Фарида Галиева
Президент Франции Николя Саркози удивил мир своими военными инициативами. Его страна сегодня сражается на трех фронтах на двух континентах. Как в прежние колониальные времена. Чем вызвано такое поведение главы Французской Республики и что за этим стоит - об этом читателям “НП” рассказывает аналитик парижского Института международных исследований (Institut Francais des Relations Internationales) Этьен Дедюран

- Чем вызвано такое неожиданное и необычайно активное вмешательство правительства Саркози в военные конфликты в Азии и Африке?
- Я бы не сказал, что это слишком уж неожиданное вмешательство. Франции не впервой свергать диктаторов, например, в Африке и менять там президентов и министров. Ведь есть регион на этом континенте, который Париж всегда рассматривал как сферу своего традиционного влияния. Это, конечно, страны, входившие когда-то в колониальную Французскую империю и до сих пор говорящие в основном на французском языке. К этим странам относится и Кот-д’Ивуар. Здесь Франция как бы старается не то чтобы контролировать общую ситуацию, но “нести ответственность” за общую стабильность в регионе. Что же касается Ливии, то это особый случай, когда Саркози берет на себя лидерство не только потому, что того требует общая французская стратегия, но и... так сказать, по личным мотивам.
- Вы имеете в виду заявления ливийского руководства о том, что есть компрометирующие доказательства участия Триполи в предвыборной кампании Саркози?
- И это тоже. Но мало кто знает о том, что у Саркози есть и иные мотивы в Ливии. В частности, в нефтяном бизнесе. Поэтому Каддафи и участвовал в предвыборной кампании Саркози - были замешаны интересы кое-кого из французского нефтяного лобби. У этого сотрудничества были далекоидущие планы. В частности, расширение французского присутствия в экспорте ливийской нефти, содействие Парижа по передаче власти сыну Каддафи, по модернизации ливийской экономики и так далее. Теперь же ситуация коренным образом изменилась, и Саркози нужно срочно сместить Каддафи. Чтобы, с одной стороны, отстоять интересы того же нефтяного лобби, а с другой - замести следы и посадить своего ставленника в Триполи.
- Но помимо Африки есть еще Афганистан, где Париж также принимает участие в войне. Тогда как в Ираке, например, Франция воевать отказалась.
- Саркози победил на выборах через четыре года после начала войны в Ираке. Это, кстати, один из красноречивых факторов, иллюстрирующих стиль этого политика. Теперь Франция участвует во всех военных конфликтах, которые касаются НАТО. И претендует даже на лидерство в НАТО. Это объясняется внешнеполитической концепцией самого Саркози: если не сражаться на подступах к своим позициям, то придется сражаться уже непосредственно возле собственного дома. Саркози, по сути, воинствующий защитник французских основ - демократии, свободы и равенства, которым, по его мнению, сегодня угрожают массированные внешние влияния и изменения во французском обществе. Так он себе представляет свою миссию.
- Поэтому Франция и вернулась в военную структуру НАТО два года тому назад?
 - Да. Это многоходовая комбинация. С одной стороны, Саркози провозгласил некий новый курс НАТО с приоритетом защиты интересов Евросоюза, с другой - ставит перед собой цель ограничить расширение альянса на восток. И в первом, и во втором случаях это политика является противодействием курса США. Теперь, как бы говорит и демонстрирует Саркози, НАТО это не только военный инструмент в руках американских президентов, но и общеевропейский инструмент. А для того, чтобы сделать этот инструмент эффективным, НАТО должно активнее участвовать в защите европейских интересов - причем руками самих европейцев. В перспективе у Саркози даже создание некой общеевропейской армии с активным участием французских генералов.
- Здесь, извините, сама собой напрашивается аналогия с другим французским политиком... конца XVIII и начала XIX века...
- И не случайно. Саркози уже неоднократно сравнивали с Бонапартом, так как с Де Голлем сравнение не совсем даже по внешним признакам корректное. А вот Новый Наполеон - прозвище, которое Саркози присвоила одна левая французская газета - это звучит и неплохо, и довольно правдоподобно.
- И повторение 1812 года тоже возможно?
- Думаю, вряд ли. Это не сфера французских интересов. К тому же нынешняя Россия молчаливо приветствует усиление Франции в НАТО в противовес США и Великобритании. В конце концов, раскол НАТО Москве выгоден.
- Общее ощущение от нынешней французской внешней политики таково, что это попытка возродить некое имперское величие Франции, причем методы при этом избираются довольно произвольно - чаще всего используется ООН в качестве оправдания военного вмешательства. Но ведь вечно это продолжаться не может?
- Пока что ООН находится под определенным контролем или, если хотите, контролирующим влиянием. После исчезновения СССР в ООН не стало некоего альтернативного Западу силового центра, который мог бы сплотить страны, противостоящие неоколониальной по сути политике таких государств, как США, Франция, Великобритания. Ни один мандат ООН не выполнялся в полном соответствии с его функциями. Ни один. Все эти резолюции нужны были лишь для того, чтобы развязать себе руки. Это касается и войны в Корее, которая тоже началась “по резолюции ООН”, это относится и к нынешней войне в Ливии, и к войне в Кот-Д’Ивуаре. А продолжаться это все будет еще очень долго. Потому что даже на горизонте не видно каких-либо существенных изменений на мировой политической арене.
- Если подойти к итогу во всем сказанном, то выходит, что Саркози может вмешаться в любой конфликт, где, по его мнению, есть французские интересы - в Полинезии, например, в Южной Америке и в Центральной Азии?
- По сути, в Центральной Азии французы уже воюют - разве Афганистан не относится к этому региону? Думается, что внешнеполитическая концепция Саркози находит если не поддержку, то некоторое понимание во французском обществе. Иначе бы он не рискнул так поступать. Особенно накануне грядущих в будущем году президентских выборов. А понимание это заключается в том, что после распада СССР мир стал стремительно меняться. Доминирование США довольно быстро сходит на нет. В том числе и в военной сфере. Американцы используют НАТО и ООН исключительно в своих интересах, которые далеко не всегда совпадают с европейскими или французскими. Что делать в такой ситуации? Саркози говорит: делать свою политику, быть активным, не сидеть в своем углу и не ждать, когда кто-нибудь возьмет на себя инициативу. К тому же в Евросоюзе некому, по сути, взять на себя такую лидирующую роль. Германия на это несогласна, Великобритания слишком уж следует за Вашингтоном...
- И последний вопрос: каковы перспективы такой политики Саркози? Поддержат его европейцы в стремлении создать свою региональную армию и быть столь активными на мировой политической арене?
- Вот это, пожалуй, самый сложный вопрос для Саркози. От решения которого зависит не только его личное политическое будущее, но и весь провозглашенный им курс. И здесь, кстати, очень многое зависит от Берлина и, как это ни странно слышать, от Москвы. От состояния сотрудничества НАТО и России. Но это в более долгосрочной перспективе. Пока же Саркози нужны победоносные войны в Африке и Азии - хотя бы для того, чтобы не провалиться на грядущих выборах.