Юлиана Жихорь
Вчера в Астане весь день обсуждали кризис международной финансовой архитектуры. Эксперты в один голос говорили о том, что “надо что-то менять”, но что менять и как, решить так и не смогли. Экономисты опасаются, что любые их рекомендации натолкнутся на неприятие со стороны правительств, которые, если следовать советам, вынуждены будут отказаться от значительной части суверенитета в пользу мировой экономической стабильности

К сожалению, как показали последние кризисные годы, мировая финансовая архитектура сегодня не отвечает стоящим перед ней вызовам. Так, государства до сих пор продолжают накапливать внешние долги при полном отсутствии (как считают эксперты) стратегий по сокращению бюджетных дефицитов.
По мнению председателя корпорации JPMorgan Chase International, бывшего вице-президента страховой корпорации AIG и бывшего председателя Центробанка Израиля Джейкоба Френкеля, сегодня фактически стерлась градация между государственным и частным секторами, как в части заимствования, так и в части стратегий обслуживания долга: “Это моральная угроза - никто не хочет спасать себя. Все в одной лодке и ждут, когда придет капитан и всех спасет”. Он считает, что частный сектор (банки, домохозяйства, компании) в последние годы слишком надеется на помощь государства и бездумно накапливает внешние долги под гарантии государства.
Аналогичная ситуация происходит и внутри еврозоны - отдельные государства не контролировали собственные заимствования в расчете на помощь ЕС в целом. Нобелиат Роберт Манделл приводит в пример США, где каждый из 50 штатов отвечает сам за себя, за свой дефицит и за перспективу дефолтов - Вашингтон не приходит им на помощь. “А в Европе государства не отвечают за свой дефицит, - говорит он. - А перекладывают на другие страны, как в Греции”.
“Греция - это уже не название страны - это феномен. Некоторые греции уже проявились, другие пока еще нет”, - поддерживает коллегу Френкель.

“Греция - это уже не страна - это феномен...”

Одним из способов “жить по средствам” некоторые экономисты считают введение единой мировой валюты. Правда, высказываются они за эту идею весьма и весьма осторожно, считая, что для начала нужно разобраться с текущими проблемами и, что самое главное, договориться со всеми странами о проведении сбалансированной и единой денежно-кредитной политики. “В рамках одной страны есть определенная денежная политика. Она определяется этой страной и действует в интересах этой страны. И, соответственно, если у вас существует какая-то мировая валюта, кто будет во Всемирном банке регулировать вот эту денежную политику?” - недоумевает нобелиат Роберт Ауманн. Он же говорит о том, что единая мировая валюта вынудит страны ограничить свою свободу, “чтобы можно было регулировать их экономические условия (от регулирования процентных ставок до международной торговли)”. Но сегодняшний опыт еврозоны говорит о том, что сделать это в масштабах мира будет более чем непросто: “Если вы не можете управлять валютой евро на маленьком участке земли, как можно управлять какой-то общей валютой по всему миру, глобально?”
Его поддерживает и ректор Института экономики и управления некоммерческого объединения ECOMEN (Эстония) профессор Ханон Барабанер: “Любая налоговая, фискальная система в каждой стране решает совершенно разные задачи. В одной стране она решает задачу инновационного развитии, в другой - задачу уменьшения безработицы. И совершенно немыслимо приведение всех фискальных систем во всех странах мира к какой-то единой системе”.
Сегодняшняя проблема отсутствия единых подходов к делевереджу объясняется еще и однобокостью подходов “Большой двадцатки” к мировым процессам. Экс-президент ФРГ Хорст Келлер считает, что вырабатывать антикризисные планы для отдельной страны или группы стран неправильно: “Кризис является своего рода творческим кризисом. Эгоизм и защита общих глобальных интересов находятся в полной противоположности друг другу... Рыночную существующую нелиберальную модель не примут по всему миру, она будет отторгнута, потому что нам необходимо учитывать и моральные ценности всех народов мира. Рынку требуются и этические рамки. И этим рамкам должны следовать все игроки мировой экономики. К сожалению, этого сейчас нет”. При этом, по его мнению, необходимо не просто принятие какого-то международного закона, “нужны фундаментальные этические стандарты, ценности, которые будут разделять все люди”.
Барабанер, соглашаясь с мнением коллег в вопросе важности унификации “психологии стран”, говорит о том, что в процессе этой унификации важно отойти от практики “работы отдельных экономик на экономику одной страны”: “Сегодня мировой резервной валютой является доллар США - деньги одной страны. И отсюда возникает ситуация, когда весь мир оказывается привязанным к экономике этой страны”. Он считает, что в ближайшие годы мир ждет появление “корзины резервных валют” (он прогнозирует доллар, евро, рубль и юань), взаимоотношения между которыми будут “достаточно устойчивыми”. Сегодня, констатируют все экономисты, внутри единственного тандема “доллар - евро” такой баланс устойчивости отсутствует.
Впрочем, осторожничают все экономисты, хотя вопрос единой валюты не снимается с повестки дня, процесс перехода к ней столь же долог, сколь и болезненен. По мнению Манделла, приведение мира к общему знаменателю возможно лет эдак через 30-50. Пока же “опять наступило время золота, золото как бы стало единой валютой”. Но самое главное, что отмечали все, на сей раз вопрос о единой валюте (даже о корзине резервных валют) должен решаться не привилегированным клубом G-20, а “всем миром”.
Что касается Казахстана, то, как сказал глава Нацбанка Григорий Марченко (а также все остальные высокопоставленные чиновники РК), ситуация с экономикой и внешним долгом обстоит относительно нормально. Хотя...
Казахстан проинвестировал США на 41 миллиард долларов, при том что Соединенные Штаты вложили в казахстанскую экономику 38 миллиардов (из них 22 - прямые инвестиции). Из вложенных Казахстаном в США миллиардов пять проинвестировали со стороны частного сектора, банков и пенсионных фондов, большая же часть идет в американские казначейские билеты. Покупаются они за счет Национального фонда РК и Нацбанка. (Общий объем совокупных резервов Нацфонда и золотовалютных резервов Казахстана превышает 85 миллиардов долларов.)
Кстати, Марченко сообщил, что Казахстан инвестировал в Германию 6 миллиардов долларов, а инвестиции из Германии в Казахстан составили лишь один миллиард. “Казахстанские инвестиции и в США, и в Германию больше, чем вложения в Казахстан из этих стран. Поэтому кто кому чего должен, сами делайте выводы”, - заявил Марченко.
В целом экономисты, среди которых несколько нобелевских лауреатов, главы крупнейших инвестфондов и компаний, крупные политики и исполнительный директор обновленного Бреттон-Вудского комитета, прозаседав целый день, пришли к выводу, что реформировать существующую финансовую архитектуру надо. Но мир пока к такой перебалансировке не готов ни морально, ни физически.

Астана

Рыночную существующую нелиберальную модель не примут по всему миру, она будет отторгнута, потому что нам необходимо учитывать и моральные ценности всех народов мира. Рынку требуются и этические рамки. И этим рамкам должны следовать все игроки мировой экономики. К сожалению, этого сейчас нет
Хорст Келлер