Олег Червинский
В условиях затянувшегося шторма на мировых валютных рынках Казахстан, как и другие страны, сталкивается с вопросом: как если хотя бы не преумножить, то сохранить свои золотовалютные резервы. Ценные бумаги и другие финансовые инструменты после бушующего с 2008 года глобального кризиса доверия не вызывают, доллару “осведомленные источники” пророчат скорый крах и замену на некий “амеро”. Про стабильность евро после событий в Греции и проблем в Испании и говорить в приличном обществе считается моветоном. Что остается в такой ситуации: золото, алмазы? Ну и нефть, конечно...

Россия уже заявила о намерении создать стратегический запас нефти - этакую “заначку” на черный день и одновременно инструмент влияния на мировые цены на черное золото. Хотя справедливости ради надо признать, что стратегические запасы нефти - не российское ноу-хау, подобные резервы уже созданы в ряде стран, другие государства пока дебатируют по поводу их целесообразности. Единого подхода к организации нефтяных резервов в мире нет. Отдельные страны и группы стран создают их с различными целями, которые и определяют формы и функции этих резервов.
Соединенные Штаты Америки, к примеру, обладают достаточно значительными собственными запасами нефти, но в то же время являются нетто-импортером в силу огромного объема потребления. США начинали создавать свой нефтяной резерв как фонд месторождений и на сегодняшний день остаются практически единственной страной, где резервирование месторождений оформлено законодательно. В 1975 году в США был принят Закон об энергетической политике и энергосбережении, который регламентировал создание Стратегического нефтяного резерва как отдельного государственного ведомства. Стратегические нефтяные запасы (СНЗ) США - это крупнейший мировой источник буферных запасов сырой нефти США. Находящиеся в федеральной собственности нефтяные запасы объемом более 100 миллионов тонн хранятся в четырех огромных природных хранилищах (соляных пещерах) вдоль побережья Мексиканского залива в штатах Техас и Луизиана. Там же находится развитая инфраструктура, необходимая для функционирования СНЗ - НПЗ, морские терминалы, трубопроводы. Создание СНЗ снижает уязвимость нации перед перебоями в поставках нефти, служит инструментом поддержания экономической и национальной безопасности и ведения внешней политики.
СНЗ находятся в государственной собственности, и все расходы по их содержанию несет федеральный бюджет. Решение об извлечении сырой нефти из СНЗ принимает, согласно Закону об энергетической политике и энергосбережении, президент США. В случае энергетического кризиса СНЗ будут реализованы путем аукционных торгов, однако на практике СНЗ использовались для выхода из кризиса только однажды (во время операции “Буря в пустыне” в 1991 году).
ЕС требует от стран, являющихся членами союза, наличие резервов нефти и нефтепродуктов, которые в состоянии обеспечить внутреннее потребление в течение 90 дней. Формы организации нефтяного резерва ЕС не регламентирует, и европейские страны решают эту проблему по-разному. Франция, к примеру, имеет около 125 миллионов баррелей стратегического резерва, из них 100 миллионов - обязательные резервы сырой нефти и нефтепродуктов у предприятий. Германия сочетает все три возможные формы резервирования: государственные, агентские и обязательные резервы предприятий. В Италии стратегическим резервом нефти и нефтепродуктов управляет государственная компания Eni (порядка 7-8 миллионов баррелей). Частные компании обязаны поддерживать собственные резервы из расчета не менее чем на 90 дней потребления.
В конце августа прошлого года Министерство энергетики России объявило конкурс на подготовку предложений и обоснование целесообразности создания Государственного нефтяного резерва России. Победитель конкурса - московский Институт энергетики и финансов - в январе 2011 года завершил разработку ТЭО и передал его заказчику. В документе речь идет о создании нескольких подземных хранилищ сырой нефти общей емкостью 15 миллионов тонн.
Целей у Государственного нефтяного резерва России две. Первая - сглаживание резких ценовых колебаний на внутреннем нефтяном рынке при волатильности мировых. Вторая, главная цель - влияние на объемы российского нефтяного экспорта. “Если мы будем продавать нефть из резерва на пике цен, - говорит один из авторов ТЭО, президент Института энергетики и финансов Владимир Фейгин, - то сможем снимать больше сливок, заодно сбивая цены. И будем хоть немного поддерживать цены, закупая нефть в резерв на спаде”. Предполагаемые 15 миллионов тонн стратегического запаса - это 3 процента от общего уровня добычи в России и меньше 6 процентов от всей переработанной нефти.
Опыт Соединенных Штатов показывает, что затраты на хранение нефти в выработанных соляных шахтах составляют порядка 2 долларов на тонну в год. Таким образом, на обслуживание российского стратегического запаса потребуется не менее 30 миллионов в год. Зарабатывать эти деньги как раз и предлагают авторы идеи за счет активного управления запасами. Первый проректор Российского госуниверситета нефти и газа имени И.М. Губкина Михаил Силин считает, что запас “схож с золотовалютными резервами - это высоколиквидная часть нашего благосостояния”.
