Фарида Галиева
Понятие “общественное мнение” стало каким-то размытым. Чтобы составить представление о нем, чаще всего ориентируются ныне на социальные сети. Значит, и мнение нашего общества ушло куда-то в виртуальные пространства?

КТО МЫ, КУДА МЫ - ЗАЧЕМ? ДАВАЙТЕ СКАЖЕМ ЧЕСТНО
Давайте вначале определимся или попытаемся определиться - а кто мы сегодня есть? из кого состоит народ, населяющий нашу страну.
Недавно в той же виртуальной сети прогремела довольно широкая дискуссия на тему: кто он, типичный безработный в Казахстане в наше время? Ответ, судя по дискуссии, выглядел так: это селянин с неполным средним образованием. Ему 30 лет, он отправляется в город на поиски денег. Но не факт, что найдет...
И вот буквально на днях аналитики специализированного портала о рынке труда Enbek.kz (словно в потоке прозвучавшей полемики) опубликовали данные о количестве безработных в стране на исходе 2016 года.
Так вот, сегодня количество занятого населения в Казахстане составляет 8 миллионов 463 тысячи человек. Из них “самостоятельно занятых” - 2 миллиона 179 тысяч, а наемных работников - 6 миллионов 305,7 тысячи человек. Тогда как безработных у нас официально числится 447,4 тысячи человек.
Ситуация, прямо сказать, не дающая повода для оптимизма. С падением цен на нефть уже второй год подряд в Казахстане продолжается сокращение численности занятого населения. Если сравнить с концом года 2015-го, то есть с аналогичным периодом, то работников в Казахстане стало меньше на 90,4 тысячи человек.
И вот что еще отмечают наши органы, занимающиеся учетом трудоспособного населения: отмечается большой рост занятости в городах (на 37,4 тысячи человек) и сокращение работников в сельской местности (на 15,8 тысячи человек). Иными словами, люди бегут в города в поисках хоть какой-то работы. При этом количество городских безработных с начала 2016 года выросло на пять тысяч человек, а в сельской местности, наоборот, сократилось на 1,4 тысячи человек.
Эти данные статистики отражают внутреннюю трудовую миграцию “аул-город” и то, что максимальный уровень безработицы наблюдается среди людей в возрасте от 29 до 34 лет (7,1 процента). При этом тяжелее всего найти работу людям, получившим только начальное образование, - уровень безработицы среди населения этой категории составляет 10 процентов.
Любопытен расклад и среди тех, кто получил основное среднее образование, их среди безработных 9,5 процента. Одинаков уровень безработицы у имеющих незаконченное высшее и общее среднее образование - чуть превышает 6 процентов. Минимальный уровень безработицы среди населения с высшим образованием; его значение составило за второй квартал 2016 года 3,7 процента. При этом в сельской местности этот уровень еще ниже - 2,8 процента.
О чем говорят все эти цифры? А они говорят, причем очень красноречиво: в стране развивается ситуация, когда проблема занятости населения выдвинулась на первый план во внутренней политике. Потому что тендениции внутренней миграции заставляют задуматься над следующим: молодежь, мигрирующая в города, завтра будет в них превалировать над молодежью городской. А это приведет к крупнейшим после распада СССР социально-культурным изменениям в нашем обществе.
Как написал когда-то Майкл Митчелл, американский социолог, занимавшийся изучением последствий Великой депрессии в США в 30-х годах прошлго века: “Когда правительство забывает о том, кто в стране работает, а кто ездит по этой стране в поисках работы, то это очень быстро превращается в проблему - кто будет здесь работать завтра?”

“ВЫСОКАЯ ДОЛЯ НЕЭФФЕКТИВНОЙ ЗАНЯТОСТИ”
Как и везде в мире, в Казахстане человеку с высшим образованием сегодня больше шансов найти работу. Однако три из четырех увольнений происходят в городах, то есть, казалось бы, там, где как раз и наиболее востребованы хорошо образованные люди. Тогда возникает вопрос: а где же в основном трудятся сегодня казахстанцы? Или, точнее, какие отрасли народного хозяйства теряют сегодня работников?
Основная масса безработных в Казахстане была занята в строительстве (12,3 процента), торговле (11,9), сельском хозяйстве (11,8 процента).
А теперь приведем такие данные, позволив себе еще занять ваше внимание, но это важно. Среднее отработанное время на одного работника составило у нас в этом году 38 часов в неделю. Больше всего трудились специалисты, занятые в геологии и разведке недр, - 45 часов в неделю. Меньше всего неквалифицированные рабочие сельского, лесного, охотничьего хозяйств, рыбоводства и рыболовства - 24 часа в неделю. Заметим при этом, что основной причиной неполной занятости является отсутствие достаточного объема работ (у 32 процентов работающих) и наличие достаточного дохода (16,9 процента).
