Мадина Меирманова
Москва пытается найти способ разработать сдерживающий механизм на цены на ГСМ для внутреннего рынка. Дело, как всегда, сводится к компенсации затрат нефтяников из бюджета. Но, судя по тому, что сейчас происходит в российских верхах, размером компенсации нефтепеработчики недовольны, а правительство пытается переложить все возможные затраты на рядовых потребителей. Как результат - россияне едут в Казахстан за дешевым бензином

Цена на бензин и дизтопливо в России - один из регуляторов “политических” настроений электората. В период выборов президента РФ цены на бензин заморозили, но сразу после них подскочили вверх в соответствии с рынком. При этом, естественно, серьезно ударив по карману потребителей. Правительство РФ тогда приняло оперативные меры по стабилизации ситуации: снизило акцизы на бензин и на дизтопливо с 1 июля 2018 года, нефтяники заморозили оптовые цены на бензин и дизтопливо с 1 ноября по 31 декабря 2018 года на уровне июня 2018 года, а с января по 31 марта 2019 года обещали удерживать их рост на уровне прогнозируемой инфляции. Даже Владимир Путин в то время на своей пресс-конференции заявлял, что “корректировка цен на бензин будет незначительной - в районе 1-1,5 процента, не более того”. Пообещав, что правительство найдет “рыночные механизмы” для дальнейшего сдерживания их на розничном внутреннем рынке.
Столь обнадеживающие для обывателя заявления сделали по одной простой причине - уровень жизни в стране неуклонно снижается, и цены на ГСМ могут стать еще одним триггером снижения доверия населения к власти, а, возможно, даже угрозой стабильности в России.

С января этого года Москва пытается ввести демпфирующий (стабилизирующий) механизм для стабилизации цен на бензин и дизельное топливо, пытаясь стимулировать нефтяников продавать дешевый ГСМ на внутреннем рынке. Смысл его в привязке компенсирующего механизма к разнице между установленной базовой ценой топлива и более высокой экспортной ценой. Так, при росте мировых цен на нефть и на нефтепродукты бюджет должен компенсировать компаниям 60 процентов разницы между экспортной ценой и условной расчетной внутренней ценой. При снижении мировых цен на нефть нефтяные компании будут перечислять в бюджет те же 60 процентов. Интересно, что при этом власти сами же снижают экспортные таможенные пошлины, но обещают в случае необходимости повышать налог на добычу полезных ископаемых. Дополнительным стимулом для разворота на внутренний рынок власти предусматривали отказ от возмещения НДС экспортерам.
Но ситуация сложилась так, что пока не власти платят экспортерам, а нефтяники отдают деньги в бюджет. Это произошло из-за низкого спреда (разницы цен) между ценой продажи нефти и нефтепродуктов в Европе, куда и отправляется основная масса российского экспорта нефтепродуктов. Так, в течение января-февраля этого года нефтяники продавали бензин на внутреннем рынке с дисконтом 3-10 тысяч рублей за тонну по сравнению с экспортом, но вместо того, чтобы получить компенсацию, наоборот, платили в бюджет из-за низких экспортных цен. По дизельному топливу обратная ситуация: в январе его поставки на внутренний рынок в основном осуществляли с премией к экспорту, но компании дополнительно получали из бюджета выплаты по демпферу.
Нефтяники уже предложили перестать привязывать демпфирующий механизм к текущим экспортным ценам, а зафиксировать позицию, при которой при мировой цене на нефть 60-65 долларов за баррель и текущем курсе рубля демпфер принимал бы нулевое значение. Если цена нефти будет выше диапазона, бюджет будет платить компаниям, если ниже - наоборот.
Одновременно с этим власти предпочитают идти проторенным путем и искать способ пополнения бюджета посредством ограничений экспорта и повышением акцизов на ГСМ.
“Правительство акцизы регулярно повышает (с 1 января на 10,7 процента на бензин и на 12,7 процента на дизельное топливо)”, - напомнила недавно на своей страничке в Facebook депутат российской Госдумы Вера Ганзя. По ее мнению, власти просто не могут отказаться от легких бензиновых денег, “потому что акцизы изымаются из карманов безропотного населения”.
Вообще практика “играть с акцизами” весьма популярна у властей.
Наседать на нефтяников никто не хочет: и в России, и в Казахстане они главные доноры бюджета. И любые ограничения экспорта или игры с экспортной ставкой (без компенсации ее по другим налогам на добычу) автоматически бьют по поступлениям в казну. Стимулирование нефтепереработчиков на увеличение модернизационных инвестиционных затрат (как было задумано, НПЗ будут получать обратный акциз, если уже модернизировали производство или намерены сделать это в течение ближайших трех лет) тоже не дало ожидаемого эффекта. Попытки же регулирования по принципу “чтобы никто не пострадал” ведут к существенным денежным потерям, компенсировать которые, по традиции, в России должен потребитель. А тот, разумеется, голосует “за” ногами, приезжая за дешевым бензином в приграничные регионы Казахстана и снижая тем самым свой уровень доверия к правительству.
Понятно, что любые дотации и льготы для основных игроков на рынке всегда были в любой экономике. Другой вопрос, насколько совершенна и прозрачна система поддержки, чтобы она позволяла избегать перекосов.
Ведь когда государство не может наладить разумную систему поддержки, все выливается в использование в пиковые периоды точечных инструментов сдерживания. А это отличное поле для “ловли рыбки в мутной воде”. Как, например, происходит в сельском хозяйстве во время посевной/уборочной. Дотации, которые выделяет государство на субсидирование ГСМ для сельчан, зачастую приводят к махинациям и коррупционным схемам. Акиматы, которые и определяют потребность в объемах дешевого дизтоплива для сельхозников, частенько превышают реальные цифры, “сливая” затем приписанные излишки в “черный рынок” и зарабатывая на этом процессе миллионы тенге. И такие примеры нередки. Когда система защиты интересов отечественного производителя терпит сбой, уродуется вся рыночная экономика. А это тянет за собой новые проблемы и нарушения. Включая рост коррупции.

Нур-Султан