Константин Маскаев
В конце минувшей недели, в субботу по времени Астаны, в Бостоне наконец завершились судебные тяжбы в отношении обоих казахстанцев, которые оказались причастны к делу о теракте в Бостоне 15 апреля 2013 года. Студентам из Казахстана Диасу Кадырбаеву и Азамату Тажаякову предстоит отсидеть тюремные сроки, чтобы искупить вину перед обществом

Напомним, вскоре после теракта на финише Бостонского марафона, произведенного братьями Царнаевыми Тамерланом и Джохаром, среди задержанных оказались и двое студентов из Казахстана - Диас Кадырбаев и Азамат Тажаяков. Старшего из Царнаевых, Тамерлана, полицейские убили во время перестрелки в ходе задержания. Раненому Джохару удалось скрыться на машине с места инцидента, но через непродолжительное время взяли и его.
Затем в ходе расследования следствие обнаружило, что, увидев в новостях портреты братьев Царнаевых, казахстанские студенты вынесли из комнаты Джохара в студенческом общежитии принадлежавшие ему спортивную сумку с пиротехникой и ноутбук и выбросили в мусорный контейнер.

По справедливому мнению следствия, казахстанские студенты пытались скрыть часть улик, которые могли быть использованы против Джохара Царнаева. Но также следствие искало доказательства причастности казахстанских студентов к теракту. Якобы они знали, по меньшей мере, о подготовке. Но адвокатам удалось убедить суд, что это лишь допущение следствия. У обвинения нет доказательств, что Диас Кадырбаев и Азамат Тажаяков могли догадываться об экстремистских намерениях братьев Царнаевых. Тем более что Джохар Царнаев встречался со старшим братом вне кампуса, а среди студентов слыл вполне социализированным, дружелюбным и спортивным парнем.
Прокуроры в суде утверждали, что инициативу вынести рюкзак и ноутбук Джохара Царнаева из комнаты в общежитии взял на себя Кадырбаев, но Тажаяков знал о том, что происходит, и принял участие в сговоре, чтобы помочь Царнаеву. Адвокаты стояли на том, что Тажаяков не видел, что делал Кадырбаев той ночью, к тому же он сотрудничал с правоохранительными органами во время допроса.
Кроме того, адвокатам удалось убедить суд, что действиями казахстанцев руководило легкомысленное стремление облегчить участь своего приятеля по студенческому общежитию.
В итоге Азамата Тажаякова признали причастным к уничтожению улик, в частности, рюкзака Царнаева. В отношении ноутбука обвинения против Тажаякова сняты.
2 июня судья Дуглас Вудлок в Бостоне назначил наказание Диасу Кадырбаеву в виде 6 лет лишения свободы - вместо “стартовых” 25 лет и запрашиваемых прокурором впоследствии семи лет - с отбыванием в федеральной тюрьме. Азамата Тажаякова приговорили к 42 месяцам (3,5 года) тюрьмы - за воспрепятствование расследованию теракта на Бостонском марафоне, отметив, что он совершил очень серьезное преступление.
В свою очередь, Тажаяков сказал суду, что раскаивается в своих действиях. Его слова приводит издание Boston Globe: “Я знаю, что не могу изменить того, что случилось, но я сожалею о том, что сделал. Я должен был сообщить обо всем полиции и не ходить в общежитие (в комнату Джохара Царнаева). Я прошу прощения у всех жителей Бостона за то, что сделал. Мысль о том, что совершил Джохар 15 апреля, угнетает меня. Я не поддерживаю экстремизм”.
Учитывая, что оба казахстанца провели в заключении под следствием по 25 месяцев, их пребывание в тюрьме от сегодняшнего дня следует считать с учетом этого времени.
Кроме того, по американским законам, срок сокращается на 15 процентов за пребывание в федеральной тюрьме. Азамату Тажаякову предстоит провести в тюрьме около 10 месяцев. Диас Кадырбаев выйдет на свободу примерно через 3,5 года.
Напомним, 15 апреля 2013 года в центре Бостона недалеко от финишной черты традиционного марафона с интервалом в 12 секунд прогремели два взрыва, в результате которых погибли три человека, более 260 получили ранения. За организацию теракта 15 мая суд присяжных вынес Джохару Царнаеву смертный приговор.
Роль казахстанцев в этой трагической истории разделила комментаторов прежде всего здесь, в Казахстане. Это в Бостоне их вина воспринималась очевидной и заслуживающей сурового наказания. В Казахстане же, понятно, было немало и тех, кто расценил поступок земляков, в лучшем случае, как легкомысленный. Многие также видели в нем своеобразную логику, опирающуюся на ложное в данном случае чувство товарищества. А еще было неисчислимое множество сожалений, что парни попали не в сферу деятельности отечественного судопроизводства, а в лапы американской Фемиды. Дескать, здесь можно было бы рассчитывать на условный срок, а то на и сворачивание дела еще на стадии предварительного следствия. Увы, такова наша “проплаченная” практика. Собственно, и по закону за воспрепятствование правосудию и расследованию в Казахстане даже в самых тяжких формах наказывают штрафом в размере до трехсот МРП (около 600 тысяч тенге) либо исправительными работами на эту сумму, либо общественными работами на срок до 240 часов, либо арестом на срок до 75 суток. Реальный срок - до трех лет - предусмотрен только для лиц, которые водили следствие за нос, используя служебное положение.
Почему-то мало у кого из комментаторов вызвало возмущение, что студенты из Казахстана нанесли имиджу своей страны определенные репутационные потери. Узнав же о достаточно мягком наказании - в сравнении с изначально маячившим, заговорили о необходимости апелляции. Чтобы следующим решением суда оказалось наказание, не связанное с лишением свободы.
Но американская судебная система, как известно, опирается, с одной стороны, лишь на неопровержимые доказательства, с другой - на неотвратимость наказания. Поэтому нас все не перестает удивлять практика безусловных сроков даже для публичных или просто состоятельных людей.
Судебная система США и доказательное право считаются одними из самых совершенных на сегодня. В этом контексте удивляет отсутствие внятного комментария позиции МИДа Казахстана относительно как самого поступка, который совершили двое граждан за рубежом, так и решения Бостонского суда. Если бы дело было связано лишь с какой-то бытовой историей, то о ней можно было бы просто стыдливо отмолчаться. Здесь же речь идет пусть не о причастности, но о косвенной связи с делом о терроризме. Почему-то правовая и гражданская незрелость позволяла казахстанским студентам владеть автомобилем BMW, маркированным “шутливым” знаком “Terrorista № 1” спереди и нецензурным ругательством на знаке сзади.
Как назвать - циничной шуткой или сущей глупостью - поездки по Бостону с такими номерами, в том числе и после теракта? Причем в стране, где осуждение терроризма и борьба с ним выведены в один из приоритетов внутренней и внешней политики? Сколько должно пройти времени или что должно произойти, чтобы безусловное уважение к закону в нашем обществе хотя бы приподнялось над сегодняшним уровнем?