Андрей Губенко
Вчера в Астане завершился саммит ОБСЕ, проведенный после затянувшегося (11-летнего) перерыва и впервые на постсоветском пространстве. Еще в начале года, когда Казахстан возглавил Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе, своей сверхзадачей он обозначил именно проведение саммита, который позиционировался, с учетом вышеназванных обстоятельств, не иначе как исторический. Стал ли он таковым?

Конечно, никаких войн на планете саммит не прекратил: старых - де-юре или новых - де-факто. Чего, впрочем, и следовало ожидать. Или неужели кто-то всерьез полагал, что за два дня можно разрубить гордиев узел на Кавказе под названием Нагорный Карабах (или Арцах, как именуют область армяне)? Этому “затянувшемуся” конфликту, как политкорректно называет ОБСЕ подобные войны без начала и конца, только в новейшей его фазе 20 лет... Вот и теперь президенты Азербайджана и Армении Ильхам Алиев и Серж Саргсян при очередной очной встрече призвали друг друга к компромиссам, попутно фактически заявив, что не намерены делать каких-либо уступок сами. Правда, при этом поблагодарив международных посредников в урегулировании конфликта.
Совершенно наивно было бы ждать какого-то креатива и в отношении решения проблем Афганистана. Все участники сошлись на том, что надо и дальше развивать сотрудничество с нынешним правительством этой страны. Ну а кто мог быть против? Ведь талибов на саммит не пригласили, да это себе даже и представить невозможно. Хотя... Всем также ясно, что без такой мощной, пожалуй, главной идеологической силы в Афганистане будущее этой страны обсуждать просто бессмысленно. Во всяком случае, пока эта сила есть... Единственным, кто об этом заикнулся, был Узбекистан, но его позиция не имела успеха у собравшихся, ибо руководитель узбекской делегации министр иностранных дел Владимир Норов заявил, что Узбекистан намерен сотрудничать с Афганистаном в рамках лишь двусторонних отношений, а не по призывам ОБСЕ.
Приднестровье, Кыргызстан, Косово - тот же практически сценарий... Ну не может ОБСЕ в нынешнем своем формате предложить какой-либо действенной миротворческой хирургии для клинических случаев в геополитике.
Это, впрочем, было ясно еще до начала саммита, до решения о его созыве. Собственно, изменение формата ОБСЕ, статуса и, если угодно, сущности этой организации - и было главной декларируемой целью мероприятия. Всем давно стало понятно, что организация, условно говоря, созданная для тотальной, цивилизационной битвы капиталистического Запада с “коммунистическим” Востоком, оказалась совершенно неповоротлива, опять-таки, условно говоря, в “партизанской” тактике - когда не стало социалистического блока, а вместо холодной войны появились горячие точки.
Однако Астана неожиданно стала свидетелем не “смены формата”, превращения ОБСЕ в некую, как заявлялось, переговорную площадку, а появления также, впрочем, площадки, только несколько иного рода - дискуссионной. Своеобразного парламента, где привыкший к согласию остальных членов пул ведущих государств ОБСЕ вдруг столкнулся с организованной оппозицией. Это было даже, своего рода, дежавю - вновь увидеть биполярную структуру в геополитике. С одной стороны - некоторые постсоветские государства, вдохновляемые, разумеется, Россией; с другой - пресловутый Запад.
В общем, все - как в старые добрые времена. Только теперь - в рамках единой, компактной организации. Парламент и есть.
Особенно хорошо это наблюдалось в отношении еще одной знаковой темы дискуссии: вокруг Абхазии и Южной Осетии. Запад в лице представителя премьер-министра и председателя палаты лордов Великобритании Ника Клегга заявил не только о территориальной целостности Грузии в рамках признанных международных границ, но и о том, что “Россия должна вывести свой контингент из Абхазии и Южной Осетии”. В ответ глава МИДа России Сергей Лавров предупредил, что Россия не поддержит формулировки тех итоговых документов саммита ОБСЕ в Астане, в которых будет идти речь о “конфликте в Грузии”. “Ни о какой территориальной целостности Грузии в прежних границах речи быть не может”, - заявил Лавров.
Конечно, если вспомнить, нечто подобное наблюдалось и 11 лет назад, на предпоследнем (теперь уже) саммите ОБСЕ в Стамбуле. Тогда Россия и Запад так же громко разругались из-за Чечни, после чего, кстати, началось новое охлаждение между ними. Но есть и отличия. Хотя президент Медведев улетел из Астаны и за день обозначенного ранее срока, тем не менее есть подозрение, что нового охлаждения не последует.
Тогда стороны повздорили, что называется, в сердцах, после “медовой декады” сближения прежних злейших врагов. То была пора эдакой юношеской политической наивности и, соответственно, утраченных иллюзий. Теперь же Запад столкнулся с совсем иным “Востоком” - уже достаточно опытной и политически расчетливой Россией в союзе с интегрирующимися с ней в новый блок постсоветскими государствами.
Возможно, для западных стран это было неожиданностью. И даже - скорее всего. Они, конечно, понимали, что саммит только географически проходит в Казахстане: на самом деле Астана стала делегатом всего евразийского пространства, формирующего сейчас новый союз (пока он называется Таможенным). И все-таки не ожидали столь сплоченной и при этом корректной оппозиции. Теперь геополитические споры об Абхазии и Южной Осетии, как и о Косово, обрели вполне цивилизованные, парламентские рамки. Нет отныне одной геополитической истины - есть цивилизованная (хочется надеяться) дискуссия.
Итог всякого мероприятия, несмотря на его сложность и многоуровневость, всегда можно обозначить кратко и емко. Под это правило подходят и саммиты ОБСЕ. Так, благодаря Хельсинки-1975 началась так называемая “разрядка”. Считается, что именно Париж-1990, где была подписана хартия для свободной Европы, документально закрепившая приоритет международного права над национальным, спровоцировал волну сепаратизма: пресловутый “парад суверенитетов” в Восточной Европе и распад СССР. В Будапеште-1994, собственно, и была образована нынешняя ОБСЕ (из СБСЕ - Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе), как постоянная организация со всеми полагающимися институтами. Ну, а о Стамбуле-1999 уже было сказано.
Вот и Астана-2010, похоже, заставит говорить о себе не только сегодняшних политических мэтров, но и завтрашних студентов. Мы все жили в эпоху после Стамбульского саммита, в мире, который был сформирован саммитом Парижским. До вчерашнего дня.