Марк Лотвин
Национальная казахстанская валюта укрепилась в последние дни, и это в который уж раз опровергло многочисленные прогнозы финансовых экспертов о скором ее обвале чуть ли не до 500 тенге за американский доллар. Но дискуссия вокруг тенге не умолкает. Да она и не может умолкнуть. Потому что состояние наших отечественных денег - это состояние кошелька каждого из нас

И одним из главных факторов этой острой дискуссии стала пресловутая зависимость тенге от российского рубля. Мы говорим “пресловутая” не случайно, потому что этот тезис многие авторитетные эксперты подвергают сомнению.
Дискуссии о зависимости или независимости тенге от рубля ведут в СМИ и соцсетях с завидной активностью. Обострения случаются во время скачков курса тенге. Само собой, тема с течением времени сильно политизировалась. Но какова, собственно, природа зависимости, не ясно. Даже из выкладок финансовых аналитиков. Это таргетинг или естественное реагирование рынка на текущие события и экономическую реальность?
Нелишне напомнить, что произошло в начале этого года, когда тенге укрепился по отношению к доллару более чем на три процента. Рубль же, напротив, подешевел примерно на такую же величину, и министр национальной экономики Тимур Сулейменов прямо тогда заявил, что у тенге нет зависимости от российского рубля, но есть определенное влияние. И его мнение тогда тоже попытались активно оспорить именно сторонники “привязки тенге к рублю”.
Однако очень многие, в основном независимые эксперты, считают, что говорить о прямой зависимости курса тенге от российского рубля или цен на нефть было бы не совсем корректно, потому как в режиме реального времени ни рубль, ни нефть не могут оказывать непосредственного влияния на баланс спроса и предложения, формирующийся в процессе торгов долларом на KASE.
Но при этом следует отметить, что многое указывает на то, что плавание тенге зачастую является не таким свободным, как Нацбанк пытается представить. Существенное влияние на валютный рынок оказывает реконвертация активов Национального фонда при осуществлении трансфертов из него в республиканский бюджет и что Нацбанк проводит значительные объемы операций с иностранной валютой на внебиржевом рынке.
Правда, публикуемые надзорным ведомством данные по интервенциям не дают возможности оценить влияние реконвертации активов Нацфонда. Но ведь есть и инсайдерские источники, через которые информация об этом наверняка кому-то просачивается...

