Константин Маскаев
В Алматы гибнет богатство, представляющее неоценимый научный интерес. Гербарий Института ботаники и фитоинтродукции вывезен из помещения, где он находился с 1932 года, и размещен в ведомственном гараже в ботаническом саду. Биологическая общественность Казахстана и ученые других стран обеспокоены: ценнейшая и во многом уникальная коллекция может оказаться утраченной

Данный гербарий - крупнейшая в Средней Азии и одна из основных в бывшем СССР коллекций образцов растений, собранная и систематизированная тысячами ученых и научных работников на протяжении длительного времени. Основной фонд формировался около 80 последних лет. Но в коллекции есть куда более ранние образцы, собранные в первой половине XIX века. Ученые Карелин и Кириллов, например, собрали в Прибалхашье образцы в 1842 году. Примерно в тот же период сотрудник Петербургского ботанического сада Александр Шренк, чьим именем названы знаменитые тюльпан, ель и ряд других таксонов, собрал в экспедициях в Северном и Восточном Казахстане около 1000 видов растений. Часть образцов также содержится в гербарии. В коллекции имеются и такие образцы растений, которые уже исчезли с лица земли!
Казахстанский гербарий входит в реестр мировых гербариев, имеет международный индекс АА. С образцами работали не только отечественные ученые. Ими пользовались ученые и других стран, в том числе дальнего зарубежья. Эта коллекция является достоянием не только отдельно взятого государства. Это часть мирового научного знания. Несложно предположить, какое мнение в среде мировой научной общественности складывается сегодня относительно ситуации в Казахстане.
Все обозримое время еще советской истории гербарий располагался в лаборатории в здании на третьем этаже. В этом здании до недавнего времени располагались два научных учреждения: Институт ботаники и фитоинтродукции и Институт микробиологии и вирусологии. Третий этаж использовал институт ботаники.
Сегодня гербарий приткнули, иначе и не скажешь, в институтском гараже и нескольких помещениях. Чтобы свертки не слишком уж намокли - крыша протекает и по стенам стекает вода, их прикрыли листами фанеры. Здесь же стоит обычный сельхозтрактор “Беларусь”, а на полу следы мазута.
Все это выглядит как вандализм. Не важно, кто принимал решение, а кто согласился на его выполнение. Но это решение сегодня уничтожает плоды трудов ученых нескольких поколений!
Даже человеку несведущему должно быть понятно, что гербарий - крайне хрупкий сухой материал, который требует особого обращения. Во время Великой Отечественной войны в Ленинграде спасали гербарий. Было принято решение разместить его в бомбоубежище. Образцы переносили предельно аккуратно. Каждый сотрудник, подобно муравью, брал в руки планшеты, листы с образцами и нес их от места до места: избегали передавать образцы из рук в руки, чтобы лишний раз не трясти хрупкий материал!
Или другой пример. В том же Ленинграде в Институте растениеводства, известном как “Вавиловский”, были собраны коллекции семян и образцы полезных сельхозкультур со всего света. Но на эту коллекцию, в которой были и пшеница, и рожь, и горох, и фасоль, и другие съедобные семена, не посягнули даже в годы ленинградской блокады, когда город умирал от голода. Люди ели даже крыс, голубей и домашних животных. Но сохранили научный материал. Порой ценой жизни. Хотя, если бы руководство института приняло решение пустить фонды на пропитание, это было бы понятно. Но конфигурация ответственности была иной.
Казахстанский же гербарий просто связан в тюки, складируется в гараже. Тюки, что оказываются в самом низу, деформируются под тяжестью всего того, что легло сверху. Видели мы и шкафы. Но тюки втиснуты и между ними. Допускать этого нельзя было ни в коем случае, даже если гараж - лишь временное пристанище. Ответственные лица должны были, что называется, лечь костьми, но прежде обеспечить выполнение важного условия: наличия помещения с соответствующим микроклиматом. Нужно было стучать в двери всех возможных высоких кабинетов, взывать к здравому смыслу, разъяснять ситуацию и создавать общественный резонанс, чтобы спасти коллекцию.
При этом пустующих площадей в Алматы - сотни тысяч квадратных метров. Но и муниципальная власть предпочитает кивать в сторону Министерства образования и науки. Удобно, знаете ли: город давно наделен статусом “культурной столицы”, можно расслабиться.
На деле же гербарию по-прежнему необходимо специализированное помещение, а лучше отдельное здание. Основной материал должен располагаться на втором этаже или выше - таковы особенности хранения гербариев. На первом - можно размещать палеоботанические коллекции и семенной фонд. Все остальное - этажами выше. Необходимо помещение с функцией карантина, оборудованное холодильными камерами, наличием места для разборки поступающего материала, ведь в сборах находятся насекомые, которые питаются растениями. Недопустимо, чтобы они попали туда, где хранится коллекция.
Кабинеты персонала должны быть изолированы от гербария, поскольку постоянное пребывание в одном помещении с материалом грозит развитием аллергий, хроническими заболеваниями: в такого рода хранилищах неизбежно наличие совершенно особой пыли, которая оседает в том числе в легких.
В городе действительно достаточно и площадей, и влиятельных людей, способных принять решение или посодействовать в решении этой проблемы. Немало таковых и среди читателей нашей газеты. Надеемся на их участие. Казахстанская наука, которой предписано стать передовой, очень рассчитывает на их участливое отношение.
Гербарий собирается из года в год многими поколениями ученых. В этом смысле гербарий - отражение преемственности в науке. Это похоже на цепочку, которая формирует традицию. И в этом смысле сегодняшнее состояние гербария отражает отношение государства и его функционеров к отечественной науке. Даже в далеком XVII веке хватало понимания ценности конкретного предмета: Англия заплатила частному лицу немалые деньги и приобрела раритет мирового значения. Мы теряем коллекцию куда более масштабную, ссылаясь на предписания пожарных.
Наука на постсоветском пространстве переживала несколько периодов безвозвратных потерь. Происходило это на сломе эпох. Наука пострадала во время октябрьского переворота в 1917 году. Утратила позиции с развалом СССР. И почти погибла в период перестройки и дикого накопления капитала. Этим трагичным моментам можно найти объяснение. Но не понять, почему наука страдает именно сейчас, в тот самый 2011 год, год 20-й годовщины независимости Казахстана, когда президент страны выдвинул задачу превратить Казахстан в центр знаний мирового уровня.
Фото Андрея Халина

