Алла Иванилова
Недавно в Алматы некто сообщил о якобы заложенном взрывном устройстве в здании банка. Экстренные и оперативные службы эвакуировали людей, но после осмотра здания ничего не нашли. Как оказалось, это была очередная злая шутка. Между тем прошлый год был рекордным по количеству таких ложных звонков, и это несмотря на ужесточение ответственности за подобные розыгрыши. Правоохранительные органы не могут объяснить такой всплеск, но констатируют, что телефонный терроризм все еще остается одним из наиболее распространенных преступлений, наносящих существенный вред общественной безопасности

Чувства юмора, в этом случае черного, нашим людям не занимать. Если раньше телефонные террористы отделывались штрафом в размере 100 тысяч тенге в качестве компенсации за срыв работы городских экстренных служб и получали условный срок наказания максимум до четырех лет, то начиная с 1 января 2015 года за такие шутки наказание стало более суровым. Согласно статье 273 нового Уголовного кодекса “Заведомо ложное сообщение об акте терроризма” - это штраф до 5000 МРП, исправительные работы в том же размере, ограничение свободы на срок до пяти лет либо лишение свободы на тот же срок.
Министерство внутренних дел провело анализ и выяснило, что, как правило, ложные сообщения передаются без каких-то определенных целей, от безделья, либо под влиянием алкоголя или неустойчивого психического состояния. Причем основными мотивами являются хулиганские или корыстные побуждения. Наиболее частыми объектами посягательств остаются общественные места скопления людей (торговые дома, рынки, магазины, объекты общественного питания), административные здания государственных органов и учреждения образования, жилые помещения и объекты транспортной инфраструктуры (вокзалы, аэропорты).

“Невинные шутки” наносят серьезный ущерб обществу и государству, затрачиваются значительные бюджетные средства на выезд сил оперативного реагирования. В каждом случае для проверки информации привлекают большое количество сил и средств. Помимо правоохранительных и спецорганов на место, указанное телефонным террористом, выезжают скорая помощь, департамент ЧС, служба спасения, прокуратура и службы газо- и энергоснабжения. Кинологи с собаками и саперы обследуют каждый метр объекта, а в это время сотрудники центра оперативного управления ДВД вычисляют личность звонившего. После задержания “шутника” все задействованные в спецоперации экстренные службы предоставляют свой расчет. Отвлекая спецслужбы от реальных заданий, телефонные террористы заставляют их тратить средства на поддержание работоспособности специальных устройств для разминирования, не говоря уже о затратах на ГСМ для спецавтотранспорта. По средним оценкам, финансовый ущерб от эвакуации одного железнодорожного вокзала в крупных городах может доходить до одного миллиона тенге, а потери от каждого часа простоя крупных торговых центров исчисляются несколькими миллионами тенге. Кроме того, в результате таких действий случается паника, что может привести к человеческим жертвам.
Многие лжетеррористы весьма изобретательны и, чтобы избежать разоблачения, звонят с анонимно купленного на рынке одноразово используемого сотового телефона и такой же симкарты. Некоторые звонят из таксофонных будок, пользуясь средствами изменения голоса. Технически продвинутые создают одноразовый аккаунт скайпа и набирают номер полиции из интернет-кафе, где нет камер видеонаблюдения. Только единицы звонят со своего домашнего, рабочего или постоянно используемого сотового телефона. Помимо телефонной связи “шутники” используют электронную почту, сайты государственных органов, программы и сайты для обмена сообщениями. Также заведомо ложное сообщение можно послать с помощью смс, обычного письма и IP-телефонии.
В последнее время телефонные террористы буквально атаковали Россию. По оценке ФСБ, только в Москве ущерб от “минирований” составил 150 миллионов рублей. Всего же эвакуировали почти два миллиона человек из тысяч торговых центров, вокзалов и других объектов по всей стране. Причем вычислить и поймать телефонных террористов становится сложнее из-за использования ими специального программного обеспечения, скрывающего настоящие телефонные номера и IP-адреса.
Конечно, в Казахстане не такой размах телефонного терроризма. Несмотря на все ухищрения, полицейские совместно с органами национальной безопасности накопили достаточный опыт по раскрытию такой категории преступлений по горячим следам. На практике более 90 процентов звонков о якобы заложенном взрывном устройстве раскрывают в дежурные сутки.
Впрочем, несмотря на то, что “шутникам” грозит реальный тюремный срок, число сообщений о заложенных взрывных устройствах стремительно растет. В этой связи высказывают мнение об ужесточении наказания за заведомо ложные сообщения об актах терроризма. Так, в России за аналогичное преступление, в случае если погибнет хотя бы один человек, телефонному хулигану грозит штраф от полутора до двух миллионов рублей либо тюремное заключение на срок до 10 лет. В США в штате Луизиана в 2014 году 15-летнего подростка, несколько раз вызывавшего спецназ и сообщавшего о бомбе в квартире, где жили его конкуренты по online-игре, суд приговорил к 25 годам лишения свободы. Причем американская общественность встала на сторону судебной системы и поддержала вынесенный приговор.

За период с 2011 по 2017 год количество зарегистрированных преступлений по этой статье снизилось с 123 до 74. Однако в 2018 году лжетеррористы активизировались: в республике возбудили 143 уголовных дела. Статистику “подпортил” житель Алматы, который рассылал анонимные электронные сообщения о “минировании” различных городских объектов. В целом за последние пять лет по подозрению в причастности к лжетерроризму задержали 290 человек, из них привлекли к уголовной ответственности 258. За тот же период 17 процентов осужденных за телефонный терроризм составляют женщины (49 женщин за пять лет), семь процентов - несовершеннолетние. Более 80 процентов, или 230 человек, задержанных преступников являлись безработными или не имели постоянного рода занятий, при этом треть из них находилась в состоянии опьянения.

Астана