Юлиана Жихорь
Вчера в Астане ученые, политики и экономисты пытались разобраться в затянувшемся конфликте в Мангыстау: чего в этих акциях протеста больше - признаков трудового спора или ошибок государства?

Между прочим, диалоговую площадку для сторон предоставило “главное действующее лицо” противостояния - АО “ФНБ “Самрук-Қазына”, против дочек которой и “воюют” бастующие. Идея создания клуба “Эксперт” принадлежит главе фонда Тимуру Кулибаеву, дабы, как он сам сказал, “большое количество экспертов могли открыто поговорить”.
Одной из главных тем этого диалога стала “протестная культура” нефтяников Жанаозена: как-никак этот регион самый неспокойный в стране. Фактически город с некоторыми перерывами волнуется с 2008 года. И главное - является ли эта череда протестов трудовым спором или неким политическим явлением?
Все участники, вне зависимости от “окраски стороны”, единодушно констатировали: то, что могло бы быть трудовым спором, давно переросло в политику. А главное - виновато в этом само государство. Так, публицист Данияр Ашимбаев считает, что одна из причин волнений - быстро возросшее население города, за несколько лет численность жителей выросла с 50 до 120 тысяч человек. Причем большая часть приезжих (оралманы) не имеют высшего и специального образования, что значительно осложняет процесс их принятия на работу. Да и число рабочих мест в районе Жанаозена ограничено.
Этой же точки зрения придерживается и глава фонда “Самрук-Казына” Тимур Кулибаев. “Давным-давно надо было ограничить приезд сюда. Потому что социальная инфраструктура этого города не готова принять такое количество людей”.
Вторая важная составляющая произошедших событий, по мнению экспертов, - консолидация выступавших на почве их... некоторой несоциализированности, так можно сказать. Как заявил Кулибаев, люди “приезжают целыми аулами... У них есть свои лидеры, свои требования. Они не подчиняются никаким другим лидерам”. Аким Жанаозена Орак Сарбопеев подтвердил обособленность приезжих, что-де имеются в районе аксакалы, способные вразумить народ, но не слушают их бастующие: “Они их и не знают”.
Не знают бастующие и особенностей отечественного трудового законодательства. Так посчитала заместитель директора Института законодательства Республики Казахстан Сауле Бухарбаева, выступавшая на заседании. По ее мнению, в Казахстане законодательство весьма и весьма либеральное, коли решение о законности и незаконности забастовок принимает суд, а не сам работодатель, как принято во многих странах Европы. И вообще, заявила она, в трудовых спорах (коим и является этот конфликт) нет ничего страшного - это обычная практика. Однако пути решения этих конфликтов - вопрос совсем другой. И если Запад большей частью научился регулировать процесс улаживания подобных споров, то у нас сей процесс пока только в стадии становления.
К слову, завкафедрой политологии КазНУ имени аль-Фараби Гульнара Насимова задалась вопросом “научного окраса” событий. И пришла к выводу, что изначально работодатель не был готов недопустить забастовку, а профсоюзы (то ли по причине внутреннего раскола, то ли в связи с собственной некомпетентностью) не смогли остаться в законных рамках. И, что самое удивительное, так и не смогли четко сформировать требования бастующих. В общем, делает она вывод, рабочий люд подвергается социальному манипулированию. Но, по ее мнению, нельзя говорить о том, что Жанаозен - “катализатор” какого-то недовольства в стране.
А вот сопредседатель ОСДП “Азат” Булат Абилов посчитал, что ситуация в Жанаозене - зеркало страны. По его мнению, власть показала свою слабость в этом конфликте, в том числе и потому, что изначально приняла сторону работодателя. “С позиции силы ни с кем нельзя разговаривать”, - заявил он.
Однако заместитель гендиректора по корпоративному развитию и управлению активам РД “КМГ” Аскар Аубакиров был категорически не согласен с такой трактовкой, заявляя, что-де с 2008 года компания только и делала, что шла на уступки выступавшим рабочим (его точку зрения позже поддержали и другие эксперты), постоянно повышая зарплату. (В итоге, как было сказано, зарплата сотрудников “нефтянки” в Жанаозене сегодня самая высокая по стране.) Но “аппетиты” бастующих, мол, растут в геометрической прогрессии. По словам Аубакирова, среди требований бастующих было повышение зарплаты уборщицы до 300 тысяч тенге за смену (15 дней): “Где это видано, чтобы уборщица, даже на нефтяном предприятии, получала 2 тысячи долларов!?” К этому еще прибавляются требования то освободить из-под стражи сотрудника, арестованного за распространение наркотиков, то выставляются условия, кто должен руководить компаниями КМГ и ОМГ, то требования перенести на выбранное бастующими место генеральный офис компании.
То есть, как считают аналитики, “к требованиям повышения зарплаты присоединяются заведомо невыполнимые”. Но кому это надо - никто так и не смог объяснить.
Зато подсчитали, во сколько обходится такой политический шантаж: потери “ОзеньМунайГаза” от забастовки - недополучение 1 миллиона тонн нефти. Или, в пересчете на деньги, 54 миллиарда тенге недопоступления в бюджет и Национальный фонд и 40 миллиардов недопоступления в доход “РД “КМГ”. “Ущерб от этого колоссальный, - возмущался Кулибаев. - И если не приучить народ работать... У нас есть профсоюзы, у нас есть работодатель, которому надо предъявить свои права и обязанности. А не выходить толпой, останавливать предприятие. Мы ведь сами себе на горло наступаем”.
Обе стороны пришли к выводу, что власти пора прекратить замалчивать возникающие конфликты, а вовремя и адекватно информировать о происходящем в Жанаозене и иже с ним (один из участников дискуссии рассказал, что, несмотря на попытки найти в Интернете официальную информацию об этих событиях, натыкался только на мнение сторонников бастующих, а потому непредвзятого мнения у него так и не получилось составить).
А сенатор Куаныш Султанов предложил: дабы в будущем не возникало вопросов по уровню заработной платы работников этой сферы (именно это требование выставлялось как основная претензия бастующих), разработать “единую прозрачную систему оплаты труда” в отрасли, вне зависимости от формы собственности предприятия. Чтобы всем было видно, кто, где и сколько получает. Ну и заодно ввести на предприятиях институт “комсоргов”, четко следящих за настроениями каждого сотрудника.
Покритиковав друг друга, участники дискуссии разошлись. Договорившись в следующий раз встретиться для обсуждения роли и места Казахстана в Таможенном союзе и модернизации налогового законодательства страны.

Астана