Мадина Меирманова
В Казахстане сложилась традиция - с началом посевной-уборочной в стране начинаются проблемы с топливом. С одной стороны, в регионах жалуются на дефицит удешевленного ГСМ, с другой - рыночная стоимость солярки уже превысила цену на бензин АИ-95. А главное, есть серьезные основания думать, что вся эта сомнительная схема с льготным горючим нужна кому-то всего лишь как кормушка

Союз фермеров обратился к правительству с просьбой обеспечить сельхозтоваропроизводителей миллионном тонн дисконтированного дизтоплива ежегодно. Кстати, сегодня Минэнергетики обеспечивает поставку дизтоплива в объеме 769,4 тысячи тонн. Причем объем этот утверждается Минсельхозом. Согласно “Графику областей за НПЗ по поставке дизельного топлива на полевые работы 2018 года”, в начале года СХТП выделили 375 тысяч тонн дизтоплива, на осенние поставки заявили 394,4 тысячи тонн.
“Кто-то считает, что это не рыночно - держать цены на солярку. Да, может быть. Но, извините, помогать частным банкам из денег Нацфонда - тоже не совсем рыночно, но на это пошли якобы из-за социальной значимости банковской сферы, а сельское хозяйство - это не социально значимая отрасль?” - возмущается фермер Сергей Ерин.

Но все-таки насколько это оправданно - ежегодно терять огромные средства из бюджета, чтобы обеспечить кого-то дешевым горючим? И главное, кто этот “кто-то”?
Напомним, госрегулированием у нас занимается, согласно подпункту 9 статьи 7 Закона Республики Казахстан от 20 июля 2011 года “О государственном регулировании производства и оборота отдельных видов нефтепродуктов”, уполномоченный орган - то есть Министерство энергетики. Минэнерго же определяет и список регулируемых государством продуктов.
За объем же необходимого сельчанам топлива отвечает Минсельхоз, который ежегодно формирует “заявку” для Минэнерго. То, в свою очередь, совместно с МСХ разрабатывает “Графики закрепления областей за НПЗ по поставке дизельного топлива на полевые работы”. То есть определяет, какая область с какого НПЗ сколько будет получать дешевого топлива.
Затем вступает в действие Постановление правительства № 500, в котором сформулированы правила и критерии определения региональных операторов распределения нефтепродуктов, на которые установлено госрегулирование цен. Согласно этим правилам, какая компания будет продавать АИ-80 по фиксированной цене (и дешевую солярку для аграриев), решает специально создаваемая комиссия (ее возглавляет замакима региона, а в состав входят общественники, представители общественных советов местного уровня и региональной палаты предпринимателей в количестве не менее двух третей от общего числа членов комиссии).
То есть в конечном счете именно упомянутая комиссия решает, какой бизнесмен получит право претендовать на дешевое топливо.
Вот, видимо, тут и кроется главный интерес. Скорее всего, часть солярки просто не доливают потребителям, и она уходит “налево”. На чем, кстати, можно делать неплохой доход. Так, к примеру, если весной дизтопливо для сельчан стоило 136 тенге, то сейчас - 171 тенге за литр (розничная цена - 183-187 тенге). При этом с заводов для нужд сельского хозяйства дизель отпускается по цене 150 тенге. То есть перекупщики (операторы, определяемые комиссией) просто получают неплохую маржу. Например, увеличив стоимость литра солярки на 20 тенге, “операторы” имеют прибыль почти восемь миллиардов (!) тенге только на уборочной.
Поэтому, учитывая, что оснований для увеличения объемов поставки на село удешевленной солярки нет (то есть нет роста пахотных площадей), создается впечатление, что требование об увеличении на треть “дешевых объемов” исходит не столько от крестьян, сколько от оперирующих самим дизтопливом перекупщиков.
По сути, сегодня наличие в стране государством оплачиваемого удешевленного ГСМ (ведь разницу в цене государство, по сути, доплачивает из бюджета) является неплохой кормушкой для приближенных к процессу распределения солярки на местах.
В связи с чем возникает логичный вопрос: зачем плодить подобную коррупцию, если можно пойти проверенным путем, то есть заменить товарную субсидию на финансовую - выплачивать тем же фермерам субсидии в денежном эквиваленте. В этом случае у целого пласта жаждущих “недолить” дешевое в нужный бак и перепродать “сэкономленное” на сторону исчезнет поле для деятельности. И, быть может, фермеры перестанут обивать пороги правительства с просьбой “заполнить баки”.

Немного отвлечемся от ГСМ. Проблема сбыта казахстанского зерна стоит не первый год. С одной стороны, наша пшеница - одна из лучших в мире (по клейковине), с другой - у нас под боком всеядный Китай. Но крестьяне постоянно жалуются на низкую стоимость и невозможность получения достойных доходов. Что очень странно, особенно на фоне нынешних высоких цен на мировых рынках.
Вот цифры.
Экспортные цены на наших пограничных ж/д станциях составляют от 145 до 193 долларов за тонну. При этом на узбекско-афганской границе за тонну зерна уже дают 238-250 долларов (в зависимости от качества зерновых). На Лондонской бирже фьючерсные октябрьские контракты торгуются по 192,75 - 195,5 доллара за тонну. За последний год цена на зерно, согласно данным лондонской зерновой биржи, выросла на 35,84 процента, причем больший рост наблюдался в нынешнем июле-августе (2 июля за тонну пшеницы давали 146,8 доллара). И это не предел, учитывая засуху в ЕС.
В Казахстане закупочные цены устанавливают двумя способами: Минсельхозом, который через “Продкорпорацию” скупает у крестьян зерно, и рынком, то есть трейдерами, которые самостоятельно ездят по хозяйствам, заключая контракты. В прошлом году МСХ за одну тонну пшеницы давало от 42 до 50 тысяч тенге (что по тогдашнему курсу составляло 126-180 долларов), в Лондоне тонна торговалась в среднем по 140 долларов. Соответственно, независимые трейдеры равнялись на мировые цены (в прошлом году фермеры даже обратились к правительству с просьбой скупить у них зерно из-за низких закупочных цен частников).
Выходить же напрямую на импортных покупателей зерна отечественные фермеры чаще всего не торопятся. Отчасти потому, что руководители средних и небольших хозяйств не имеют доступа (или времени) к интернету, отчасти потому, что местные исполнительные органы, к которым в первую очередь обращаются иностранные компании, ищущие прямые выходы на казахстанских производителей, не активничают. Вот и получается, что череда посредников собирает себе долю в прибыли зерновиков.

Астана