Константин Маскаев
Когда нельзя помиловать?
Жестокость и тяжесть преступлений последнего времени ставят под сомнение практику гуманизации законодательства в части, где оно касается наказания. Мы уже свыклись с тем, что “цена” кражи, хулиганства или мошенничества мало чем отличается от наказания за жестокое насилие и убийство.
Сдерживающих факторов - все меньше. А способов избежать сурового наказания предостаточно

Тут и армия адвокатов, и подкуп на стадии предварительного следствия, и ангажированность суда. Амнистия и УДО. Даже казнокрад-коррупционер рассчитывает достаточно быстро вернуться на свободу, при этом не особо потеряв в имущественном или финансовом положении.
Но если совершение финансовых и хозяйственных преступлений встречает определенное понимание в обществе и оправдывается особенностями менталитета, то гуманизм в отношении убийц (особенно серийных), педофилов, маниакальных садистов, террористов и прочих подобных преступников уже давно просится в дискуссионное поле.
Смертные приговоры в Казахстане не приводят в исполнение с декабря 2003 года. Высшей мерой наказания является пожизненное заключение. Все это время действовал и мораторий на вынесенные ранее смертные приговоры. Лишь в июле 2009 года президент подписал Закон “О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам смертной казни”. Поправками предусматривали сократить сферу применения смертной казни как высшей меры наказания. Перечень сократили с 18 до 8 преступлений, за которые может быть назначена смертная казнь.
В частности, казнь сохранялась или устанавливалась за геноцид, наемничество, государственную измену, посягательство на жизнь президента республики, диверсию, терроризм, применение запрещенных средств и методов ведения войны, а также планирование, подготовку, развязывание или ведение агрессивной войны. Но, напомним, в настоящее время действует мораторий на исполнение казни. В остальных десяти случаях, предусматривающих смертную казнь, предложили заменить ее пожизненным заключением.
Следует вспомнить, что отказ от такой “безотзывной” формы наказания, как казнь, произошел в период самой новейшей истории - уже на постсоветском пространстве. И в СССР, и в законодательствах отдельных республик смертную казнь предусматривали за ряд преступлений против личности, общества, государства. Казнили, попутно конфисковав имущество, даже за хозяйственные преступления, хищения любых форм госсобственности. Конечно, зависело от масштабов содеянного или важности проектов, в бюджет которых запустил руку расхититель. Априори под угрозой расстрела оказывались руководители национальных проектов. Быть может, поэтому стране было чем гордиться и что продемонстрировать миру, будь то ракеты, субмарины, промышленные гиганты или предприятия по добыче стратегического сырья? Потому что состояние опасности не оставляет места лености, стимулирует творчество и предостерегает от соблазнов.
Но речь о другом. О причинах отказа от этого дамоклова меча. Республики бывшего СССР перестали казнить под нажимом Евросоюза. Таким образом, новые демократии демонстрировали свою лояльность и совершенно безосновательно признались в инфантилизме. Старые же демократии, заняв покровительственную позицию, культивировали в нас комплекс неполноценности и помогали его преодолеть.
Оценивая произошедшее с позиций того, чем все обернулось, эта заинтересованность Запада в “чистоте рук” нашего законодательства выглядит как продуманная диверсия. Чиновник или бизнесмен, ослабляющий позиции страны, подрывающий ее авторитет, предающий или обкрадывающий сограждан, просто перестал бояться. А вместе с ним потеряли страх все его пособники в лице правоохранителей, судей, других чинуш и прочих, которые при прижнем раскладе могли бы оказаться в числе соучастников.
Сегодня ни в обществе, ни в среде правоведов нет единого мнения о том, нужна ли смертная казнь и был ли оправдан отказ от ее исполнения.
В пользу применения сохраняется довод о возмездии, как условии торжества справедливости. Допустимо ли бороться за жизнь того морального урода, который насиловал и убивал свои жертвы, женщин и детей? Или оставлять в живых террориста, перечеркнувшего жизни ни в чем не повинных? В первом, как и во втором случае вообще может идти речь о совершенно неисправимом преступнике. Возьмем того же Брейвика. Он не то что далек от раскаяния. Он демонстративно самодоволен, гордится совершенным и оправдывает себя, предлагая отпустить его на свободу. И это позволяет ему гуманное европейское общество, которое взято в прицел террористом.
В наших реалиях уместно было бы использовать смертную казнь (или хотя бы саму возможность ее применения) как предупреждение наиболее тяжких преступлений. Следует понимать, что в таких случаях приговор выносят не как меру наказания или перевоспитания (какое уж тут перевоспитание!), а как жесткий эффективный пример.
Одним из аргументов отмены смертной казни является невозможность исключения судебной ошибки или фальсификации следствия. Но для того и должна быть достаточная временная дистанция между вердиктом и исполнением, чтобы еще раз убедиться в виновности или доказать обратное.
На фоне этого весьма сомнительного гуманизма отсутствие казни, как формы наказания, в иных случаях вообще не оставляет никаких шансов преступникам. За один лишь месяц нам стало известно о двух полицейских операциях, в которых всех фигурантов уничтожили. В одном случае спецназ уничтожил группу уголовников, убивших накануне двоих полицейских. С большой вероятностью можно допустить, что полицейские, прибывшие взять преступников, могли использовать любой повод, чтобы не оставлять никого в живых. После пятничной операции по захвату террористов в Баганашиле также не осталось живых. Даже если не подвергать сомнению, что и в первом, и во втором случае против полиции выступил реальный коварный и непримиримый враг, остается вопрос: можно ли было хоть кого-то оставить в живых?
Однозначный ответ на него, скорее всего, в компетенции специалистов, и его не выведут в публичную плоскость. Но мы можем предположить, что, будь в системе наказаний казнь, полиция могла бы передать решение на этот счет в руки правосудия. А так - и спецоперация спишет, и другим, возможно, неповадно будет.
В этом году депутаты российской Государственной думы инициируют обращение к президенту РФ с предложением отменить мораторий на смертную казнь за ряд тяжких преступлений, в том числе детоубийство, распространение наркотиков, терроризм и еще по двум-трем составам преступлений. Это, безусловно, выведет Россию из ряда международных обязательств. Но создаст определенный заслон и в какой-то мере защитит граждан, считают российские парламентарии.
Ни для кого не является секретом, что в таких признанных демократиях, как США и Япония, продолжают казнить без оглядки на укоризненные вздохи европейцев. Собственно Европа не очень-то стремится как-то повлиять на этот порядок вещей. А в иных случаях, которые можно отнести к военным операциям под флагом возмездия, даже принимает участие.
В США по-прежнему казнят убийц, террористов и наркобаронов. Причем четырьмя современными способами! А в Европе даже на фоне эскалации насилия и террористической деятельности собираются строить специальную тюрьму для Брейвика... Попутно Европа всерьез собирается признать однополые браки. Не предложат ли и нам в скором времени этот “цивилизационный закидон” на пути от “дремучего” прошлого к прогрессивному настоящему? И мы покорно согласимся с новыми веяниями? Или у нас свой путь? И своя твердая непререкаемая позиция.