Впрочем, эксперты Казахстанского института нефти и газа, к которым “НП” обратилось за комментариями, более скептически оценивают российский проект: “В России можно создать госрезерв нефти, предназначенный для борьбы с дефицитом на мировом рынке, если таковой возникнет. Но, во-первых, цены закупки нефти государством в резерв будут априори ниже цен мирового рынка, во-вторых, дефицит - это высокие цены, которые выгодны как нефтяным компаниям, так и государству. Выходит, государству нужно тратить много денег для того, чтобы лишить себя возможности заработать много денег”.
Вместе с тем есть оправданная мотивация создания резерва в России, которая заключается в том, что российским нефтяным компаниям очень накладно сокращать добычу при неблагоприятной конъюнктуре мирового рынка или при введении искусственных ограничений на экспорт, считают эксперты КИНГ. Но при таком подходе нефтяной резерв не является “стратегическим” в классическом понимании этого слова, и решение задачи обеспечения возможности хранения нефти в ожидании повышения цен скорее относится к компетенции компании-экспортера, нежели государства.
Кроме того, для России, имеющей огромные пространства и характеризующейся на большой части экстремальными природно-климатическими условиями, также полезно и необходимо использование мирового опыта создания запасов топлива коммунально-бытового назначения, что позволило бы существенно ослабить огромные трудности, ежегодно возникающие с подготовкой к зиме и “северным завозом”.
Казахстан является страной-экспортером нефти, его экономика пока имеет сырьевую направленность и в большой степени зависит от экспорта нефти. Поэтому для страны (как и для компаний, добывающих нефть на ее территории) выгодны высокие цены на нефть. Следовательно, в период высоких мировых цен на нефть создание стратегических резервов нефти для государства и нефтяных компаний не имеет экономического смысла (ибо создание и содержание этих резервов - достаточно затратное мероприятие).
Вместе с тем в период низких цен на нефть наличие объектов для содержания национальных резервов нефти позволило бы хранить избытки добытой нефти до наступления периода высоких цен. Это целесообразно ввиду того, что нефтедобывающим компаниям Казахстана довольно затруднительно и накладно периодически сокращать добычу нефти.
Хотя в Казахстане имеются природные условия для создания и хранения запасов нефти и нефтепродуктов (в западных областях страны), неразвитая по сравнению с западными странами транспортная инфраструктура и размещение нефтеперерабатывающих заводов будут сильно сокращать возможности оперативного и эффективного использования резервов нефти. В условиях ежегодно возникающих острых сезонных проблем с обеспечением топливом сельхозпредприятий (в периоды посевной и уборочной кампаний) и для коммунальных нужд необходимым становится создание специальных запасов нефти и нефтепродуктов для коммунально-бытовых потребностей.
Сегодня зернопроизводящие компании - это не бывшие советские совхозы 90-х годов прошлого века, едва сводящие концы с концами. В большинстве своем это крепко стоящие на ногах частные компании, выпускающие экспортную продукцию с высокой стоимостью, то есть обладающие достаточным финансовым потенциалом. Зерновики сами могли бы создавать резервы ГСМ, закупая их в “межсезонье”, когда цены на горючее на рынке невысоки, а затем спокойно использовать топливо во время посевной и уборки, не создавая ажиотажа на рынке. Но это может быть для них невыгодно в том плане, что у них, как у частных компаний, потеряется возможность получать силовым методом, за счет правительства, удешевленное горючее и таким образом перераспределять в свой бизнес часть прибыли нефтяных компаний.
Вызывает сомнения целесообразность постановки вопроса по стратегии освоения запасов нефти и газа в Казахстане в части установления “потолка” и ограничения объемов добычи нефти, необходимости консервации некоторых перспективных месторождений углеводородов. Хотя эта мера сразу отрицательно повлияет на инвестиционный климат в нефтегазовой отрасли. Сегодня оптимальный объем добычи по годам для каждого месторождения четко определяется и утверждается Центральной комиссией по разработке месторождений (ЦКР) при Миннефтегазпроме. Вводить еще какие-либо ограничения будет слишком большим риском для инвесторов, и он не оправдан какой-либо целесообразностью.
“Для нефтеизбыточной страны создание резервов экономически неэффективно, - считает генеральный директор АО “Казахстанский институт нефти и газа” Ћазаћстанныѓ Еѓбек Ерi Узакбай Карабалин. - Тем более что в целях обеспечения энергетической безопасности в договорах на недропользование оговорено, что правительство при чрезвычайных обстоятельствах имеет право изъятия добываемой нефти для нужд страны с последующей выплатой недропользователю стоимости заимствованной нефти по рыночной цене. Кроме того, для хранения нефти ее надо покупать, а для этого иметь большие финансовые средства. Откуда их брать? Большой вопрос. Но даже при наличии денег иностранные компании, скорее всего, не продадут, а казахстанские компании могут потерять доходность, если сократить их продажи на экспорт и направить нефть на создание запасов. То есть по данной теме больше вопросов, чем ответов”.