Жанар Секербаева
Андрей Битов: У меня прямая связь с космосом
Андрей Битов - известный на родине и за рубежом прозаик, лектор, преподаватель русской литературы. Успешный кинематографист в прошлом.
В 1979 году написал сценарий для фильма “В четверг и больше никогда” (режиссер Анатолий Эфрос), а в 1967-м был соавтором сценария советско-японского фильма “Маленький беглец”.
Новый труд прозаика читатели смогут оценить в январском номере журнала “Октябрь” (Москва) 2012 года

О нашей стране Андрей Битов знал немало благодаря дружбе с писателем Юрием Домбровским, который, как известно, в 1933 году был арестован и выслан из Москвы в Алма-Ату на три года. Битов приехал в Казахстан впервые. Цель визита - мастер-классы. На них он рассказал о своем творчестве, совпадениях в судьбе и о том, почему прервался его кинематографический путь.

В четверг и больше
никогда...
- Четверть века назад я снял не меньше 20 приличных телефильмов, работал как сценарист, ведущий и сорежиссер. Расскажу об опыте 1987 года, когда снимался фильм к моему 50-летию. У нас было пять часов на съемку и столько же на монтаж. За это время успели объехать пять объектов, включая малую родину под Петербургом - дачу в Токсово, где я писал. Получилось интересно. Музыку подбирал сам: у раннего Россини есть сонаты, написанные им в юном возрасте, до опер. Это замечательные проигрыши, и они удивительно устремлены в будущее, там есть джазовый драйв. Вставили произведение, все зазвучало; в конце съемок меня вывезли на не связанное с моей жизнью место - к гостинице “Ленинград”. Ужасная гостиница, испортившая пейзаж со стороны Кировского, теперь Троицкого моста на Неву. Сказать мне было нечего, оператор начал снимать рябь на воде, щепки. Я попросил снять план на крейсер “Аврора”. Это единственный случай, и он запечатлен именно в нашей картине, когда “Авроры” не было. Как оказалось, ее отвезли на ремонт. Я сказал режиссеру: “Назовите фильм “Пейзаж без Авроры”. Но задумка не прошла, однако на титры поставили именно отснятый пейзаж.
На мой взгляд, один из наиболее удачных фильмов по моему сценарию “В четверг и больше никогда” режиссера Анатолия Эфроса.
В кино далее я не пошел, остался прозаиком. Любил кинематограф, но делать его таким, как хотелось, было невозможно. Кино - хищная вещь, поглощающая человека целиком, и только в этом случае в любых идеологических условиях появляется результат. Позже опыт в кинематографе пригодился.
О связи
с мусульманским
миром
- Я крещен в православии, но рос в то время, когда религия находилась под запретом. У меня в старинном дореволюционном доме родные были не шибко воцерковленные. Бабушка-немка - из евангелистов, она перекрестилась в православные в силу замужества. Родители, дядья и тетки при советской власти оказались тоже отлучены от веры.
Первая книга, которую прочитал у моей бабушки, был Коран 1864 года. Это первый русский перевод с французского, а не с арабского.
В 1994 году я перенес операцию, “пробурили” голову, теперь у меня напрямую соединение с космосом. Остался живым, хотя был приговорен к смерти в течение недели. Мне удалили часть мозга, я начал восстанавливаться, взяв с собой Коран, переводил его. Помню, в детстве начинал утро с Евангелия и Корана, а третьей книгой оказывался Пушкин либо Паскаль.
Спустя много лет я начал читать свои изложения сур после Конгресса писателей в Страсбурге. Познакомился с очень хорошим саксофонистом-французом. Это было время, когда американцы собирались бомбить Афганистан. Музыкант мне подыгрывал, импровизировал. Я рассказал ему содержание трех сур, которые перевел: о человеке, забывшем свое предназначение, об ангелах, которые предупреждают, но не карают, об апокалипсисе. Читал неподготовленной аудитории, не говорящей по-русски, но понявшей мои переложения. Последняя сура называлась “аз-Залзала”. Я назвал ее “Апокалипсис”, не зная перевода с арабского (“землетрясение”). После строки “В тот день, когда вскипит земля - аз-Залзала” я замолчал, и саксофонист в тот же миг оборвал звук. И зал ждал в тишине, что будет дальше. Пауза - одно из великих искусств. Думал, сколько смогу ее выдержать. Тогда вдруг сказал непонятное иностранцам непечатное слово. Зал взорвался аплодисментами и это была ровно та секунда, когда начали бомбить Афганистан. Интересные совпадения. Моя связь с мусульманским миром осуществилась вот так.

О границах
Когда узнал, что еду в Казахстан, я даже не думал, что тут так сурово. Думал, пустят по российскому паспорту, а не по зарубежному. Хотел выпить чашку кофе, купить воду в Duty Free, мне сказали, что это третья зона и не положено ничего покупать. Границы.
Я не любил советский режим, но любил Советский Союз. Уверен, все люди потеряли что-то от его распада. И были возможности его сохранить, если бы не жадность.
Даже в Финляндию царское правительство пускало людей с гораздо более гуманными основаниями, и в результате финны до сих пор содержат памятники и Ленину, и Александру II.