Юлиана Жихорь
Казахстан ждет очередная волна СМИ-преобразований. Перспективы реформирования оценивают, как обычно, по-разному. Отечественные чиновники заявляют о супердемократизации, зарубежные эксперты настроены скептически

Сегодня достоверность информации - краеугольный камень конфликтов между медиасообществом и отдельными персонами. И очень дорогой камень. Общая сумма исков, поданных “униженными и оскорбленными” на СМИ, превысила 4,6 миллиарда тенге (по подсчетам председателя правления Фонда “Сорос-Казахстан” Антона Артемьева, эта сумма равнозначна бюджету города Степногорска).
Впрочем, упомянутые 4,6 миллиарда - сумма, на которую подали иски лишь за шесть месяцев прошлого года (всего 42 претензии). А сколько их было еще...
Из недавней истории “взаимоотношений” СМИ с “общественностью”.
Пару лет назад “Уральскую газету” суд приговорил выплатить стройкомпании 20 миллионов тенге за “моральный вред”. Суд установил, что в статье о строительстве интеллектуальной президентской школы неправильно указано наименование предприятия, а заявление заместителя налогового управления региона Бауржана Кайдарова о наличии долгов у подрядчика ТОО “СПП Металлоизделия”, опубликованное в статье, не имело видео- и аудиоподтверждения. Соответственно, журналисты не смогли доказать достоверность информации.
Совсем недавно журналиста этой же газеты Лукпана Ахмедьярова и само издание суд обязал выплатить 1,5 миллиона тенге в пользу офицера областного финпола за версию о причастности упомянутого офицера к убийству известного спортсмена Оралбека Кужагельдина в 1999 году. Чуть ранее Ахмедьярову вчиняли иск в 5 миллионов за статью о родственных связях начальника управления внутренней политики областного акимата Тлеккабыла Имашева. (Помните указания президента о продвижении по карьерной лестнице за заслуги, а не по родственному признаку? Вот и борись с подобной клановостью - в лучшем случае СМИ отделается штрафом...)
А вот еще из недавнего. Осенью прошлого года суд приговорил газету “Время” и ее журналиста Геннадия Бендицкого выплатить по иску казахстанского олигарха Алиджана Ибрагимова по 100 тысяч тенге. Алиджан Ибрагимов подал в суд из-за статьи под названием “Аттракцион неслыханной жадности”, в которой говорится о том, что он самовольно захватил участок земли общественного пользования в ущелье Бутаковка в окрестностях Алматы, вследствие чего живущая по соседству семья чабанов оказалась фактически отрезанной от внешнего мира. Позже газета выступила с опровержением и принесла извинения Ибрагимову и своим читателям за неточные данные, а саму статью удалила со своего сайта.
К слову, тогда суд значительно поумерил запросы “морального вреда” Ибрагимова - тот требовал с газеты ни много ни мало 100 миллионов тенге (более 600 тысяч долларов).
А вот еще из аппетитов: летом прошлого года начальник Талдыкорганского агентства РК по регулированию естественных монополий Турсынбай Галинов подал в суд на газету “Вечерний Талдыкорган” с требованием выплатить ему компенсацию в один миллион тенге за пострадавшие честь, достоинство и деловую репутацию (странно звучит - деловая репутация государственного чиновника) из-за статьи “Турсынбай Галинов поднял цены на электричество - и теперь подорожают все продукты питания и услуги, и все остальное”.
В общем, судиться со СМИ с некоторых пор стало для наших чиновников и бизнесменов прибыльным делом. Особенно, если посмотреть на размеры “морально-компенсационных” требований, удовлетворяемых судами.
“Зная о размерах судебных претензий и чувствуя себя недостаточно защищенными от произвола чиновников, очень часто журналисты принимают решение не писать о тех фактах, которые стали известными и могут представлять общественную значимость. Фактически можно говорить о самоцензуре”, - заявил начальник управления первоначальной подготовки кадров Института Генеральной прокуратуры, эксперт рабочей подгруппы Генпрокуратуры по разработке проекта новой редакции Уголовного кодекса Руслан Токтагулов.
Эксперты давно заявляют о том, что в Казахстане такие суммы возникают по причине отсутствия четких “нормативов” оценки морального вреда.
Кстати, эксперт офиса Представительства ОБСЕ по вопросам свободы СМИ, директор Киевского института медиаправа Тарас Шевченко рассказал, как в некоторых странах борются с чрезмерными запросами “оскорбленных”: там вводят госпошлины на суммы иска. В некоторых случаях эти госпошлины доходят до 30 процентов. В общем, истцы 10 раз подумают: подавать в суд и платить издержки и налоги или договориться миром.
Есть и другие плохие новости. Как сообщил Токтагулов, декриминализация клеветы (и диффамации) Казахстану не светит. Он рассказал, что эта идея обсуждалась рабочей группой, но большинство ее членов высказались против. Но добавил, что группа - не последняя инстанция. Есть еще парламентарии, которые могут в процессе работы над документом изменить это положение.
“Неверным является сопоставление свободы слова как в контексте выражения своего мнения человеком, так и в контексте свободы средств массовой информации с таким общественно опасным деянием, как умышленное распространение заведомо ложных сведений, наносящих вред репутации другого человека”, - считает Токтагулов. “Ни один из международных документов, обязательства по которому приняла на себя РК, не предписывает декриминализацию распространения заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство лица и подрывающих его репутацию. Декриминализация клеветы не будет способствовать свободе выражения мнений, а приведет к росту злонамеренных посягательств на честь и достоинство граждан”, - резюмировал представитель Генеральной прокуратуры.
Большие споры вызывает и ответственность за разглашение частной жизни. Эксперты не раз отмечали, что должности не дают право на неприкосновенность частной жизни в ущерб общественным интересам. “Статус публичного лица не означает, что человек обладает чрезмерной правовой защитой, - говорили эксперты. - Наоборот, его отношение к критике должно быть минимализировано”. Впрочем, для этого необходимо для начала определиться вообще с понятиями “публичное лицо”, “частная жизнь” и “общественный интерес”.
Юрист “Интерньюс-Казахстан” Ольга Диденко в ответ заметила, что не знает ни одной страны, где журналисту “светит” пять лет тюрьмы за разглашение частной жизни без согласования с владельцем этой жизни. “При такой ситуации, как государство намерено проводить борьбу с коррупцией?” - возмущалась она. “На борьбе с коррупцией можно поставить крест”, - заявила Диденко, поясняя, что ни один журналист в случае угрозы уголовной ответственности не рискнет лезть в тайны частной, порой далеко не законопослушной жизни чиновников. Ведь порой коррупционные преступления без подробного изучения “подковерной”, частной жизни просто не раскрыть.
Но, увы, в Казахстане решили сделать (быть может, пока) ставку на соблюдение другого конституционного права граждан: неприкосновенность частной жизни. Эксперты даже подобрали выражение, что приоритет этого права у нас в стране “бетонизируется”. Через, в том числе, и уголовное преследование масс-медиа.

Астана