Да, безусловно, курс нацвалюты имеет достаточно сильную корреляцию с ведущей мировой резервной валютой и российским рублем - как валютой одного из основных торговых партнеров по СНГ.
Например, в 2014 году после сильнейшей девальвации рубля, которая в моменте составила почти 300 процентов, Нацбанк был вынужден также прибегнуть к ослаблению тенге, чтобы не возникло опасной диспропорции в торгово-экономических связях между странами ввиду разницы валютных курсов.
Также экономика республики по большей части зависит от экспорта сырья и, в частности, от нефти, соответственно, и курс тенге имеет большую корреляцию с котировками черного золота. Все это так.
 Но! 23 августа Нацбанк заявил, что не таргетирует курс российского рубля. Если перевести это заявление на общеупотребительный язык, то в действительности курс рубля влияет на курс тенге (и без таргетирования со стороны Нацбанка), но на первый план (если делать выводы из заявления Нацбанка) выдвигают другие внешние, а также внутренние факторы влияния.
Например, внешнеторговый фактор. Самый верный и простой способ проверить взаимное влияние - посмотреть на товарооборот между государствами. По информации комитета по статистике Министерства экономики РК, общий объем экспорта из РК составил в июле (более свежих данных пока нет) 5 008 300 000 USD (кстати, более 73 процентов от общего объема экспорта Казахстана составляют минеральные продукты (то есть сырье), а импорта - 2 720 000 000 USD. Смотрим на товарооборот с РФ. Экспорт из РФ в Казахстан - 1 092 442 793,81 USD, импорт из Казахстана в РФ - 453 689 166,25 USD.
Таким образом, в структуре общего импорта в Казахстан доля РФ составила в 2018 году - 40,16 процента (1 092 442 793,81 от 2 720 000 000) в структуре экспорта - девять процентов (453 689 166,25 от 5 008 300 000).
Однако стоит учитывать прежде всего и фактор интересов экспортеров. Мы не раз писали, что удешевление национальной валюты выгодно именно нашим национальным экспортерам. Как мы уже здесь показали, около 40 процентов импорта в Казахстан приходит из России. Но опять же - одну часть импорта оплачивают долларами США, а другую - рублями. Поэтому экономическая политика России, санкции против нее и курс рубля имеют весьма относительное влияние на курс тенге.
Поэтому, конечно же, мнение, что курс тенге совершенно не зависит от курса рубля, некорректно. Влияние соседних государств на курс тенге является объективным фактом. Однако оно не имеет определяющего значения.
В теории портфельного управления (в финансах) влияние любого актива на общий результат больше, чем на 10-12 процентов является рискованным. Даже если поставить вместо России КНР, США или Зимбабве, в любом случае риски 40 процентов импорта из одной страны велики. Поэтому требуется диверсификация не только экспорта, но и импорта - только после того, как мы применим принципы корпоративного управления рисками в национальной экономике, мы сможем начать диверсифицировать свою экономику, в частности производство. Однако говорить о том, что эти 40 процентов и есть причина обесценения тенге, - это просто лукавить.
 Ведь, помимо всего сказанного, есть еще и “фактор бюджета и Нацфонда”. И на этом факторе основано альтернативное мнение целой группы независимых экспертов: никаких фундаментальных предпосылок вроде падения цен на нефть для текущего обесценения тенге нет, и, возможно, ситуация с тенге обострена ситуацией с бюджетом, Нацфондом и комплексом наших внутренних проблем.
И приводят аргументы. Как известно, недавно президент поставил задачу прекратить сокращение объемов Нацфонда. А начиная с этого года и в течение следующих предполагают сокращение объемов трансферта в бюджет. В этом году планируют трансферт 2,6 триллиона тенге, в следующем - 2,3, затем - два триллиона тенге. Это гораздо меньше суммы, которую планировали в 2017 году, когда было больше трех триллионов тенге.

Поэтому встала такая сложная задача для финансового блока правительства - каким-то образом сохранить и Нацфонд, и обеспечить наполняемость бюджета в условиях резкого сокращения трансфертов из Нацфонда. Поэтому есть мнение, что именно с этим и связано снижение курса тенге, потому что, как известно, львиная доля активов Нацфонда - это активы в валюте.
И это мнение не лишено оснований. Хотя бы потому, что причины девальвации в странах, зависящих от стоимости добываемого сырья, и странах, где экономика ориентирована на производство товаров и их реализацию на зарубежных рынках, различна. В первом случае это исполнение бюджета, а во втором - защита отечественного товаропроизводителя.
Но все же... Если попытаться объективно допустить, что Нацбанк почти никак не влияет на курс и таковой является плавающим относительно доллара и любой другой валюты, если на курс не влияют нерыночные факторы (то есть вмешательство в целях сохранения Нацфонда), то получается, что курс просто отражает реальную покупательную способность тенге. И цена на нефть, а также доллар, юань или рубль здесь просто ни при чем.

Так что же происходит, когда курс рубля падает относительно доллара и тенге? Казалось бы, все хорошо знаем. Как мы уже здесь упомянули, в конце 2014 - начале 2015 года казахстанцы ринулись в Россию за машинами, бытовой техникой, недвижимостью и даже продуктами питания. Когда курс обеих валют относительно доллара примерно сравнялся, ситуация изменилась.
Этот грубый, но наглядный пример показывает, что иметь более дорогой тенге относительно рубля для экономики и финансовой сферы РК невыгодно. Финансовые ресурсы просто перетекают в РФ.
То есть да, существуют объективные предпосылки зависимости курса тенге от рубля - это наши крепкие внешнеэкономические связи. Кстати, после перехода на плавающий режим, произошедший в августе 2015 года, казахстанцы, купившие в РФ авто на волне декабря 2014 года, обнаружили, что их приобретение в долларовом эквиваленте довольно ощутимо обесценилось.