Артур Бабаев
Недавний бензиновый кризис стал еще одним подтверждением системных проблем, с которыми сталкивается любое молодое капиталистическое государство, и в частности, Казахстан. Правительство пытается сдерживать цены на стратегические товары, принося рыночную конъюнктуру в жертву политической и полагая (во многом справедливо), что сохранять социальную стабильность в стране нужно любой ценой.
Хлеб-сахар, вода, тепло, свет, топливо и прочие товары первой (в XXI веке) необходимости должны быть доступны людям, даже если придется отпускать их ниже себестоимости. Может, это и покажется кому-то нелепицей, логическим конфликтом, но он все же лучше общественного. Так-то оно так, но разницу между установленной и реальной ценой того же бензина кто-то все равно должен оплачивать. В противном случае его станет невыгодно производить и продавать, а это неизбежно приведет к дефициту, что, собственно, регулярно в стране и происходит - пока цену в очередной раз не поднимут

В странах с богатым капиталистическим прошлым эту проблему пусть не совсем, но решили: введя скрытый или явный налог на роскошь. Принуждая богатых за то же самое платить больше, чем бедные (посредством прогрессивной шкалы налогов), государство выступает в благородной роли Робин Гуда, до известной степени перераспределяя доходы. В бывших республиках СССР, где этот принцип некогда абсолютизировали, от него вовсе отказались вместе с плановой экономикой и коммунистической идеологией. А зря - идея-то (перераспределения) была перспективна, и западные социал-демократы в построении современного социального государства ее весьма удачно использовали.
Да и выхода другого нет. Конечно, абстрактно рассуждая, налог на роскошь не назовешь высшей справедливостью. Действительно, разве ж это справедливо, когда у предприимчивого, работящего, экономного миллионера отнимают часть денег и отдают их балбесу, лодырю, транжире?! Скажем больше, это насилие и откровенное зло, однако зло меньшее, по сравнению, скажем, с мировой революцией и даже местечковым погромом, которые непременно случатся, если на помощь не придут робин гуды - из лесу или налоговой полиции.

Разумеется, мы далеки от того, чтоб идеализировать этих последних. Есть доля истины в распространенном мнении, что декларируемая профилактика социальных недугов - всего лишь ширма для нечистоплотных чиновников (и аффилированного бизнеса), которым эта легальная частичная экспроприация нужна лишь в корыстных целях. Все так: больше поступлений в бюджет - больше и растрат, от неприкрытых хищений до официальных дорогостоящих прожектов.
Но, повторимся, иного пути нет. Если богатые не оплатят беднякам дармовой хлеб (копеечную “коммуналку”, дешевый бензин и т.д.), то через какое-то время сами станут зрелищем... Так свидетельствует история. Ну или, как вариант, платить должно государство. Это, возможно, подходило муниципалитету Древнего Рима, который подачки плебсу обеспечивал военными контрибуциями с побежденных врагов. Но Казахстан - государство миролюбивое, так что пополнять казну кроме как за счет собственных граждан не откуда. И если в соседней России цена на АИ-92 составляет 220 тенге за литр (в пересчете на наши деньги), или 65 американских центов, в США - 245 тенге (73 цента), в Китае - 350 тенге (доллар и четыре цента), а в Казахстане - 45 центов, то это значит лишь одно. Что разница доплачена из наших собственных карманов.
Доказательства?
Как известно, 30 процентов потребностей нашей страны в автомобильном топливе обеспечивает импорт. Это означает, что почти треть товара бензиновые трейдеры вынуждены продавать по цене ниже закупочной. Ведь, по существующим правилам, если АЗС не обеспечит постоянное наличие горючего (как в количественном отношении, так и в плане ассортимента), ей грозят огромные штрафы. Это, конечно, вопиющая несправедливость - заставлять коммерсантов торговать себе в убыток. И ошибочно полагать, что те со временем не найдут способов переложить расходы на плечи потребителей... Впрочем, вот так напрямую эти 30 процентов по кошельку обывателя как будто не бьют.
Другое дело - те две трети, которые отечественные НПЗ вынуждены производить и отпускать по цене значительно ниже рыночной. Чтобы они оставались на плаву и не разорились, правительство реализует им государственную нефть также за бесценок (или компенсирует разницу частным компаниям). В год три казахстанских НПЗ перерабатывают 15 миллионов тонн нефти, которая могла быть продана по реальной мировой цене, а не фактически по себестоимости. Не будем углубляться в далекую историю, но только в нынешнем веке, с тех пор как идут разговоры о топливной самодостаточности, Казахстан упустил выгоду от продажи почти 200 миллионов тонн нефти. Сейчас цена на углеводороды уже не та, что в пресловутые жирные годы, но даже если допустить, что в среднем страна потеряла минимум по 50 долларов на тонне, сумма составит около 10 миллиардов долларов!