И, наконец, больше половины всех работников в Казахстане трудится не по специальности - это 58 процентов, или 4,9 миллиона человек.
Итак, вывод здесь однозначный: работа в стране есть. Ее, работы, много и она самая разнообразная. И люди на эту работу требуются, а в некоторых сегментах народного хозяйства их не хватает уже почти катастрофически. Например, специалистов в сфере IT-технологий. Неоднократно мы писали и о других технических и технологических спецах, и о работниках таких профессий, как токари, слесари и наладчики точной механики, инженеры.
Как сказал глава государства Нурсултан Назарбаев, выступая в марте этого года на молодежном форуме в Астане: “Есть сотни и тысячи дел, в которых нужны ваши свежие идеи и молодые руки”.
Но обрисованная нами выше картинка показывает, что по сути никакой выстроенной политики по созданию трудовых ресурсов в стране просто нет. Основным работодателем в настоящее время выступают малые предприятия - из 5,7 миллиона наемных работников 71 процент (4,1 миллиона человек) трудятся в организациях с численностью сотрудников менее ста человек.
И наконец, последняя тенденция 2016 года. В Казахстане существенно выросла так называемая территориальная трудовая мобильность населения. Каждый пятый труженик в Казахстане ездит на работу в другой населенный пункт. О чем это говорит? Приведем слова Даулета Аргандыкова, президента АО “Информационно-аналитический центр по проблемам занятости”: “У нас сохраняется высокая доля неэффективной занятости”.
То есть люди не могут найти работу там, где они живут, и где, надо полагать, тоже требуются и специалисты, и простые работники. И вынуждены ехать куда-то, чтобы заработать и кормить свои семьи и себя самих. И большинство этих людей, как следует из данных статистики, - это селяне. Вопрос: они не могут найти занятие, живя в своих хозяйствах? На своей земле? То есть не могут прокормить себя и своих близких?
Как сказал тот же г-н Аргандыков об отечественных работниках-мигрантах: “Это конгломерат различный, который отличается и по уровню доходов, по видам занятости и, соответственно, потребности. Мы говорим, что и у городских самозанятых, и у проживающих в сельской местности - они разные”.
Абсолютно верно, у тех, кто живет в городе, потребности одни, у сельчан, мягко говоря, другие. Если горожанин сидеть без дела и без денег просто не может, потому что ему за все приходится платить - и за воду, и за тепло, и за вывоз мусора, и за стоянку транспорта, и за передвижение по городу, даже за уборку снега на крыше многоквартирного дома.
То сельчанину, позволим себе заметить, со многими этими делами можно обходиться куда дешевле. Не будем тут перечислять такие преимущества более дешевой сельской жизни, как свой скот, например, или ту же воду, источники которой, что называется, частенько рядом с домом, если кто не жил на селе, объяснить все аспекты экономики домашних хозяйств вне города довольно сложно. А сами сельчане поймут нас и без описаний.

А ЧТО ЭТО - ОБЩЕСТВО ВСЕОБЩЕГО ТРУДА?
Выше мы привели данные о состоянии с трудовыми ресурсами в стране на конец этого года. Добавим: по мнению экспертов, которые эти данные анализировали, для Казахстана характерны риски в таких сферах, как внутренняя миграция, переполненность моногородов, трудовые конфликты.
Нет, мы не хотим сказать, что это движение, эта внутрення миграция напоминает хаос. Мы этого не говорим. Но то, что эти процессы никем не регулируются и даже нет попытки хоть как-то на них воздействовать в республиканском масштабе, - это очевидно.
Более того, процессы и тенденции в области формирования целых поколений казахстанцев как-то выпадают из поля зрения тех, кто у нас в стране должен заниматься и воздействием на общественное мнение, и на идеи, которыми наши люди должны руководствоваться. Нам могут возразить: есть у нас множество разных концепций, в том числе и в сфере трудового образования и воспитания молодежи. Есть. И мы приведем здесь выдержку из одного документа, относящегося к идеологической сфере.
“Выдвижение труда на первый план как основного движущего фактора социальной модернизации Казахстана - таков основной посыл идеи главы государства. По сути, все меры, предпринимаемые государством в направлении повышения занятости, преследуют в конечном счете цель формирования общества всеобщего труда”.
Сказано сильно и правильно. Но у нас вопрос: а многим ли казахстанцам известно, что в конечном счете у нас поставлена цель создать это общество всеобщего труда? И многие ли знают, что создание такого общества - это основа концепции нашей национальной идеи, согласно программным документам, созданным в кабинетах нашей власти.

