Ольга Шишанова
В Атырауской области введен карантин из-за неизвестной болезни, от которой на сегодняшний день заболели почти три тысячи коров, причем 130 животных уже погибли. Реакция запоздалая, но лучше поздно, чем никак. Вот уже больше месяца в Атырауском регионе ситуация сродни эпидемии - гибнет скот, однако комитет ветеринарного контроля и надзора МСХ РК только разводит руками - этиология болезни до сих пор неизвестна, а карантин решились объявить только сейчас

Предположения о том, что это может быть и как с этим бороться, высказывались несколько раньше, и наша газета уже писала об этом на прошлой неделе. Основной версией стала так называемая африканская лихорадка (неодулярный дерматит), которая могла быть занесена кровососущими насекомыми со стороны Российской Федерации, тем более что в мае и июне в Волгоградской и Астраханской областях там была зарегистрирована вспышка этого заболевания.
Странно, но казахстанские ветеринары, судя по всему, не придали этому особого значения. Иначе как объяснить их молчание, которое длилось больше месяца, - безответственностью, непрофессионализмом или чем-то еще? Только сейчас они озаботились создавшейся ситуацией, и то, наверное, потому, что счет погибшего крупного рогатого скота стремительно стал переваливать за сотню. И наверняка это не предел, достаточно вспомнить несколько недавних случаев заболеваний животных, которые были списаны на бруцеллез, пастереллез, невесть откуда взявшуюся сибирскую язву. Причем начиналось все с единичных случаев, а потом счет шел на сотни и даже тысячи погибших животных. И тоже по непонятной причине...

Ведь те же самые скотомогильники, “благодаря” которым “всплыла” сибирская язва и коих по республике в буквальном смысле разбросано более двух тысяч, давно не только можно, но и нужно было законсервировать. Одна такая консервация обошлась бы примерно в полмиллиона тенге, две тысячи - около миллиарда. Наверняка в бюджете такие деньги могли бы найтись, особенно учитывая периодическое нецелевое использование республиканского финансирования, выявляемое ежегодно.
Однако никому до этого нет дела. Даже после случившегося в ВКО и Карагандинской области (а именно там выявилась сибирская язва буквально в прошлом месяце) не было ни одного сообщения, что по республике приступили к ликвидации скотомогильников.
И это в государстве, которое добилось от МЭБ (Международное эпизоотическое бюро), правда, неизвестно еще каким образом, статуса страны, свободной от ящура и некоторых других опасных болезней скота. Случилось это в бытность экс-министром Асылжана Мамытбекова, но стоило ему только оставить свой пост, кстати, как раз нынешней весной, как нарушения эпизоотической ситуации посыпались на казахстанское животноводство как из рога изобилия.
Получается, что все проблемы, которые были в казахстанской ветеринарии, так и остались на прежнем уровне, иначе они бы не обострились сейчас до такой степени. Особенно когда на фоне сибирской язвы, бруцеллеза или пастереллеза, на который, как правило, привыкли списывать все проблемы падежа не только сайги, но теперь и домашнего скота, в Казахстане стали появляться заболевания КРС с неизвестными ранее и не зарегистрированными признаками. В частности, как это случилось месяц назад в Атырауской области.
Причем этиология болезни в отдельных случаях там стала напоминать проявления уже не “безобидного” дерматита, который был принят в качестве официальной первоначальной версии, при котором падеж составляет чуть больше 10 процентов, коровы остаются без молока, а быки лишаются репродуктивной функции. Представители Минсельхоза опасаются, что на самом деле все может оказаться гораздо серьезнее. Потому что клиническая картина смахивает в том числе и на оспу, которая давно исчезла из списка особо опасных заболеваний как среди КРС, так и населения.
Причем в мировом масштабе последний случай заболевания оспой был зарегистрирован в Сомали в 1977 году. Сегодня, согласно официальным данным, вирус изучается только в двух лабораториях в мире - в России и США.
Откуда в таком случае (если это действительно так, а эту версию представители Минсельхоза полностью не исключают) оспа могла попасть в Казахстан? Тем более что передается она воздушно-капельным путем, а среди ее жертв не только КРС и человек, но верблюды и лошади.
Если неодулярный дерматит по большому счету не особенно опасен для человека, то оспа - дело другое. Ее проявления только внешне схожи с африканской лихорадкой общей интоксикацией, своеобразными высыпаниями на коже и слизистых оболочках, последовательно проходящими стадии от пятен до гноящихся рубцов, но опасны своими специфическими последствиями. В лучшем случае - это пневмония, в худшем - паралич, омертвение тканей, слепота.
И еще один момент. Сегодня в очагах заболеваемости КРС в Атырауской области - в Курмангазинском и Исатайском районах, к которым, кстати, на днях прибавилось еще два населенных пункта, проводятся профилактические мероприятия, больные животные изолированы от общего поголовья скота, проводится их симптоматическое лечение, дезинфекция и дезинсекция. И вакцинация. Но от неодулярного дерматита вакцины не изобретено до сих пор - животных можно лечить только определенным набором лекарств - теми же бициллином и нитоксом. В отличие от оспы, от которой человечество - после многомиллионных жертв на протяжении веков - два столетия назад изобрело прививку, которой, однако, практически перестало пользоваться после 1980 года. Что, соответственно, повышает риски заболеваемости для тех, кто был рожден после этого времени.
Так вот, КРС в Атырауской области не просто лечат, а, по данным акимата Курмангазинского района, “вакцинируют”, но вот от чего, от какой конкретно болезни? Ведь отобранные пробы все еще исследуются в Национальном референтном центре по ветеринарии и ТОО “КазНИВИ”, а также параллельно направлены в референтную лабораторию Международного эпизоотического бюро ФГБУ “ВНИИЗЖ” РФ. Значит, и правда, это может быть нечто более серьезное, чем неодулярный дерматит?
Между тем Минсельхоз республики приступил к рассмотрению вопроса о включении неодулярного дерматита в перечень особо опасных заболеваний для сельскохозяйственных животных. Если это случится, то данная мера поможет сельчанам получить хоть какую-то компенсацию за павший крупный рогатый скот именно от этой болезни, что, впрочем, еще надо будет доказать. Поскольку возмещение должно будет производиться по рыночной цене, которая на сегодняшний день, например, в Курмангазинском районе, составляет в среднем 160 тысяч тенге за одно животное.
Однако это никак не будет способствовать насыщению отечественного рынка экологически чистым продуктом, не говоря уже о возможном провале - в очередной раз - программы мясного экспорта.

Астана