Ирина Коврижкина
Южную столицу со своим концертом посетила любимая алматинцами группа “Ногу свело”. В который раз песни подхватывал весь зал. Заряд позитива, да и только. Поклонники шумной, веселой гурьбой встретили музыкантов, и те не разочаровали

- Максим, поговаривают, что Вы группу переименовали, клип новый выпустили на новую песню...
- Всех секретов я раскрывать не буду. Скажу лишь, что мы заканчиваем работу над новым альбомом группы “Ногу свело”. Это будут все наши композиции, но в совершенно новом звучании, абсолютно переделанные. Еще у нас появилась песня “Марсианский вальс”, которая по духу очень подходит к этому альбому, мы ее уже выпустили как сингл, теперь она войдет в сборник. Вчера мы презентовали клип на данную песню в Москве, в нем мы предстаем как некий ансамбль “Голос Вселенной”. Некоторое время мы решили просуществовать в таком формате.
- Понятно, значит, такое раздвоение личности произошло у целого коллектива. А с чем связаны изменения в музыке? В прошлый раз Вы рассказывали о сольном электронном проекте.
- Ничего общего с сольным проектом это не имеет и иметь не будет. Сольный проект находится в медленно развивающемся состоянии. Я выкладывал в Интернет новую версию моего “Шопинга” - “Диско-шопинг”, посмотрите. На английском языке есть версия. А “Марсианский вальс” вышел от имени “Голоса Вселенной”, и альбом выйдет тоже. Она такая, “ногусвеловская” песня по духу и сыграна коллективом “Ногу свело”.
- Сложно рассуждать о музыкальных традициях коллектива, музыкальное развитие которого, судя по всему, продолжается по сей день. А какую музыку Вы слушаете, что нравится, что Вас впечатляет?
- Я никогда не скрывал, что достаточно серьезно ушел в электронную музыку. Но опять же всегда подчеркиваю, что я, тем не менее, остался в песенном жанре. То есть с удовольствием слушаю композиции специализированные, танцевальные, в различных стилях: прогрессив-транс, прогрессив-хаус. Я даже в этих стилях заблудился уже, в их названиях, я в них не специалист. Однако продолжается любовь к песням, это такое полуэкстремальное, пограничное состояние. Все, что делает певица Мадонна, - без обсуждения. Молодой английский ансамбль, очень хороший - Little Boots. Здесь, наверное, тоже уже знакома, по крайней мере, композиция Remedy.
Еще я открыл для себя то, что раньше не слышал, и то, что является неким возвратом уже в себя, в живую музыку. Мое последнее открытие - Kasabian, их последний альбом, это что-то из области космического. Но не по звучанию, звучание очень человеческое, местами цыганское, я бы так сказал. Я никогда не ожидал от себя, что мне понравится такое. Ну и продолжилась, точнее, усилилась моя любовь к группе Muse.
- Музыка, которую Вы слушаете, влияет на ваше творчество?
- Я думаю, что да. И очень надеюсь, не смею это утверждать, что не напрямую. Я не люблю прямых аналогий, соответствий. Обычно, что вижу, то и пою - так отвечаю я на вопрос “А что вас вдохновляет на песню?”. Подобные вопросы задают люди, которые просто не врубаются, как устроен мозг, что он может быть устроен по-другому. Нет такого, что я увидел березу и пою про березу. Так и в музыке, я просто надеюсь, что все оседает плотным-плотным фундаментом и на нем уже появляется что-то свое.
- А насколько сегодня важна текстовая составляющая?
- Она всегда была важна. Но, наверное, не так важна, как для инвалидов, которые называют себя “русским роком”. Но она более важна для меня как фонетическая составляющая, как часть музыки. Я не хотел бы, чтобы вы восприняли это как второплановость текста. Хотя в моих словах есть некий парадокс. Для русского рока это единственное, что есть, поэтому слова более важны. И для меня тоже, просто я надеюсь, что для нас и музыка имеет какое-то значение. Фонетическая составляющая важна со времен “Рамамба-хара мамбуру”. И в текстах есть смысл. Скажем, вам может показаться необычным и даже смешным, но когда я писал песню “Из Алма-Аты”, то ключевые слова - “из Алма-Аты” - родились от фонетики. У меня не было изначально идеи писать песню про Алматы, при всей моей любви к городу и при всей популярности этой песни здесь.