ТОГДА ТЕМ БОЛЕЕ НАДО РАЗОБРАТЬСЯ С ТЕРМИНАМИ
Хорошо известно, что национальная идея должна отвечать текущим ожиданиям общества. Подчеркнем важность понятия “текущим”. Потому что национальная идея является ответом на конкретные и осязаемые вызовы текущего момента. Она не связана с “тысячелетней” историей, культурой и предпосылками - она вполне конкретна и актуальна для текущего времени и является реакцией на него.
Как пишет казахстанский экономист и политолог Айдархан Кусаинов: “Конечно, национальная идея обставляется как некая философская концепция типа “тысячелетних рейхов”, “особой роли народа в истории” - но это есть только идеологическая мишура”. Тогда как в повседневной реальности национальная идея - стимулирующий и активный элемент, поэтому она носит вполне реальный и прикладной характер и является определенной инструкцией, стереотипом поведения, алгоритмом действия, который применяется постоянно, автоматически в повседневной жизни.
А философские концепции потом надстраиваются интеллектуальной прослойкой или развиваются для более эффективного управления, его трансформации в интересах господствующих в стране сил.
Тема формирования казахстанской национальной идеи поднималась неоднократно и после обсуждения благополучно забывалась. При этом государственные органы, как здесь было уже сказано, призванные формировать или влиять на общественное мнение и общественную психологию, проявляли минимум активности в том, чтобы и это обсуждение, и само формирование национальной идеи поддерживать. В итоге страна живет без государственной идеологии. И это отнюдь не ее преимущество, как многим может показаться, а серьезный и даже тревожный фактор риска.
Давайте ответим на предельно простой вопрос: что мы создаем? Какую страну? Только не надо приводить бесчисленные концепции из официоза. Их, повторяем, мало кто в стране знает. Идеи, которыми руководствуются массы, должны быть простыми и кратко изложенными. Мы строим демократическое общество? Мы создаем общество всеобщего социального равенства и благоденствия? Мы считаем, что обе эти модели вполне совместимы или даже идентичны?
Заметьте, что даже слово “капитализм” у нас почти не употребляется. О какой же ясности в целях и задачах может идти речь, если мы боимся назвать вещи своими именами? Или о каком обществе всеобщего труда можно говорить, если не признаться честно в том, что мы плохо работаем. Разве не так?
В то время как развитые, но сопоставимые по ресурсам, размерам и населению страны (скажем, Канада и Австралия) показывают производительность на уровне 37-43 долларов за час работы, Казахстан демонстрирует показатель 14 долларов за час.
Естественно, этому есть свои объяснения. Во-первых, в настоящее время до 24 процентов рабочей силы страны занято в сельскохозяйственном секторе, который отличается на сегодняшний день очень низкой производительностью - 2 доллара за час работы. В секторе с более высокой добавочной стоимостью, допустим, в услугах, час работы приносит 13 долларов, а в производстве - 25 долларов.
Но если страна до сих пор ставит перед собой цель войти в тридцатку самых конкурентоспособных стран в мире, то с такой производительностью труда мы будем туда входить неизвестно сколько лет, а то и десятилетий. Причем за последние годы этот показатель почти не меняется.
И вот тут мы хотим применить слово, которое тоже в последнее время у нас употребляется довольно редко, но если и употребляется, то только в негативном контексте. А слово это - пропаганда.

ИЗ ВСЕХ ИСКУССТВ СЕГОДНЯ ДЛЯ НАС ВАЖНЕЕ - ПРОПАГАНДА
В не столь давние времена, памятные лозунгами “Слава КПСС!”, “Народ и партия - едины”, “Пятилетку - в четыре года!”, пропаганда считалась делом важным, ответственным и как минимум безвредным (большинство населения эти лозунги не воспринимало всерьез).
После крушения СССР слово “пропаганда”, вызывающее стойкие ассоциации с советским агитпропом, приобрело, как говорят политологи, негативную коннотацию. Между тем пропаганда в переводе с латыни, - “подлежащая распространению вера” (ргораdо - “распространяю”). В современном значении - “распространение политических, философских, научных, художественных и других взглядов и идей с целью их внедрения в общественное сознание и активизации массовой практической деятельности”.
Понимаете - практической!
Все, что показывается, говорится, пишется для широкой аудитории и у нас, и за рубежом, должно, конечно же, подвергаться если не критическому анализу, то хотя бы первичному осмыслению, независимо от того, чей это телеканал, радиостанция или газета. Но дело в том, что массовое сознание, как правило, некритично.
В любой стране большинство обывателей зачастую слепо верят всему, что им внушают газеты или телеэкран. Если говорить о государственной пропаганде, то здесь многое зависит от типа государства, от политического режима в нем. В демократическом государстве, каковым является и Казахстан, вести целенаправленную пропаганду труднее, потому что есть и другие источники информации.
