопытства, ради удовольствия, и приказала показать даже гренадин и шамберийский газ”.
Я, конечно, женщина модная, но палантина из шамберийского газа у меня никогда не было. Если и в вашем гардеробе его не было и нет, то музыка латвийского композитора Раймонда Паулса сполна передает всю гамму возможных по этому случаю ощущений.
Татьяна Гульбас, Рига
Галя Галкина, Алматы