Алла Иванилова, Фарида Галиева
Ошибаются те, кто полагает, что понятие “научная революция” появилось по аналогии с революцией социальной - как фундаментальный переворот. На самом деле все было наоборот, и первая революция в мире была совершена именно учеными: а именно это слово ввел в обиход знаменитый астроном Николай Коперник.
С тех пор прошло немало времени, пока, наконец, “революционная научная ситуация” не созрела и в нашей стране. Сегодня отечественной науке требуются радикальные перемены. Иначе, опасаются не только ученые, но и политики, программа индустриального развития страны при нынешнем подходе к науке может остаться на бумаге

Средства
В научной среде за последние годы накопилось немало проблем: нет эффективных механизмов материального стимулирования научной деятельности; низкий социальный статус ученых, которые не заинтересованы повышать свой профессиональный уровень; старение научных кадров и отток их в другие сферы деятельности. Это далеко не полный список “болевых точек”. Ситуацию усугубляет недостаточное финансирование научной деятельности со стороны государства. Расходы на науку составляют всего 0,26 процента от ВВП. В перерасчете на американскую валюту это около 15 долларов на душу населения в год, что примерно в 60 раз меньше, чем в США, в 8,4 раза - чем в Финляндии и в 4,7 раза - чем в России. Общепризнанно, что при финансировании науки менее одного процента от ВВП никакой речи об инновационном развитии государства идти не может. Достижения развитых стран свидетельствуют, что на долю новых или усовершенствованных технологий приходится 70-85 процентов прироста ВВП. В этой связи казахстанские чиновники предусматривают к 2014 году повышение финансирования науки до одного процента ВВП, а к 2020 году - до двух процентов ВВП.
Но прежде чем увеличивать финансирование науки, необходимо поднять ее статус. Для этого был разработан новый законопроект “О науке”, который недавно был рассмотрен на заседании общественной палаты при мажилисе парламента.
Государство, пересмотрев систему финансирования, предлагает три формы: базовое, грантовое и программно-целевое. Базовое финансирование выделяется государственным научным организациям на текущее обеспечение научной инфраструктуры, в том числе содержание зданий, оборудования и материалов, на оплату труда, включая выплату пособия для оздоровления и доплату за ученую степень. Грантовое - на проведение научных исследований в целях повышения уровня научно-исследовательских работ. Его объемы утверждаются Высшей научно-технической комиссией на основании Национальных научных советов в соответствии с приоритетными направлениями развития науки и подлежат рассмотрению Республиканской бюджетной комиссией. В свою очередь, программно-целевое финансирование направлено на решение стратегически важных государственных задач и осуществляется на конкурсной основе по решению правительства.

Цели
И однако, прежде чем говорить о средствах, логично, на наш взгляд, определиться с целями. Разобраться с тем, какую науку мы хотим видеть и, соответственно, для чего она нам нужна.
И поэтому, сразу скажем, сравнение (даже в пропорциях) Казахстана с США, Европой и даже Россией нам представляется в данном случае не совсем корректным.
По объективным причинам мы едва ли когда-нибудь станем лидерами в машиностроении, организуем свою собственную Силиконовую долину и будем снабжать мир новейшими видами оружия. Надо быть реалистами. Мир таков, каким он сложился, и даже какая-нибудь высокоразвитая Великобритания не может конкурировать с немцами в производстве авто, а со швейцарцами - в “шоколадостроении”. Зато они умеют другое - на чем и специализируются.
Казахстану тоже надо сначала стать “научными реалистами” и определиться с приоритетами. А затем уже увеличивать финансирование.
О’кей, Казахстан может позволить себе выделять какие-то деньги на науку, но за каждую тенге чиновники от науки (не ученые) должны отчитаться результатом.
Можете ли вы гарантировать, что через 10, скажем, лет определенного финансирования в стране будут созданы хотя бы 2-3 новые технологии, с помощью которых можно будет производить и продавать востребованный и приносящий реальные деньги продукт?
Или то, что в Казахстане вырастит Нобелевский лауреат, предположим, в медицине, подняв таким образом престиж страны?
Нет? Тогда для чего тратить деньги?
А может, надо спуститься на землю (в буквальном смысле) и ограничить сферу наших научных амбиций, скажем, сельским хозяйством? Каких-то изобретений всемирного масштаба мы здесь не совершим, но кое-что в рамках страны сделать можно.
В частности, при том, что в лучших мировых житницах хлеборобы умудряются собирать урожаи по 60-80 центнеров с га, у нас средний показатель - 6-8. Мы понимаем, что климат в Казахстане не сахар, но ведь не в 10 раз он хуже, чем где бы то ни было на планете?! Дело, то есть, в технологиях - и не только в агротехнических, но и экономических. Почему бы государству не выделить из своих гигантских площадей некую зону нерискованного земледелия (это северные области страны), где, организовав правильное во всех отношениях производство, добиться урожаев хотя бы 25 центнеров, какие собирают на таких же, по соседству, землях китайцы. Это, конечно, не Нобелевский лауреат, но тоже конкретный результат, под который можно и просить, и получить деньги.