- А новые песни для “Ногу свело” сейчас пишете?
- По ряду причин я немного писал для “Ногу свело” в последние годы. Ни для кого не секрет, что группа сейчас немного изменилась в составе, и я нереально свободно, хорошо и комфортно себя чувствую именно в этом составе. У нас нет какого-то идиотского братства, когда хватаются за плечи, как в “Форте баярд”, перед концертом разминаются. Мы не ходим друг к другу в гости, при всем при том, что мы дружим, и я очень хочу увидеть эту компанию у себя в бане, на даче. Я всегда любил коллектив “Ногу свело”. Опять же, не смея сказать больше, просто вам скажу максимум, что могу: сейчас, как никогда, мне приятен коллектив “НС”.
- Ваши песни люди любят и слушают много лет. А Вам-то самим не сложно выступать с одними и теми же композициями?
- Нет, я научился любить старые песни. Их, конечно, очень тяжело любить, если нет новых. Если ты живешь прошлым, становишься обрюзгшим таким, в моральном смысле этого слова, то, конечно, очень тяжело. Недавно был концерт, и моя мама пришла на него. Она редко ходит на концерты, но я ее вытащил насильно, вроде как презентация клипа - событие. И она говорит: “Ты обратил внимание, кто стоял в первых рядах? Дети совсем”.
Мне очень часто задают вопрос: “А как ваша публика?”. Я вежливо и скромно отвечаю: “Публика молодеет”. Кто-то с нами остается из прошлого, кто-то новый приходит. Приходят ребята и девчата, которые моложе меня, моложе группы. Которых не было на свете, когда уже была группа “Ногу свело”.
- Вы более двадцати лет на сцене, постоянно на виду, и, хоть и сторонитесь светской жизни, все равно являетесь лицом медийным. Это накладывает определенный отпечаток на жизнь. Не устаете?
- Да, я от этого устаю. Причем с годами устаю все больше и больше. Но это не усталость от жизни, это усталость от одинаковости. Когда вопросы одни и те же, тупость одна и та же, когда приходится обсасывать то, что ты уже обсасывал одно и два десятилетия назад. Это, конечно, все очень тяжело. Но выручает то, что сам находишь какие-то лазейки для себя. Выбираешь сам проекты, в которых участвовать. Сейчас, например, “Первый канал” активно рекламирует “Жестокие игры”. Я летал на съемки одной серии в Аргентину. Вчера позвонили, предложили исполнить песню Андрея Миронова “Нет, я не плачу” (напевает). Я согласился. Хотел бы, чтобы “Ногу свело” ее сделали, но нет времени, придется петь под аккомпанемент аранжировщика “Первого канала”.
- Это будет вечер памяти?
- Я думаю, да. Не успел еще ничего понять. Они позвонили прямо перед моим выходом на сцену. Такие проекты, конечно, утомительны очень. Отжирают энергию, но они хоть как-то компенсируются.
- То есть Вы хотите сказать, что такие проекты Вам интересны?
- Нет, они мне не интересны, но меня от них хоть не тошнит, если дозированно участвовать в них. Ну а с песней, это нормальный проект. Хотя бы тем, что я все-таки буду там выступать как певец. А не как приготовитель витаминного салата, в очередной раз рассказывающий о том, “как я поддерживаю бодрость духа” в утреннем шоу под названием “Домохозяйки описались”. И все-таки это не моя песня, потому нет у меня такого творческого порыва. Но тот артист, та личность, которым был Андрей Миронов, и то, что делают сейчас ребята, - это достойно. Так почему бы не принять участие?
А напоследок я еще раз хочу сказать, что очень рад, что был здесь, в Алматы. Я был счастлив поработать с певицей Асем. Мы записали песню и клип (клип был назван по итогам телеканала ХИТ-ТВ “Лучшим проектом года”). И мы не хотим на этом останавливаться. Потому что у нас была еще идея записать совместно казахскую песню.
И бывает, что согласишься ради приличия, а тут мне действительно так захотелось. Потому что теплые чувства связаны с этим городом и непосредственно с этим творческим объединением, которое возглавляет мой друг Жамшид Карин. И мне в равной степени это интересно и сложно. Я очень надеюсь, что мы за это возьмемся и у нас получится. Но пока мы не будем ничего официально заявлять, потому что нужно выдохнуть, вдохнуть, решиться и решить, потому что все хотят этого однозначно.