Алла Иванилова, Ирина Гайкалова
Без особого шума и долгих дискуссий депутаты на этой неделе одобрили поправки в Закон об особо охраняемых территориях. При этом сам закон увидел свет всего два года назад как результат мучительных усилий государства и общества по наведению порядка в национальных парках. Казалось бы, можно вздохнуть свободно: народное достояние, наконец, защищено. Однако парадоксальным образом оказалось, что этот закон “мешает” развиваться туристическому бизнесу в стране и требует серьезных корректировок

Туризм в нашей стране надо развивать - с этим постулатом трудно поспорить. Имея прекрасные природные богатства, которые могут привлечь туристов со всего мира, нельзя не воспользоваться шансом обогащаться так легко и просто. По некоторым данным, на долю туристического бизнеса приходится целых семь процентов общемирового капитала.
В прошлом году Казахстан уже вложил 60 миллиардов тенге в эту отрасль. Но пока усилий явно недостаточно. Даже невооруженным глазом видно, что нам еще далеко до мировых центров туризма. Но что же мешает развиваться? Что не дает представить в самом выгодном свете имеющиеся красоты?
В июле нынешнего года на эти вопросы неожиданно нашелся ответ. Свою версию о том, что является главным тормозом развития туризма, предоставило Министерство сельского хозяйства, разработчик поправок. По мнению чиновников этого ведомства, им стал ныне действующий Закон об особо охраняемых территориях. Оказывается, чтобы привлекать инвестиции, создавать туристическую инфраструктуру, нужны земли.
По словам вице-министра сельского хозяйства Марата Оразаева, “наиболее пригодные территории для этого входят в состав земель особо охраняемых природных территорий. Но в соответствии с действующим земельным законодательством их перевод в категорию других земель, а также их изъятие для иных нужд не допускается”. Досадное недоразумение...
Поправки разработали быстро - уже в июле этого года они были готовы и вот сейчас одобрены депутатами. По большому счету, если не вдаваться в подробности, теперь любые земли нацпарков можно лишить статуса неприкосновенности. Но не от этого ли мы бежали два года назад, принимая закон?
Зачем тогда бились копья и ломались перья в защиту особо охраняемых территорий от любых вмешательств?
Если бы мы не знали, что национальные природные парки Казахстана - это не только самые привлекательные места для туристов всего мира, но и центр притяжения многих интересов, то эти поправки не вызвали бы никаких сомнений в своей правильности. Но они вызывают, и немалые.
Начнем с того, что действующий закон подразумевает ведение деятельности на территориях парков. Правда, сегодня разрешено использовать для туризма специально отведенные участки в “заказном режиме или в регулируемом режиме хозяйственной деятельности”. Но вот “вывод и перевод” этих земель, о чем так мечтают его разработчики, он запрещает. Остается работать и жить на ограниченных пространствах без надежды обрести когда-нибудь эти земли в вечное пользование.
Те, кто понастроил в нацпарках особняки или решил вложиться в целые жилые комплексы, в прошлом году испытали особые потрясения, когда президент республики потребовал самым серьезным образом разобраться, каким образом это могло произойти, принять соответствующие меры. Разбираться - разбирались. А вот меры вряд ли были приняты. По крайней мере, все особняки остались на своих местах. Очевидно, что деньги уже “распилены”. Но ясно также и то, что существующая ситуация с этими землями и угроза никогда более не приобрести красоту в личное пользование не очень приятна. Вот и получается, что новые поправки могут дать хорошие шансы ее исправить.
Упомянем тот факт, что депутаты сузили перечень исключительных случаев перевода земель. Таковых насчитывается всего (!) шесть: перевод возможен лишь в земли запаса, только для строительства и функционирования объектов туризма, по постановлению правительства, в соответствии с госпрограммой, утвержденной главой государства, при наличии положительного заключения государственной экологической экспертизы и когда отсутствуют другие варианты их возможного размещения, и только тех участков, на которых установлен режим ограниченной хозяйственной деятельности.
Заниматься процедурой перевода будет правительство. Но сможет ли общество проконтролировать этот процесс? Ведь речь идет о национальном достоянии! Об этом ничего не сказано. И даже депутатов, как ни странно, не интересовал этот вопрос. А нас он интересует. Ведь понятно, что сделать перевод земель внутри парка “в режим ограничительной деятельности” на основании любых возможных причин вплоть до дневников егеря - проще простого.
Пугает и тот размах, с которым чиновники готовы выделять земли национальных парков под строительство. Как можно понять из речи вице-министра, подразумеваются крупные капитальные проекты с большой инфраструктурой. А это означает, что наши природные парки могут превратиться в обычные туристические объекты без каких-либо скидок на их уникальную “дикость”, о которой так мечтают, к примеру, европейские туристы.
Пятизвездочные гостиницы, шашлыки и праздничные юрты за каждым поворотом - вот во что могут превратиться наши парки. В ходе большого строительства будут неминуемо распуганы все птицы и звери, вырублены леса, загрязнены реки - в этом даже сомневаться не приходится!
И тогда “наиболее пригодные” для турбизнеса земли превратятся во вполне обыкновенные, совсем не привлекательные...
Получается, от этого бедствия наши парки защищал ныне действующий закон. Координатор программы по развитию экотуризма, ведущий программный специалист Фонда “Евразия Центральной Азии” Яила Кадырбекова отмечает в этой связи: “Как бы мы ни хотели привлечь инвестора, нельзя допускать, чтобы территория лишилась леса, напуганных шумом зверей и птиц, и оказалась похороненной под строительными отходами еще до появления первого туриста”.
Мы не хотим показаться ретроградами, ратующими за косные статьи законов, мешающие развиваться прибыльному кластеру. Возможно, поправки действительно помогут вывести наш туризм на торную дорогу прибыли. Мы даже разделяем мнение о трудности ведения бизнеса на ограниченных территориях. Но хотелось бы прежде понять: о каком туризме идет речь, какие объекты могут быть построены и как общество сможет принять участие в решениях такой степени важности? Подразумевается, что строгий механизм перевода земель поможет избежать недоразумений. Но в наших условиях существования любой механизм может быть обойден... энной суммой. Что не добавляет оптимизма.
На наш взгляд, чтобы “очистить” эти поправки от сомнительных “налетов”, надо сделать некие принципиальные шаги. Например, прежде принять меры к хозяевам незаконно построенных домов и ресторанов. Когда хотя бы этот фактор будет устранен, можно будет по-иному взглянуть на предполагаемые нововведения. Но мнение общества о них надо услышать и учесть. Пока же никаких общественных слушаний по этому поводу не собиралось.
Что касается международной практики, то осуществление туристической деятельности на особо охраняемых природных территориях - достаточно распространенное явление. Однако координатор Яила Кадырбекова не смогла привести ни одного примера, чтобы в развитых странах меняли статус охраняемых земель для этих целей.