Наталия Цой
В сложных взаимоотношениях между взрослыми незавидная роль разменной монеты всегда достается детям. Ведь, желая сделать друг другу еще больнее, разведенные супруги нередко манипулируют ребенком, не задумываясь о том, что их действия, как минимум, безнравственны, а как максимум - преступны

Скажем сразу, каждая такая история по-настоящему гадкая и грязная. В ход идет и шантаж, и нечистоплотные манипуляции, намеренно создается ситуация, когда, например, та или иная сторона намеренно препятствует общению, чтобы потом использовать этот факт при подаче заявления в суд о лишении родительских прав. Порой такое выяснение отношений становится похожим на войну. 
Таким образом, становится понятно, что в борьбе за право воспитывать свое чадо обе стороны не гнушаются ничем. А увеличивающееся с каждым годом число разводов лишь усугубляет эту общую беду, в которой яблоком раздора становятся ни в чем не повинные малыши, чья судьба в итоге оказывается в руках служителей закона. 
“В первую очередь, мы принимаем решение исходя из интересов ребенка, - говорит судья Алматинского городского суда Галина Чуракова, специализирующаяся на рассмотрении гражданских дел. - Дело в том, что когда ребенок достигает 10 лет, его мнение, по закону, выслушивается обязательно. И принимается во внимание”.
В беседе с нами она рассказала одну из многочисленных историй из ее практики, не совсем обычную. Оказывается, не всегда дети традиционно остаются с мамой. Бывали случаи, что приоритетное право на заботу и воспитание оставалось за папой. Причем обоснованно.
Отец троих детей подал не только на развод, но и попросил суд, как сказано в документе, “определить место жительства несовершеннолетних детей с ним”. Согласно указанным в деле сведениям, женщина “практически не занималась воспитанием детей, прикрываясь своей занятостью на работе, и большую часть времени проводила вне дома”.  Забегая вперед, скажем, что суд принял решение оставить всех троих с папой и “взыскать алименты на содержание троих несовершеннолетних детей в размере половины заработка и (или) иного доходов ежемесячно начиная с... 2008 года и до совершеннолетия детей”.
Трудно сказать, почему мать, ранее практически не принимавшая участие в процессе их воспитания, вдруг запротестовала. Может, ее напугала необходимость выплачивать долю заработка, а может, проснулся-таки в ней материнский инстинкт.
Но для полной картины не можем не привести слова детей, сказанные на суде. Самый старший сын заявил, что решение “оставаться с отцом является его личным желанием”. При этом он пояснил, что “отец ухаживает за ним, два года он живет с папой, мама ни разу не приходила ни к ним, ни в школу, мама пьет, курит, матерится, он не хочет с ней жить”.
Из уст младших также прозвучала не очень лестная характеристика: “Мама не знает, какие оценки мы получаем в школе, как зовут учительницу, не поздравляет с днем рождения...”. Выяснилось, что это не самая нелицеприятная сторона. Оказывается, как следует из дела, “в медицинской карте, составленной в период третьей беременности, указано, что третий ребенок является нежелательным, мама в период первой половины беременности принимала разные средства, чтобы прервать беременность”.
Вообще же, как рассказала Галина Чуракова, борьба за детей идет совсем не шуточная. Но почему-то в этот момент мало кто думает о том, как себя чувствует тот, кого не могут поделить, казалось бы, умные взрослые. Особенно страшно, когда “под раздачу” попадает еще совсем несмышленый малыш. Ведь это травма на всю жизнь! И крест навязанной вины - тоже на всю жизнь.
И еще. Если кто-то решил выгодно продать общение ребенка с папой или проведенные вместе выходные с мамой, то он выбрал не самый лучший “товар” для этого позорного способа обогащения. Дети не могут и не должны быть разменной монетой во взрослой войне.