Не один новый НПЗ, которого Казахстану не хватает. Два завода можно было бы построить!
Но кроме завода. Эти деньги можно было направить на те же социальные программы, строительство муниципального жилья, образование и здравоохранение, средства на реализацию которых подчас идут из Нацфонда. Однако, поскольку страна их недополучила, можно считать, что именно этими деньгами - 10 миллиардами долларов заплаченных налогов - расплатились казахстанцы за упущенную выгоду государства.
Так что, повторимся, это мы сами компенсировали “дешевый” бензин из своего кармана.
Мы понимаем, что схемы, которая удовлетворила бы всех, нет и быть не может. Но естественный (болезненный, но естественный) процесс расслоения общества на богатых и бедных государству необходимо держать под контролем. Именно эта внутренняя патология, а не внешнеполитические вызовы - главная угроза национальной безопасности.
Богатый должен платить за бедного, пусть это, повторимся, не вполне справедливо, не говоря уже о том, что противно природе богатого. Если не нравится выражение “налог на роскошь”, можно назвать эту дань хоть сакральным жертвоприношением, чтобы сохранялся статус кво. Впрочем, как ни назови, понятно, что надеяться на самосознание подданных особо не приходится. И о том, чтобы дань исправно взималась, должно побеспокоиться государство.
Бензин должен быть дешевым - этот постулат не вызывает возражений. Но для кого? Для самозанятого на старенькой “иномарке”-полуторке, которая кормит его с женой, еще и взрослым детям позволяет нет-нет помогать? Нет вопросов. Для пенсионеров, школьных учительниц, офицеров Вооруженных сил и прочих лиц с зарплатой бюджетного происхождения и размера - аналогично.
Но когда в каком-нибудь телевизионном репортаже с заправки о недопустимости поднятия цен на бензин негодует упитанный господин за рулем новенького внедорожника, габаритами, мощностью и ценой немного уступающего боевому танку, это почему-то не вызывает сочувствия.
Ну так от этой эмоциональной реакции населения и надо плясать. Все владельцы машин, у которых объем двигателя превышает, скажем, три тысячи кубических сантиметров (впрочем, цифру можно публично обсуждать с привлечением экспертов и широких масс), станут покупать топливо уже не по базовой ставке, а с определенной надбавкой. И далее надбавка будет существенно возрастать. В общем, прогрессивная шкала.
Технически осуществить это совсем не сложно. Определить, например, что каждый гражданин РК имеет право на некий гарантированный объем автомобильного топлива по базовой, то есть минимальной ставке - скажем, 50 литров в месяц (малолитражке хватит вполне).
По цене 150 тенге за литр. Следующие, скажем, 30 литров - уже по 180. Что свыше 100 - уже за 200 тенге. Ну и так далее.
Понятно, что обеспеченные владельцы дорожных крейсеров объемом под шесть литров аппетиты не умерят, но и платить им придется столько, что у всех остальных их роскошные авто будут вызывать уже не зависть, а сочувствие. И это спокойное отношение простого народа на малолитражках к шикующей элите тоже часть системы социальной справедливости. Ведь народ будет знать: богатые не только платят за бедных, но еще и за себя втридорога.
Разумеется, для отслеживания ситуации необходимо, чтобы горючее приобреталось на персональную топливную карточку. Конечно, у людей со средствами будет выбор: не хочешь “заморачиваться” с карточкой, плати как угодно и бери сколько угодно, но уже за совсем другую цену - не за нынешние “внутренние” 45 центов, а за мировые 65-75 (220-245 тенге).
Думаем, однако, что в массе своей люди предпочтут “заморачиваться” и станут считать деньги. Возможно, уже при выборе новой машины (как это и происходит во все мире)... Между прочим, и статистика потребления в стране топлива станет тогда куда ближе к реальной картине. Так что на нее можно будет опираться при расчетах - а нужен ли Казахстану еще один НПЗ? А может, при более экономном потреблении и вопрос сам собой отпадет? (Эта тема, впрочем, заслуживает отдельного исследования.)
