Ольга Шишанова
Казахстанская ассоциация сохранения биоразнообразия совместно с Союзом охраны птиц Казахстана выбрала символ Птицы года-2020. Им стал сокол-балобан, с большим отрывом опередивший своих “соперников” по результатам голосования среди членов ассоциации

Символ Птицы года выбирают ежегодно. Напомним, что символом 2019 года избрали дрофу. В поддержку этого вида проводили мониторинговые работы на зимовках дрофы на юго-востоке Казахстана, выпустили печатные материалы (календарь, постер), а также провели конкурс рисунков среди школьников на базе Дома школьников № 5 города Алматы.
А вообще целью всей кампании является привлечение внимания населения к птицам, заслуживающим особого внимания, через проведение различных природоохранных акций и пропаганды. Потому-то кандидатами для Птицы года-2020 предложили такие виды, как черный гриф, сокол-балобан и обыкновенный фламинго. Победил сокол-балобан - редкая хищная птица семейства соколиных. На пролете она встречается почти по всему Казахстану, гнездилась также почти повсюду, где есть открытые участки для охоты и подходящие места для гнезд. Зимует в предгорьях Алтая и Тянь-Шаня, а также южнее - в Средней Азии и на Среднем Востоке.

Сегодня, по экспертным оценкам, в Казахстане насчитывается несколько сотен гнездящихся пар этих птиц. Однако случаи задержания на границе нелегально вывозимых балобанов регистрируют ежегодно. Поэтому в 2015 году АСБК включила сокола-балобана в список видов, по которым ведут активную работу по пресечению нелегального трафика. В партнерстве с Кинологическим центром МФ РК нескольких собак обучили определению запаха балобана. В Казахстане численность этой птицы стремительно сокращается с середины 1990-х годов из-за браконьерского вылова из природы для продажи в арабские страны. Там сокола-балобана давно используют в традиционной соколиной охоте.
Какова ситуация сегодня в Казахстане с этой редкой птицей, своим мнением с “НП” поделился директор Центра прикладной биологии АСБК Сергей Скляренко.
“Не проходит и года, чтобы не были задержаны контрабандисты с соколами-балобанами, причем как вывозимыми отдельно, так и в смешанных партиях с другими соколами.
При этом почему-то все думают, что стоит поймать любого балобана и главное - переправить его в арабские страны, найти какой-то контакт и спрос на птицу, и ты обогатишься. Но это далеко не так, потому что некоторые балобаны могут ничего не стоить. Важен цвет, важен размер. Работает только это, не играет роли даже обучение сокола. Поэтому традиционно везут больше самок - они крупнее. Эта разница в величине распространяется на всех соколов и других хищных птиц, кроме падальщиков - у них самцы и самки одного размера. Поэтому для охоты везде стараются использовать самок, тем более что они сильнее”, - говорит ученый.
Вред от этого колоссальный, ведь когда вылавливают и вывозят самок, нарушается структура популяции. “То есть, когда балобанов ловили только на миграциях - где-то там, на месте для традиционной соколиной охоты, это особого ущерба популяциям не наносило. Потому что попадались в основном молодые птицы, да и охота с соколами на тот момент не была столь популярной в силу отсутствия множества возможностей, которые есть у охотников сейчас. Поэтому на местах гнездования в Казахстане стаи соколов практически не страдали. Казахстан был практически ядром гнездования соколов, в республике водилась большая часть их мировой популяции - они встречались почти по всей территории страны, кроме безводных пустынь”, - подтверждает Скляренко. Кстати, много балобанов также в Монголии, в некоторых частях Китая, встречается он и на юге России, на Алтае, в Южной Европе (Венгрия, Румыния), то есть там, где еще сохранились относительно открытые ландшафты, степная зона. При этом сам сокол-балобан гнезд не строит, используя чужие.
И если раньше в Казахстане счет шел на несколько тысяч пар соколов-балобанов, то сегодня ситуация не совсем понятна, потому что специального учета давно не было, а последняя специальная оценка численности этой птицы по всей стране была в 2005 году. Это был госзаказ, который выполнил казахстанский Институт зоологии. И с тех пор оценки, не считая отдельных участков, были лишь приблизительными, так что сегодня соколов-балобанов может насчитываться не более чем несколько сотен пар. Да и те подвержены браконьерскому риску.
Трудно сказать, как провозят сегодня соколов - через Казахстан это стало или сложно, или дорого. А вот три года назад большую партию соколов-балобанов - более сотни экземпляров - задержали в Бишкеке. И была высока вероятность того, что большинство из них - это птицы из Казахстана, ведь границы с Кыргызстаном практически открыты. Точно так же, как и с Россией, потому что остались только пограничники, а таможни нет.
И значит, неизвестно - сколько провозят сейчас и сколько поступает на арабские рынки - свежие цифры на эту тему отсутствуют”, - делится Сергей Скляренко.
Сколько при этом соколов остается в живых - сказать трудно, потому что гибнет их довольно высокий процент. Хуже того - в Казахстане за много лет так и не появилось ни одного специализированного центра по передержке задержанных соколов, где им могли бы оказывать специальную ветеринарную помощь, содержать в нормальных условиях, пока будет решаться их дальнейшая судьба. Точно так же, как нет ни одного реабилитационного центра в республике для любых других изъятых птиц и уж тем более зверей и пресмыкающихся. В отличие от той же России, где давно сподобились создать такой центр, пусть и для временной передержки, в международном аэропорту Шереметьево. Потому-то пока суд да дело всех изъятых соколов везут в частный соколиный питомник “Сункар”, расположенный близ Алматы. По словам Сергея Скляренко, “это самый крупный питомник, созданный в 80-е годы прошлого века, он до сих пор считается лучшим на территории постсоветского пространства. Но, принимая соколов, изъятых у контрабандистов, питомник сильно рискует - никто не может поручиться за здоровье поступивших птиц, да и выпуск в природу тоже становится проблемой, потому как птицы (а они являются для суда вещдоками) обязаны находиться на месте все время, пока не будет вынесено решение суда. А это зачастую не один месяц - долгий и трудный для птиц...”.

Нур-Султан