Константин Богданов, обозреватель “РИА Новости”
Путин ориентирует элиты на “деофшоризацию”
Владимир Путин в послании Федеральному собранию РФ презентовал пакет мер и ключевых задач, который можно охарактеризовать как повышение ответственности и “деофшоризацию” национальных элит - чиновной и деловой.
На пути к решению этих задач, вполне вероятно, встанет сам корпус российских элит - неповоротливый, давно и крепко сложившийся, пронизанный неформальными коррупционными и бизнес-связями. По тому, как и насколько быстро преодолеют его сопротивление, можно будет судить о серьезности намерений руководства России в деле повышения эффективности государственной машины

Судя по всему, будет продолжен тренд на усиление личной ответственности чиновников, которому было положено начало в период президентства Дмитрия Медведева (заметная ротация кадров и увольнения федеральных чиновников идут именно оттуда). Но - введя в системное русло новых правил.
Только так, например, можно охарактеризовать предложение Путина ввести институт профессиональной дисквалификации для проштрафившихся чиновников, отстраненных от занимаемой должности, - они могут попасть под временный запрет на профессию.
Кроме того, разработан пакет ограничительных мер в отношении контроля за зарубежной собственностью чиновников. Президент считает вполне разумными ограничения в отношении права чиновника владеть зарубежными счетами. Владение же зарубежной недвижимостью должно сопровождаться раскрытием источников доходов, из которых покупка этой недвижимости профинансирована.
Значительный интерес вызывает и предложение президента о контроле за расходами топ-менеджеров государственных компаний и членов их семей. Ни для кого давно не секрет, что сращивание с “частными лавочками” и выкачивание средств из госкомпаний носит характер, близкий к нетерпимому. Решения же в самих компаниях нередко принимаются не на основе федеральной стратегии отраслевого развития, а в интересах сателлитного бизнеса управленца.
Особенно интересна здесь ремарка президента о том, что прокуратура теперь имеет право в судебном порядке требовать изъятия имущества, “приобретенного в результате необоснованного обогащения”. Памятная по советским временам формулировка “с конфискацией имущества” может заиграть новыми красками.
Неразделение власти и бизнеса в ряде случаев очень удобно - например, в части обращения к элитам, единому источнику кадров для экономики и государственного управления. Повышение ответственности государственных чиновников российский президент дополнил формулировкой требований и к деловому сообществу.
В части бизнеса это намерение получило от Путина конкретный термин “деофшоризация”. Речь идет о том, чтобы повысить конкурентоспособность российского экономического законодательства и судебной системы с тем, чтобы частный бизнес перестал замыкать ключевые участки своей работы в зарубежных финансовых и юридических институтах и перевел полный цикл деятельности в Россию.
Путин предупредил россиян, что ближайшие годы для страны будут переломными. Нужно понимать, что без системных перемен в госуправлении, при господствующих нравах и неписаных нормах государственного регулирования бизнес “деофшоризироваться” не станет.
Собственно, “офшоризация” во всех ее видах - от аккумуляции прибылей, что приносят российские активы за рубежом, до заключения сделок в зарубежных (как правило, в британской) юрисдикциях - и была реакцией делового мира на нестабильность и непрозрачность правил игры, на коррупцию, произвол силовиков и широкое распространение рейдерских захватов.
Но, системное разложение и коммерциализация государственного аппарата сверху донизу зашли слишком далеко. И если на волне растущих реальных доходов (до 2009 года) население в массе своей готово было мириться с коррупцией, “кормлениями” и некомпетентностью чиновного сословия, то в условиях экономической стагнации все сильнее начали предъявляться претензии к чудовищным сметам бюджетных трат и демонстративному личному потреблению правящих слоев.
Эмоциональным пиком этих претензий стали зимние протесты 2011/2012 года, спровоцированные ситуацией вокруг думских выборов, но к тому времени уже подготовленные копившимся много лет раздражением от дороговизны и неэффективности государственной власти и сращивания чиновничества с бизнесом.
Ситуация такова, что необходимость кардинальных перемен уже транслируется высшим руководством России. Остается понять, в какой степени машина российской элиты - неповоротливая, традиционно живущая в собственном внутреннем времени - готова меняться по директиве высшего руководства.
Слишком долго вбивались в подкорку правила игры, где должность и бизнес неразличимы. Если в данный момент принято решение пусть не о коренном сломе правил, но серьезной их модификации, этот курс почти наверняка столкнется с мощной кампанией саботажа на всех уровнях властной пирамиды.