Понятно, что без попыток обмануть систему не обойдется. И порой успешных. Иной пенсионер удовлетворится 30 литрами в месяц и оставшиеся 20 продаст какому-нибудь владельцу джипа по цене выше минимальной, но все же ниже рыночной. И оба они как бы обманут государство. Но величина этого черного рынка будет столь ничтожна, что ею, как в математике, можно пренебречь.
А даже если и не столь ничтожна - система все равно заработает и принесет социальные и прочие мультипликативные дивиденды.
Социальный эффект усилится, когда подобную схему применят и к другим стратегическим товарам. Когда дешевая вода, свет, газ и прочие коммунальные услуги станут доступны только жителям бюджетного жилья постройки полувековой давности. Предположим, до 75 квадратных метров площадью. Обладателям квартиры до 100 квадратов придется раскошелиться уже больше. Ну а с хозяев двух-трехэтажных особняков сам Бог велел брать за свет, как за то, чем он на самом деле и является - как за божественный дар (причем коэффициент ввести не только за площадь, но и за высоту, а обосновать тем, что высокий объект препятствует свободному нисхождению с гор в город воздушных потоков).

И только решив принципиальную социальную проблему богатых и бедных, уместно переходить к более частным. Например, к определению виноватых: кто именно посмел ослушаться идей, озвученных в Послании президента от 2014 года, где, собственно, и указано, что Казахстану необходим четвертый НПЗ.
Тем не менее это также весьма интересный вопрос. И давний. Известно, что о строительстве четвертого НПЗ задумывались еще в 2009 году. Тогда этот вопрос публично поднимал премьер-министр Карим Масимов, спрашивая: если модернизация существующих НПЗ обойдется в 3,5 миллиарда долларов (сейчас сумма выросла до 6,2), а строительство с “нуля” - шесть миллиардов, то не проще ли вложить деньги в новое производство? И хотя сначала министр нефти и газа господин Мынбаев посчитал эту идею не самой выгодной, отметив, что НПЗ все равно придется реконструировать, в 2011 году он все же сообщил о планах строительства нового НПЗ. Это было на VI Евразийском форуме KAZENERGY “Казахстан: 20 лет устойчивого роста, новые горизонты инвестиций и стабильного сотрудничества”. Тогда состоялся разговор о том, что строительство нового завода могут закончить к 2019 году.
Однако его до сих пор даже не начали строить! Так почему? И виноват ли в этом кто-то конкретно? Или же “виновата” экономическая ситуация в целом и острый вопрос рентабельности такого вложения средств, учитывая затраты на строительство, сегодняшнюю и перспективную цену на нефть, а также вопрос загрузки завода нефтью (точнее - чьей) и пути реализации готовой продукции.
Повторимся, цена поставки нефти на внутренний рынок существенно ниже, чем на внешний. Разница доходит до 2,5 раза. По сути, как уже объяснялось выше, наш топливный рынок дотируется государством посредством его доли в добываемой в стране нефти. И если при цене в районе “сотни” с такими “потерями” еще можно было мириться, то при нынешней - никак. Естественно, что при таком раскладе никто не заинтересован в дополнительной “благотворительной” нагрузке. А еще и в районе как минимум 10 миллионов тонн нефти в год. Иначе (есть расчеты, о которых неоднократно рассказывал вице-министр энергетики Магзум Мирзагалиев) строить НПЗ просто не рентабельно.
Но и это еще не все. Есть мнение, что возможный профицит топлива на рынке - с вводом нового производственного комплекса - никому из игроков этого рынка попросту не интересен. Мы помним, как в марте 2015 года Казахстан останавливал на 45 дней импорт топлива из России. Цены, естественно, не упали - хранить топливо тоже стоит денег. В общем, “краны” чуть не заржавели - представить только, что такое 45 дней (а потом еще месяц для дизеля) неоплаченного отпуска для целой отрасли, что занята на покупке топлива за границей....
Во многом причина невыгодности профицита топлива на нашем рынке объясняется тонкостями отношений между Россией, Казахстаном и Белоруссией, а именно главенствующим принципом нежелания портить отношения с соседями-парнерами (никак не конкурентами). В этой ситуации, когда стороны не желают из высоких политических соображений спорить “по мелочам”, отстоять интересы четвертого НПЗ крайне тяжело. Во всяком случае, никто из чиновников за наше светлое топливное будущее “рубиться” особого желания не выказывает.
Разве что раз в год-другой, по осени, когда вырастают очереди на заправках, и когда чиновники срочно начинают назначать крайних. Но это как бы не всерьез и не надолго. До очередного повышения цен.

Даулет Алтаев