А существует ли, например, пресловутая “американская пропаганда” или это миф, созданный противниками Америки?
Разумеется, существует. Ответственно об этом заявляем. Причем внутренняя и внешняя. При этом нельзя сказать, что внутренняя пропаганда в американском государстве похожа на прежнюю советскую. Вести такую пропаганду в США весьма затруднительно, потому что благодаря выборам и другим демократическим процедурам там слишком часто обновляется власть - на местном и федеральном уровнях каждые два - четыре года. Поэтому американцы, как правило, не настроены слепо и безоглядно верить кому-то или во что-то.
Критическое восприятие собственного государства и властей у них сформировано достаточно давно, как и сама атмосфера широкой общественной дискуссии. Хотя, конечно, в периоды выборов партии и кандидаты заняты нечем иным, как именно пропагандой своей политики, своих программ и себя лично. Без этого не привлечешь электорат. Иначе обстоят дела с пропагандой внешней.
После Второй мировой войны Соединенные Штаты создали информационное агентство ЮСИА, которое стало заниматься внешней пропагандой - распространением информации об Америке, ее истории, культуре, государственном устройстве. Материалы агентства были нацелены на создание привлекательного образа США в других странах. И понятно, почему это требовалось: внешняя политика США стала развиваться в русле глобализма. А глобальный лидер нуждался в позитивном образе.
В 1999 году агентство ЮСИА было расформировано. Свою задачу создать привлекательный образ США оно, на наш взгляд, выполнило. Оно вело пропаганду исподволь, ненавязчиво. Именно такая “мягкая” пропаганда достигает гораздо больших результатов, чем прямолинейная, тупая и “железобетонная”, как когда-то в СССР.
Вообще в США издавна ведется спор: как Америка должна влиять на мир? Одна группа государственных деятелей и политиков считает, что не обязательно влиять на мир и завоевывать себе союзников какими-то жесткими мерами. Насильно мил не будешь. Это же можно делать по-другому - силой собственного примера. Да, это долгий путь, и не всегда он приводит к быстрому результату. Но он вернее и надежнее.
Если твой потенциальный союзник - человек или государство - увидит, как ты живешь, какие действия совершаешь, какие ценности исповедуешь, и сформирует в себе внутреннюю потребность следовать за тобой, воспринимая тебя как модель для подражания, - это и станет главным итогом такого рода пропаганды. Это не прямая и жесткая пропаганда. Это способность своей политикой, своим поведением привлекать на свою сторону даже противника и вести его за собой.
Но мы видим в США и примеры другой пропаганды - грубой, навязчивой, агрессивной. Одних Америка привлекает, а других отталкивает. Если бы не отталкивала, в мире не было бы и антиамериканизма.
Тем не менее и в Америке, и вообще на Западе прекрасно понимают: пропаганда была, есть и будет. В любом государстве. При любом политическом строе. Как ее воспринимать - это другой вопрос. Когда с молодости человек подпадает под влияние мощной пропаганды, то потом, спустя годы, он становится ее постоянным и восприимчивым адресатом. Даже если он и понимает, что должен критически смотреть на вещи, ему все равно трудно переломить себя.

КОРОТКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ
Однако монополизм губителен не только в экономике, но и в любой другой сфере. Именно поэтому обществу всегда нужна альтернативная информация. Необходимы общественные дискуссии, свободный обмен мнениями. Именно благодаря этому и формируется критическое сознание и критическое восприятие мира, а в конечном итоге - и более зрелое общество, которому “промывать мозги” будет не так-то легко. Каждый должен беречь собственное сознание, не превращая его в жертву пропаганды.
Но влиять на все эти дискуссии и свободный обмен мнениями на Западе научились филигранно. Именно поэтому люди, живущие там, несмотря на плюрализм мнений, в большинстве своем поддерживают такие акции, как вторжение в Ирак или бомбардировки Ливии. А уж относительно своих стран мнение там безапелляционное - это самые лучшие места на Земле и самые эффективные экономики, не говоря уже об уровне жизни и защите прав человека.
И считают так эти люди благодаря мощнейшей идеологической обработке и изощренной пропаганде.
А вот мы даже слова этого стыдимся. Может быть, поэтому у нас постоянно муссируются темы типа “борьба с пропагандой ЛГБТ”, с пропагандой экстремизма и насилия, с пропагандой чуждых нам ценностей? У нас постоянно борются с какой-то вредной и опасной пропагандой. А вот своей пропаганды близких нам и необходимых именно сегодня ценностей мы не имеем.
Пора подумать и об этом?