Ботагоз Омар, Ярослава Науменко
Катастрофа в Мексиканском заливе спустя почти полгода становится главной темой месяца в заявлениях чиновников, представляющих казахстанскую нефтегазовую отрасль. Если такую аварию могли допустить крупнейшие мировые компании, щепетильно относящиеся к вопросам безопасности, то, по мнению аналитиков, от таких случаев не застрахован никто. Недавнее выступление казахстанского министра по ЧС это подтверждает: вероятность возникновения техногенных аварий в Каспийском море остается высокой

Два дня подряд вопросы безопасности при проведении нефтяных операций красной линией проходили практически во всех докладах, озвученных в рамках V Евразийского форума KazEnergy.
Премьер-министр страны Карим Масимов считает, что произошедшая в Мексиканском заливе катастрофа поставила всю промышленность нефтегазового сектора под сомнение, поскольку нужны новые усилия по обеспечению безопасности. “Мы должны рассмотреть последствия этого инцидента здесь, в Казахстане, поскольку намереваемся увеличивать мощность наших морских разработок”, - отметил казахстанский премьер.
Вице-министр МООС Эльдана Садвакасова во время пресс-конференции добавила, что сегодня проводится работа по определению системы мониторинга за нефте- и газодобывающими компаниями. Определяются механизмы, какие выбросы производятся предприятиями и какие меры надо принять по самоизливающимся старым скважинам. По ее словам, все это “будет реализовано в рамках правительственных программ”.
Вопросы бурения на Каспии обсуждались и на первой конференции Caspian Offshore 2010 - “Добыча нефти и газа на море”, которая прошла в Астане. Событие, организованное по инициативе компании Caspian Business Invest и при поддержке Министерства нефти и газа, собрало ведущих экспертов в области бурения на шельфе.
Одной из самых интересных презентаций стало выступление руководителя участка Жамбай Хакана Еракая.
Жамбай - один из самых сложных участков для освоения на Каспии. По сути, полноценную работу здесь можно вести лишь четыре месяца в году - добыча останавливается то из-за суровой зимы, то из-за хрупкой экосистемы, которая весной и летом становится особенно уязвимой. Здесь произрастает множество редких растений, богат и животный мир, это самый продуктивный регион в море. Поэтому для работы в таких условиях очень нужны дополнительно обученные специалисты по биоразнообразию и экологии. Кроме того, важно иметь идеальный логистический план, чтобы эффективно работать в столь сжатые сроки.
Сложностей оператору (разрабатывает месторождение испанская компания Repsol) добавляет и тот факт, что такой мелководный участок (глубина от 1,5 до 3 метров) - пока единственный на Каспии.
- Эта область на Каспии уникальна практически как Амазонка, - рассказывает Хакан Еракай. - К слову, мы работали на Амазонке и опыт у нас есть. Главное в такой работе - подготовить продуманный план на случай чрезвычайной ситуации с учетом казахстанских и международных документов. Хотя в Казахстане экологические стандарты и так довольно высокие.
Впрочем, Хакан Еракай подчеркнул, что нужное оборудование уже подобрано.
Половина месторождения Жамбай покрыта камышом и тростником, который спасти при разливе нефти невозможно, и это еще больше усложняет работу во многих местах на Каспии. Хотя российские гости конференции (экологи и нефтяники) с этим постулатом не согласны. Точнее считают, что работать нужно аккуратно, но ситуацию драматизировать не стоит.
- Сейчас шумиху вокруг тростника и камыша поднимают не очень честные экологи, которые отрабатывают полученные гранты, - сказал один из участников Caspian Offshore, пожелавший сохранить инкогнито. - Экосистема способна самостоятельно, без вмешательства человека, переработать до одного миллиона тонн разлитой нефти. Мы тщательно изучали на практике три вида восстановления местности после нефтяного загрязнения: химическим способом, путем снятия верхней части дерна и вообще не убирали нефть.

Водоемы планеты - не сточная яма!

В итоге спустя какое-то время мы сравнили состояние трех этих участков, и оказалось, что экосистема в наиболее полном объеме восстановилась на третьем участке, где ни химию не использовали, ни дерн не снимали. Более того, камыш очень хорошо поглощает нефть и его достаточно трудно вывести, он растет быстро, как сорняк.
В Сибири я также наблюдал разливы нефти, - продолжает собеседник, - но от них после нескольких лет не оставалось и следа: природа сама все поглощала.
Тем не менее стоит все же помнить о последствиях аварии в Мексиканском заливе и о том, что американская компания когда-то нарушила хрупкое равновесие на Амазонке, пробурив 300 скважин и вылив за несколько десятилетий в реку более миллиарда литров отходов.
Впрочем, какие бы меры ни предпринимались как недропользователями, так и чиновниками, вероятность возникновения техногенных аварий на Каспии остается высокой.
Так, сегодня требуется принятие безотлагательных совместных мер по решению проблем, связанных с затонувшими судами. Не решен и вопрос о создании на Каспийском море специализированного морского аварийно-спасательного отряда, в функции которого будут возложены задачи по спасению и эвакуации людей при пожарах на судах и других морских объектах.
“Строительство Северо-Каспийской экологической базы реагирования, способной реагировать на второй уровень разлива, которая призвана обеспечивать защиту этой системы Северного Каспия при разработке морских месторождений, неоправданно затянулось”, - сообщил министр ЧС Владимир Божко.
Но, конечно, главная на сегодня угроза, нависшая над Каспийским морем, это огромное количество законсервированных надсолевых нефтяных скважин, закрытых еще 20-30 лет назад. С 1993 года они оказались затопленными в результате подъема уровня Каспийского моря. Из-за движения льда информация о местонахождении части скважин была потеряна и их теперь тяжело снова найти. Поэтому Каспий, который может стать залогом дальнейшего нефтяного процветания Казахстана, одновременно остается нашей главной “головной болью” - как работать так, чтобы не навредить ни природе, ни будущим поколениям казахстанцев.

Астана