Мадина Меирманова
Парламент принял уточнения в бюджет текущего года. Дополнительно в бюджет вливаются 835 миллиардов тенге, которые предстоит экстренно освоить до конца года. Сенаторы выразили сомнение, что многомиллиардный поток пойдет в “нужное горло” и будет израсходован качественно и в срок

В последние годы казахстанское правительство при формировании бюджетов на грядущие годы предпочитает брать за основу самые пессимистические прогнозы развития экономики.
Оно и понятно. В период кризиса 2007-2009 годов (а Казахстан одним из первых в мире испытал на себе последствия мирового финансового кризиса) нам пришлось проводить весьма жесткую ревизию всех бюджетных расходов, перенаправляя деньги на латание дыр, образовавшихся в результате недостатка банковского финансирования реального сектора экономики.
То есть, по сути, государство вливало деньги в банки под низкий процент, чтобы те впоследствии кредитовали “по льготной ставке” экономику. Однако маржа банков позволяла им удержаться на плаву и даже расквитаться по внешним займам.

А вот бюджету пришлось туговато. В 2007-2009 годах “под нож” пошли запланированные, но еще не начатые инвестпроекты, по другим - срезалось финансирование. Часть госсредств перенаправлялась на социальные проекты вроде дорожных карт бизнеса и занятости - создавались рабочие места в сфере развития и ремонта инфраструктуры (так называемые социальные рабочие места). На это же шли и деньги Национального фонда.
Впрочем, говорить о наличии какого-то крупного экономического эффекта от вливания средств в конце 2010-х годов сегодня как-то не получается. Часть банков страны все равно претерпела реструктуризацию, была национализация. Многие компании снизили свою активность, следовательно, уменьшились налоговые поступления в бюджет.
Собственно, с 2008 по 2014 год наша страна “выезжала” исключительно на налогах, поступавших от продажи сырья. Об этом, кстати, говорят как отчеты различных международных финансовых организаций, так и отчет Счетного комитета по контролю за исполнением бюджета.
Но в прошлом году наступил провал из-за снижения цен на мировых сырьевых рынках. В итоге доля сырьевого сектора в поступлениях консолидированного бюджета снизилась с 57,4 процента до 41,1 процента. А рост доли несырьевого сектора в поступлениях (на 16 процентов) произошел исключительно “за счет значительного сокращения поступления от горнодобывающего сектора”.
То есть более половины нашего бюджета зиждется на налогах от углеводородов и металлов.
Такая долгая прелюдия потребовалась для того, чтобы понять, откуда в нынешнем бюджете взялись те самые “излишки” в 835 миллиардов.
Итак, в бюджете текущего года стоимость нефти изначально заложили на уровне 30 долларов за баррель. По итогам 9 месяцев среднегодовая цена барреля была значительно выше. Да и цены на металлы опустились не столь существенно, как думали казахстанские аналитики. А значит, налоговых поступлений от продажи сырья оказалось больше, чем было запланировано.
Учитывая, что это основные наши экспортные товары, положительную роль в деле роста тенговых поступлений в бюджет сыграла и прошлогодняя девальвация тенге (переход на свободно плавающий курс, позволяющий тенге колебаться вместе с рынками).
Что касается внутренних резервов, то здесь свою роль сыграла поддержка платежеспособности компаний за счет средства Нацфонда, которые были направлены на реализацию программ “Нурлы жол”, “Дорожная карта бизнеса”, “Дорожная карта занятости”, “Программа развития регионов”, “Агробизнес”. То есть деньги выделялись на различные проекты, которые реализовываются компаниями, которые, в свою очередь, платят налоги в бюджет.
К слову, улучшение налогового администрирования также сыграло немаловажную роль в пополнении бюджета. Правда, сейчас бизнесмены заплакали, что-де их начали усиленно проверять на законопослушность. Но в Минфине уверяют: проверяют лишь тех, кто в потенциальном “черном списке”. То есть те, кто подпадает по системе управления рисками под угрозу стать неплательщиком. Анализ делается на основе камерального контроля (то есть проверяется вся цепочка частников сделки на предмет правильности оплаты налогов).
Теперь о том, кому роздано. Из дополнительных поступлений в размере 835 миллиардов тенге более половины (455 миллиардов) возвращаются в Национальный фонд (точнее, на эту сумму сокращается трансферт из Нацфонда).
Остальные деньги (380 миллиардов) делятся на три направления: 283,4 миллиарда на поддержку АПК, реализацию проектов ГПИИР и развитие транспортной инфраструктуры; 70,2 миллиарда - на дополнительные меры обеспечения безопасности страны; 136,4 миллиарда - на крупные проекты типа ЭКСПО, строительство объектов Назарбаев Университета, инженерную инфраструктуру Астаны.
Во время обсуждения уточнений в бюджет и в мажилисе, и в сенате депутаты обеих палат задавали только один животрепещущий вопрос: успеют ли администраторы программ правильно и без нарушений освоить вновь поступившие деньги? Тем более что до конца года осталось менее трех месяцев, а проведение конкурсных процедур (даже в ускоренном порядке) требует не меньше месяца. Вполне логично, что многие опасаются вероятности нарушений или некачественного освоения бюджетных средств.
Как заметил один из сенаторов во время обсуждения бюджетных уточнений, государство считает средства освоенными, когда деньги перечислены со счетов казначейства на счета исполнителя. А сделана работа или нет - это вопрос второй.
Сейчас правительство уверяет, что дает карт-бланш исполнителям на “быстрые госзакупки”, чтобы успеть освоить средства. И обещает пристально следить, чтобы качество не уступало количеству.
Впрочем, судить о том, насколько это получится и у исполнителей, и у проверяющих, можно будет лишь после окончания финансового года. То есть в конце декабря - начале января. О качестве же исполнения всех финансов ярче всего должны сказать, с одной стороны, возрастающие налоговые поступления от адресатов финансов, с другой - улучшение сфер, куда и направляются средства. Однако это еще более долгий процесс.

Астана