Кадры
Помимо финансирования одной из актуальных проблем в научной сфере является старение кадров. Некоторые руководители воспринимают ее неправильно. “Омоложение научных кадров это не есть омолаживание по дате рождения, по таланту надо омолаживать”, - считает президент Национальной академии наук Мурат Журинов. Однако талантливые молодые люди не пойдут работать в научные организации за 20-30 тысяч тенге.
Ситуация осложняется отсутствием в республике системы “поощрения” за научные разработки. “Выделяемые деньги на приборы идут на покупку дорогого оборудования, которое в основном используется для создания “потемкинских деревень”. Приходит комиссия, ей показывают - вот электроника, блестит, мерцает. А что исследователь, который делает науку, что он получает? Что ему от того, что в пять раз увеличился объем? Зарплата на месте, старые приборы на месте”, - отмечает Мурат Журинов.
Сегодня средняя заработная плата старшего научного сотрудника составляет 53 тысячи тенге (около 400 долларов). Для сравнения: в России - 1500 долларов. Чтобы решить этот вопрос, ученые предлагают изменить методику расчета: за основу взять среднюю зарплату старшего научного сотрудника и умножить ее на повышенный коэффициент, используемый для установления зарплаты в организациях, имеющих статус национальных (1,72). В итоге получается 92 068 тенге. На такую зарплату еще можно привлекать талантливую молодежь.

Звания
При обсуждении нового законопроекта “О науке” президент Национальной академии наук коснулся вопроса “незаслуженных” званий. “Если их за грецкие орехи включают в список на очередь, потом обеспечивают единогласным голосованием. Зачем нам такие кандидаты, доктора? Что они дают науке?” - вопрошал он и предложил перейти к прозрачной системе, “где не может быть протекции”. Мурат Журинов привел международный опыт. Так, в Соединенных Штатах Америки научный сотрудник становится профессором в том случае, если он своими разработками принес пользу университету на сумму не меньше миллиона долларов. Кроме того, в США считается, что научно-методические работы - это обязанность преподавателя. “А мы за это им ученое звание даем”, - негодовал глава казахстанской Академии наук.

Астана

История законопроектной деятельности в этой сфере показывает несерьезное отношение государственных мужей к науке. В 2005 году в мажилис были внесены поправки в Закон “О науке”. Рассмотрев их, депутаты пришли к выводу, что предложенные правительством изменения и дополнения не вносят ничего нового, и посоветовали Кабмину отозвать документ и разработать новый закон. В 2007 году поправки были отозваны, и уже в следующем году в парламент поступил проект нового закона, который также не содержал ничего нового, и вскоре его постигла та же участь - он был отозван. И вот в марте этого года в мажилис вновь внесли новый законопроект “О науке”. На этот раз депутаты им заинтересовались. На сегодняшний день поступило уже более трехсот поправок и предложений в правительственный документ. Из них 76 позиций имеют затратный характер. В этой связи парламентарии написали письмо в правительство на 230 страницах с перечислением затратных предложений и их обоснованием. Ответ еще не пришел, но депутаты надеются, что он будет положительным, поскольку считают, что без существенного финансирования законопроект так и останется на бумаге.