Чем рискуем? В гербарии 300 тысяч образцов высших растений, 100 тысяч образцов низших растений. Раздел палеоботаники, о котором скажем особо. Это ископаемые растительные остатки, следы древних растений, их отпечатки на камнях, глине, фрагменты окаменелостей. К этим образцам особо трепетное отношение. Неблагоприятная среда разрушает их в первую очередь. Одной предстоящей зимы хватит, чтобы потерять бесценные образцы. Возраст отдельных - 420 миллионов лет! В казахстанском гербарии даже пыль была историческая!
При всем при этом в Казахстане не осталось палеоботаников. Последний корифей умер, мало кого оставив после себя. Да и те, кого оставил, ушли из науки. А палеоботаническая коллекция имеется! Имелась?

Показательна история утраты для Швеции коллекции Карла Линнея, шведского естествоиспытателя и врача, корифея мировой науки, создателя единой системы растительного и животного мира, обобщившего и упорядочившего биологические знания всего предыдущего периода. Карл Линней оставил коллекцию, в которую входили 19 тысяч гербарных листов, три тысячи насекомых, полторы тысячи раковин, свыше семисот образцов кораллов, две с половиной тысячи образцов минералов. Библиотека насчитывала две с половиной тысячи книг, свыше трех тысяч писем, а также рукописи Линнея и других ученых.
После смерти ученого коллекция хранилась у его сына Карла Линнея-младшего. Но и тот вскоре умер. Мать же Карла Линнея-младшего, она же вдова ученого, вскоре, вопреки завещанию мужа, продала коллекцию. Тем самым она решила кое-какие материальные проблемы семьи: три не слишком красивые дочери Карла Линнея стали привлекательными невестами, получив приданое. Коллекция же досталась Англии и пополнила бесценное для человечества и фундаментальной науки собрание образцов.
Позже шведский король, узнав об этой утрате, пообещал своему народу, что приложит усилия для того, чтобы создать не менее значимую коллекцию, и распорядился построить для этого перспективного дела отдельное здание, которое бы отвечало всем доступным на тот момент требованиям. В этом здании и сегодня круглый год поддерживается температура 6 градусов Цельсия и влажность не превышает 13 процентов - наилучшие условия для сохранности образцов гербария.
Комментарий
Мы попросили руководителя Института ботаники и фитоинтродукции Гульнару Ситпаеву прокомментировать происходящее. Вот как она разъясняет ситуацию

- О том, что гербарий давно нуждается в отдельном специализированном помещении, мы говорим и пишем не первый год. И в Комитете по науке, и в Министерстве есть наши официальные письма, обращения ученых. Использовались и личные контакты. Но только в этом году нам впервые, наконец, выделили базовое финансирование, то есть средства, которые мы можем использовать на инфраструктуру.
Перевозить гербарий мы начали в августе в соответствии с предписанием Департамента по ЧС. Перевозили поэтапно, планово и системно. А с мая наши сотрудники, не считаясь со временем, очень бережно упаковывали коллекцию, чтобы провести переезд с наименьшими потерями, за что я очень благодарна всем сотрудникам, кто принял в этом участие. Оставаться в прежнем здании было нельзя. Во-первых, мы там несколько лет были на “птичьих правах”. Во-вторых, условий для сохранности гербария не осталось. Крыша протекала, помещение было влажным, потолок мог обвалиться, сотрудники работали в одежде. Кроме того, по предписанию пожарных было отключено электричество - настолько ветхой была проводка. Отключена вода, туалет не работал.
В первую очередь перевезли самое ценное: типовые (эталонные) образцы и разместили их в главном корпусе института на территории ботанического сада, в отремонтированные помещения, закупили новые шкафы. Туда же удалось разместить весь класс однодольных растений: злаки, луки, лилейные. Эта часть коллекции доступна для работы.
Одновременно ремонтировали производственное здание, в части которого расположен гараж, вставляли окна, стелили пол, ремонтировали кровлю, заводили отопление. Туда помещена коллекция двудольных растений вместе со шкафами, в которых она хранилась ранее.
Гульнара Ситпаева считает, что те условия, в которые перевезен гербарий сегодня, хоть и далеки от нормальных, все же лучше прежних. Она также надеется, что до конца года последствия переезда можно будет устранить, разложить образцы, восстановить систему. Одновременно - оценить и неизбежные потери.