Марта Рогова

Пандемия и карантинные мероприятия существенно ограничили платежеспособность казахстанцев. Многие из них, не имея возможности работать, потеряли доходы (и даже при ослаблении карантина значительное число граждан продолжает оставаться без работы). “Раскачать” в этих условиях платежеспособность населения будет крайне сложно, а потому возникает угроза еще большей закредитованности казахстанцев и роста “токсичных” кредитов в банках

Номинальные среднедушевые доходы населения продолжают падать. В мае они составили 108,8 тысячи, снизившись на 1,6 тысячи в сравнении с апрелем. В июне показатель немного вырос - до 109 тысяч 98 тенге. Но до апрельского так и не дотянул. С учетом инфляции покупательская способность населения продолжает снижаться. Хотя средняя заработная плата, по данным Комитета по статистике, растет: в июле она составила 208 395 тенге против 196 922 тенге в июне и 197 950 тенге в январе.
Более того, по данным статистиков, во II квартале 2020 года среднемесячная номинальная заработная плата одного работника составила 212 035 тенге. Кстати, интересный факт: среднемесячная зарплата даже в самой низкооплачиваемой отрасли (сельском, лесном и рыбном хозяйстве) получилась выше, чем среднедушевые доходы по стране.
Подобные цифры довольно странные, учитывая, что карантин многих работников отправил “в нерабочее состояние”. Например, работавшие в сфере красоты (парикмахеры, мастера маникюра, массажисты, косметологи). Это одна из самых “населенных” трудовых сфер. К этому стоит добавить работников рынков, которые также последний месяц были в блокауте, сотрудников сферы дошкольного образования, спортивных объектов... Все эти граждане (особенно если они не входили в категорию наемных работников организаций, а являлись самозанятыми) лишились доходов.
При этом прожиточный минимум в Казахстане неуклонно растет. То есть жизнь медленно, но верно становится дороже.
Аналитики портала Finrpom.kz, проанализировав динамику доходов граждан, пришли к выводу, что показатели аналогичны кризису 2016 года. “Обычно после стандартного календарного снижения в I квартале (январь-март) в апреле и далее уровень доходов должен показывать стабильный поквартальный рост до конца года. Однако в этом году показатели апреля уступили мартовским, а в мае последовал очередной спад. Для сравнения: в прошлогоднем апреле наблюдался рост относительно марта 2019-го сразу на 6,6 процента, - сообщает Finrpom.kz. - Ранее подобное негативное падение покупательной способности наблюдалось только в кризисном 2016 году, который заметно ударил по кошелькам казахстанцев”.
Есть важное отличие ситуации 2016 года от нынешней.

В тот период Казахстану “аукался” тяжелый 2015 год: резкое снижение стоимости валюты ключевого торгового партнера - России, девальвация тенге летом 2015 года и отложенная инфляция: зимой-весной 2016 года цены начали “догонять” подешевевшую летом-осенью валюту. В этот же период резко снизились доходы крупных сырьевых компаний: цены на нефть рухнули ниже 30 долларов и потянули за собой стоимость металлов - наших основных экспортных товаров: сказалась экономическая стагнация в развитых странах мира. Тогда правительство вынуждено было идти на резкое сокращение бюджетных расходов, оставляя лишь социальные проекты и программы, направленные на стимулирование экономической активности.
В нынешнем году ситуация гораздо хуже: с короткими перерывами в нерабочем состоянии (без получения доходов) оказалось больше четырех миллионов человек. (Цифра сложилась исходя из заявок на получение матпомощи в 42 500 тенге.) Снижение уровня доходов у почти половины трудящихся страны (а в Казахстане из 9157,7 тысячи рабочей силы занятыми официально считаются 8703,7 тысячи) означает и гарантию снижения доходов у другой части казахстанцев: те, кто стал мало зарабатывать, будут и мало тратить. Причем речь идет не только об “излишествах”, но и о важных текущих тратах, включая расходы на еду.
Уже в прошлом году на продтовары казахстанцы тратили половину своего заработка. В этом, с учетом низких доходов, объем этих трат в общей корзине будет и того выше. А это означает, что на все остальное у большинства населения просто не будет денег: одежду, развлечения и походы в кафе. То есть доходы людей, работающих в этой сфере, будут также низкими. (Равно как и налоги, которые будут поступать в бюджет.)
Нехватка денег, как правило, не останавливает население от желания покупать. И поэтому в период кризисов массово растет объем займов в банках. Потребительские кредиты стали особенно популярны в кризисные 2015-2016 годы, составляя 64 и 62 процента соответственно от общего объема розничных кредитов. В прошлом году отмечали новый всплеск потребительского кредитования: более 63,3 процента. При этом удельный вес потребкредитов от всего кредитного портфеля банков второго уровня до 29,4 процента - рекордный показатель за все время. (В 2015-2016 годах эта цифра не превышала 23,2 процента.)
Учитывая тенденцию, можно ожидать роста портфеля потребкредитов в банках. И, соответственно, с учетом не самых радужных перспектив для экономики и платежеспособности граждан до конца этого года и на весь следующий можно уверенно спрогнозировать рост токсичных и невозвратных кредитов. Согласитесь, когда более четырех миллионов трудоспособных казахстанцев говорят, что в течение нескольких месяцев не имели денег на покупку хлеба, вряд ли можно рассчитывать, что при новых карантинах (а их исключать нельзя) у них будут средства для того, чтобы расплатиться с банками.

Нур-Султан