Град воскрешенный - в тебе самом

Тень Дэна
Может ли создание новых производств стать национальной идеей? Почему нет? Такой идеей может стать все, что угодно. Вот в конце 50-х годов прошлого века примерно такой же идеей - создать совершенно новое общество - прониклись японцы. И создали. Правда, “отцом” этих реформ стал американский финансист Джордж Додж, но главное ведь - результат. И если до этого Японию воспринимали как довольно патриархальную окраину экономически развитого мира, то после реализации идей Доджа японцы стали уважаемы и почитаемы.
На пути к этому сегодня и наши китайские соседи. Здесь уже “отец” свой, народный - незабвенный Дэн Сяо-Пин. Это он сумел “заразить” соплеменников идеей почти полного перевоплощения в современное общество.
И за каких-то два десятилетия благодарные ученики Дэна совершенно изменили и собственное восприятие мира, и восприятие мира к себе. Но самое главное, они изменили свою жизнь - пусть еще далеко не так, как им этого хочется, но процесс идет полным ходом.
Поэтому насмешки некоторых наших критиков правительства относительно индустриализации, которую пытаются возвести в национальную идею, совершенно неуместны. Намерение правительства и руководства страны в целом очень даже понятно и оправданно. Однако разъясняется это намерение официальными пропагандистами из рук вон плохо.
И в стране это намерение сразу же обрело нехорошую репутацию. Мол, это очередная пустая кампания, призванная получить очередной огромный бюджет и закончиться, как всегда, ничем. Как все подобные благие намерения и кампании. И страна, надо заметить, права. Где наши “прорывные проекты”, авторитетные корпоративные лидеры, самая прогрессивная банковская система в СНГ, стремительное вхождение в число пятидесяти самых конкурентоспособных стран мира?
Можно еще долго перечислять госпрограммы, намерения, лозунги, идеи, призывы, цели и задачи, о которых сегодня либо забыли, либо упорно пытаются не вспоминать. Это уже стало привычной нормой: поставить цель и объявить программу, чтобы вскоре обо всем этом забыть. Нехорошая норма, пагубная.
Те, кто пытается оставаться оптимистом, заявляют: за двадцать лет Казахстан стал сильнее и прочнее, так что все ваше брюзжание по поводу отставания и регресса - пустое критиканство, не основанное ни на чем. Пессимисты: за эти два десятилетия страна так и не избавилась от кабалы поставщика природных ресурсов, не создала своей, диверсифицированной экономики, погрязла в коррупции и не может справиться ни с инфляцией, ни со стремительным социальным расслоением населения, ни с растущей безработицей.
Первые пророчат стране скорое процветание и достойное место в мировом порядке, вторые - скатывание в число безнадежно отсталых и неразвитых. Однако куда опаснее пессимистов с оптимистами те, кто полагает, что все сегодняшнее будет оставаться очень долго. Или вообще - вечно. Именно эта безликая и, как писал Ларошфуко, “страшная в своей пассивной отсталости масса” ни в каких спорах, казалось бы, не участвует. Тогда как на самом деле ее дремучесть - самая что ни на есть благодатная аура для самых страшных катаклизмов.
Но вернемся к нашему спору. “Момент истины” в нем, будем надеяться, в обозримом будущем не наступит. Или наступит, но не так скоро. А что это за момент? Получившим образование в старой школе и в прежних университетах известно, что история диалектична. Периоды стабильности всегда таят в себе непредсказуемость и неожиданность. Не бывает в истории так, чтобы кому-то слишком долго везло на длительную стабильность, спокойствие, равновесие, безмятежность. Всех и всегда ждут большие перемены и потрясения.
Вот именно в этом и кроется смысл нового правительственного тезиса: чтобы навсегда не остаться на обочине, нужна национальная прогрессивная идея. Встроиться, наконец, в ритм движения современного мира. А это далеко не только строить заводы и покупать новейшую технологию, это фактически построить другую страну. В своих головах.
Как сделали это, например, верные ученики Доджа и благодарные последователи Дэна.